«Фиаско или шанс?»: ноунейм из Челябинска хочет построить 7 ветростанций в Татарстане

Весь объем в сегменте ветрогенерации забрал «Уралэнергосбыт»

Сенсационными стали результаты отбора инвестпроектов по строительству генерации на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Их опубликовал накануне «Администратор торговой системы» (АТС, структура НП «Совет рынка» – регулятора оптового и розничного энергорынков).

Если в сегменте солнечной энергетики (СЭС) победителями стали известные на рынке компании – «Юнигрин Пауэр» и «Солар Системс», то весь объем в ветрогенерации забрало ООО «Уралэнергосбыт», ранее не имевшее опыта в ВИЭ.

Теперь же эта компания подписалась под строительство 738,5 МВт мощностей ветроэлектростанций (ВЭС) с вводом в 2025-2029 годах. Восемь из них разместят в Самарской области (на 372,6 МВт), семь – в Татарстане (на 349 МВт) и одну в Саратовской области (еще 17 МВт).

Из семи ВЭС в Татарстане у пяти установленная мощность должна составить по 45 МВт (с выработкой более 150 млн кВт⋅ч в год на каждой), еще у двух – по 55 МВт (184,5 млн кВт⋅ч) и 69 МВт (более 236 млн кВт⋅ч в год).

По данным с официального сайта «Уралэнергосбыта», это ООО, зарегистрированное в Челябинске, является совместным предприятием «Фортума», российской дочки финского энергокоцерна Fortum, и энергосбытовой компании «Восток». Причем на паритетных началах. С 2019 года «Уралэнергосбыт» – гарантирующий поставщик электроэнергии в Челябинской области, за исключением территории Магнитогорского энергоузла (то есть по статусу это как местный «Татэнергосбыт»). Также эта компания отвечает за сбыт тепловой энергии для «УСТЭК – Челябинска» (еще одна структура «Фортума»).

Интересно, но в «Фортуме» газете «Коммерсант» заявили, что не принимали участия в конкурсном отборе ВИЭ и не контролируют «Уралэнергосбыт». А в самой этой компании выпустили лишь сухой пресс-релиз, в котором отметили, что «по каждому инвестиционному проекту, относящемуся к выигранным объемам, будут приниматься отдельные инвестиционные решения». И что «о дальнейших шагах мы расскажем по мере принятия соответствующих решений». В пресс-службе челябинской компании «Татар-информу» сурово отметили, что добавлять к этому пока ничего не будут.

В Минпромторге Татарстана «Татар-информу» заявили, что ничего не знают ни про итоги конкурса, ни про его победителя, предложив обратиться с вопросами в Минэкономики РТ или Агентство инвестиционного развития РТ. Впрочем, и там нам ответили, что через них ни такие проекты, ни такие инвесторы не проходили. Вся эта игра в молчанку и отфутболивание по разным инстанциям выглядит по меньшей мере странно, поскольку поверить, что счастье в виде долгожданной ветроэнергетики вдруг взяло и привалило Татарстану неожиданно, совершенно невозможно.

Не так уж и дешево

По данным «Совета рынка», в рамках первого этапа отбора проектов ВИЭ, который проводился АТС с 22 по 28 марта 2023 года, инвесторы подали заявки на 135 объектов с совокупной требуемой суммой годовой выручки почти 111 млрд рублей. Из них 70 заявок касались только ветрогенерации. Но в итоге АТС отобрал всего 41 проект с общей суммой выручки около 25 млрд рублей, в том числе на 17 ВЭС – 11,5 млрд рублей, а на 24 СЭС (суммарной мощность 1 086,5 МВт) – 13,6 млрд рублей.

Напомним, на таких конкурсах, которые с 2013 года проводились ежегодно (за исключением прошлого года), отбирают объекты ветровой и солнечной генерации, а также малые ГЭС (мощностью до 25 МВт). На этот раз в последнем сегменте заявок не было.

ВИЭ в России строят за счет гарантированных платежей потребителей ОРЭМ – в рамках так называемых договоров предоставления мощности (ДПМ ВИЭ), заключаемых на 15 лет. С 2021 года условия отборов были изменены – теперь выигрывают проекты с наименьшей одноставочной ценой электроэнергии, в которую инвестор включает капитальные и операционные затраты, а также доходность.

Цена поставки по проектам «Уралэнергосбыта» заявлена в диапазоне 4,2-5,7 руб. за кВт⋅ч, в том числе по ВЭС именно в Татарстане – 4,1-4,8 руб. за кВт⋅ч. Для сравнения: по последнему отчету Lazard, средние цены на выработку ВЭС в мире эквивалентны 2,6-5,1 руб. за кВт⋅ч.

По оценкам Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ), начиная с 2014 года одноставочная цена электроэнергии СЭС по результатам всех проведенных отборов снизилась в деньгах 2021 года на 88%, а ВЭС – на 76%.

«Результаты отбора 2023 года доказали, что возобновляемая энергетика остается одним из самых перспективных и инвестиционно-привлекательных направлений не только на мировом, но и на нашем рынке. Конкуренция в рамках отбора привела к серьезному снижению одноставочных цен – около 30% от предельной уровня. Благодаря этому сверх минимального плана Правительства РФ было отобрано свыше 300 МВт. Это в очередной раз подтверждает, что переход в рамках второго этапа ДПМ ВИЭ к розыгрышу денег, а не МВт, был абсолютно правильным и своевременным решением», – прокомментировал директор АРВЭ Алексей Жихарев.

А где «Татнефть»?

Победа «Уралэнергосбыта» тем более удивляет, что ранее, после отказа различных инвесторов от реализации проектов ВЭС в Татарстане, интерес к ним проявляла «Татнефть». Ожидалось, что нефтяная компания сможет войти в новый для себя сегмент энергобизнеса как раз по итогам отбора ДПМ ВИЭ, который несколько раз в прошлом году переносили. Но в итоге «Татнефть» вообще не стала участвовать в конкурсе.

При этом еще в начале февраля корпоративное издание «Нефтяные вести» со ссылкой на руководителя проектного офиса по развитию ВИЭ ЦТР «Татнефти» Ильнура Усманова сообщало, что в рамках реализации программы декарбонизации целевым показателем для компании является строительство порядка 900 МВт возобновляемой энергетики. Из которых 250 МВт «предполагается использовать для энергообеспечения объектов компании», а 650 МВт – «для внешних проектов». Для сравнения: в 2021 году максимальное потребление мощности одной только «Татнефтью» составило 608 МВт (больше в Татарстане не потребляет никто). То есть по факту компания собиралась с точки зрения мощности клонировать саму себя.

Наиболее проработанными нишами Усманов называл ветро- и гидроэнергетику, отмечая, что «в связи с тенденцией к удорожанию традиционной энергетики проекты по ВИЭ можно начать реализовывать уже с 2027 года». Год назад «Татнефть» на Татарстанском энергетическом форуме подписала соглашение о сотрудничестве с челябинским ООО «Рэкоинвест», направленное на создание производства комплектов ветряков и строительство ВЭС в России на базе технологий китайской Harbin Electric Corporation WindPower. То есть традиционная для ветрогенерации спайка инвестора и технологического партнера вроде бы состоялась. Но за минувший год новостей об этом партнерстве не было.

На чем будут строить?

На каком оборудовании будет строить свои ВЭС «Уралэнергосбыт» – также пока остается загадкой. «Фортум», до событий прошлого года успевший возвести в России около 1 ГВт ВЭС, делал это в партнерстве с датской Vestas, которая ради такого создала завод по выпуску лопастей в Ульяновске. Но в прошлом году эта компания свернула там производство и прекратила всяческое сотрудничество с РФ. В итоге российская «дочка» финского энергогиганта, некогда лидировавшая по инвестициям в ВИЭ в РФ, отложила запуск порядка 750 МВт ветрогенерации и отказалась от 460 МВт, выигранных на отборе 2021 года. Как пишет «Коммерсант», сейчас эту квоту разыграли снова, и объемы ушли «Уралэнергобыту», но из-за разницы в цене они снизились до 55 МВт.

Очевидно, что быстро построить ВЭС челябинская компания сможет только на базе оборудования китайских производителей, которое, впрочем, нужно еще локализовать в России. Есть и другая альтернатива – сотрудничество с «Росатомом», который теперь остался единственным производителем оборудования для ВЭС, в частности генераторов. В марте госкорпорация заявила о планах с 2025 года запустить и собственное производство лопастей – как раз на площадке, освобожденной датчанами в Ульяновске. Но при этом у «Росатома» есть и собственные планы по строительству ВЭС, в том числе и отобранные на таких же конкурсах ранее мощности.

Неудивительно, что в Российской ассоциации ветроэнергетики (РАВИ) итоги отбора прокомментировали так: «Слово из пяти букв, обозначающее полный крах. #Фиаско или еще есть шанс?» Добавив, что это «формальная победа иностранной компании, которая ведет за собой иностранного технологического партнера».

«Снова те же грабли – интеллектуальная собственность в руках иностранной компании (Китай), инвестор то же иностранная компания, (Финляндия, Фортум)», – возмутились в РАВИ.

С отдельным заявлением выступил и глава РАВИ, депутат Госдумы РФ и экс-губернатор Ульяновский области Сергей Морозов. Он посетовал, что «под прикрытием этих бизнесменов на российский рынок заходят китайские производители ветрогенераторов». И потребовал отменить результаты конкурса ДПМ ВИЭ в сфере ветроэнергетики. Иначе «крупная энергомашиностроительная компания в Петербурге заморозит решение создавать отечественную турбину, а крупный ВИНК закроет проект с крупномасштабным НИКРом по разработке собственной технологии производства ветрогенераторов».

Ждали, ждали и наконец – дождались?

Напомним, в Стратегии развития ТЭК Татарстана до 2030 года ранее говорилось о том, что технически в республике имеется возможность размещения более 40 крупных ВЭС суммарной мощностью порядка 3 ГВт. Для строительства таких объектов подходят три основные зоны: берега Нижнекамского и Куйбышевского водохранилищ, а также юго-восток республики, хотя этот район имеет холмистый рельеф и покрыт инфраструктурой нефтедобычи.

Ветромониторинг, который с 2018 года проводили специалисты Казанского государственного энергетического университета в трех муниципальных районах – Спасском (с. Измери), Камско-Устьинском (с. Красновидово) и Рыбно-Слободском (с. Малая Елга), подтвердил наличие в Татарстане «коммерческого ветра» (скоростью от 7,3 до 7,7 м/с на высоте 100 метров) и «целесообразность строительства крупных промышленных ветропарков, реализующих электроэнергию на ОРЭМ». Суммарный ветропотенциал трех рассмотренных районов в КГЭУ оценивали в 600 МВт (для сравнения: мощность Казанской ТЭЦ-3 составляет 789,6 МВт).

При этом, несмотря на весь этот потенциал и обилие заявлений от всевозможных инвесторов, в том числе, кстати, и от финской Fortum, с руководством которой об этом в 2018 году говорил лично Раис Татарстана Рустам Минниханов, до реального строительства ВЭС в республике за минувшие годы дело так и не дошло. Кстати, финны тогда даже отбирали две площадки. Но последним более-менее реальным выглядел проект создания ветропарка в Чистопольском районе мощностью 71,3 МВт, который планировала реализовать итальянская Enel. Но после ее ухода из России, смены собственника российской «дочки» и ее переименования в «ЭЛ5-Энерго», от проекта там отказались окончательно, вернув его обратно на изначально отобранную площадку в Ставропольском крае.

Выступавший на только что завершившемся ТЭФ-2023 первый зампред «Системного оператора» Сергей Павлушко в своей презентации про ВЭС в планах создания новой генерации в Татарстане вообще ничего не упоминал.

Тем удивительнее выглядит не столько даже сам факт победы «Уралэнергосбыта», сколько суммарный объем, заявленный этой компанией к строительству в республике. К 2028 году здесь должно заработать семь ВЭС на 349 МВт! Это больше, чем мощность парогазовой установки (311 МВт), которую СИБУР пытается достроить на «Казаньоргсинтезе». При этом в отличие от ПГУ, которая строится как объект розничного рынка, все ветростанции будут работать на ОРЭМ. Что это будет значить для энергосистемы?

Примерно 4% в установленной мощности

По факту ничего особенного. Плановый коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) в среднем по всем объектам «Уралэнергосбыта» заявлен на уровне 38%. Значит, речь идет об использовании менее половины из суммарных 349 МВт. Для сравнения: по данным «Системного оператора», по итогам 2021 года средний КИУМ для всех ветростанций, функционирующих в ЕЭС России, фиксировался на уровне 28,3%.

Но даже если считать по максимуму, ВЭС займут примерно 4% в установленной мощности всей энергосистемы Татарстана (порядка 8,6 ГВт). И около 7% – если считать только от зимнего максимума нагрузок (4947 МВт), зафиксированного 10 января этого года.

Плановая выработка всех ВЭС в Татарстане, заявленная в документах «АТС», может превысить 1,1 млрд кВт⋅ч в год. Это, конечно, хорошая прибавка в общую копилку, если учесть, что суммарный переток на покрытие разницы между внутренним потреблением и собственным производством электроэнергии по итогам 2022 года в Татарстане составил около 5 млрд кВт⋅ч. Снижение такого большого «дефицита» – одна из главных целей развития энергокомплекса в республике, о чем не устают повторять в Минпромторге РТ. Насколько в реальности помогут в этом именно ВЭС – покажет только практика.

«ВИЭ хороши с точки зрения экологии, решения задач снижения выбросов, декарбонизации и так далее. Но с системной точки зрения их выработка не гарантирована, а потому с определенного момента времени требуется принятие дополнительных мер – в энергосистеме должны существовать резервы традиционной генерации, которые могут компенсировать нестабильность выработки ВИЭ. Ведь потребителю нужны киловатт-часы всегда, а не только когда подует ветер. И должна быть достаточная пропускная способность сети, поскольку эти резервы могут находиться на каком-то удалении от места, где появляется солнечная или ветряная генерация. В этом смысле чем больше по энергосистеме распределены возобновляемые источники, тем, скажем так, проще бывает провести интеграцию этого вида генерации в энергосистему», – объяснял в интервью «Татар-информу» председатель правления «Системного оператора» Федор Опадчий.

Поскольку на сегодня в России основные объемы ВИЭ локализуются в ОЭС Юга, там это уже приводит к определенным сложностям, в частности к ограничению выдачи ветропарков в определенные периоды, когда их киловатт-часы не могут быть потреблены на месте и переданы другим потребителям. «Когда концентрация ВИЭ становится большой, это приводит к определенного рода, скажем так, технико-экономическим проблемам. То есть нужно либо развивать энергосистему, либо ограничивать их работу», – отмечал Опадчий.

Он также добавлял, что «в этом смысле первые проекты, если они появятся в энергосистеме Татарстана и будут не очень большого размера, то существующих возможностей по регулированию здесь хватит для того, чтобы компенсировать такой негарантированный режим их работы». Директор РДУ Татарстана Андрей Большаков в комментарии для «Татар-информа» тоже заявил, что «несколько новых ВЭС, с учетом их рассредоточенности по территории республики и реального КИУМ, будут не способны оказать значительное влияние на функционирование энергосистемы, учитывая объемы мощности генерирующего оборудования на ТЭС и ГЭС».

Читайте также: «Куда подует «коммерческий ветер»: нужны ли Татарстану ветроэлектростанции?»