В Качаловском состоялась премьера пьесы «Укрощение строптивой» экстравагантной постановки Коняева
Одно из самых известных произведений Шекспира заиграло для казанского зрителя новыми красками в интерпретации Санкт-Петербургского режиссера.
(Казань, 17 ноября, «Татар-информ», Ольга Голыжбина). Сегодня на сцене Казанского государственного академического русского большого драматического театра имени В. И. Качалова с аншлагом прошла первая премьера 226-го сезона. Казанский зритель увидел одну из самых знаменитых шекспировских пьес «Укрощение строптивой» в экстравагантной постановке известного санкт-петербургского мастера Игоря Коняева.
Якорную сюжетную линию пьесы Коняев оставил неизменной. Катарине, дочери богатого дворянина Баптисты, давно пора замуж, но желающих связать себя узами брака с непокорной и своенравной девушкой не находится. Только Петруччо, прельстившись богатым приданым, берется во что бы то ни стало усмирить строптивицу. Вслед за драматургом режиссер выстраивает сюжет о Катарине и Петруччо как театр в театре, как театральное представление внутри спектакля, где все – веселая, шумная, неприкрытая актерская игра, в которой много музыки, юмора, озорства и иронии: где вся жизнь – игра, а весь мир – театр.
Актеры покидали сцену и свободно перемещались по залу, не выходя из роли. Строптивица Кэт окатывала зрительный зал струями воды, угрожая расправой младшей сестре, а между рядами с пронзительными криками то и дело пробегали шумные слуги Петруччо. На редкость органично чувствовали себя персонажи действа в гротескно стилизованных по моде 16-го столетия костюмах, которые напоминали царство антагонистки Льюиса Кэрролла – Червонной Королевы.
Главные роли строптивицы Катарины и дерзкого мерзавца Петруччо исполнили заслуженные артисты Татарстана Елена Ряшина и Илья Славутский. Как подчеркнул режиссер, это решение было действительно точным попаданием темпераментов в образы. Отточенные действия молодых артистов в роли слуг – Антона Качалова, Максима Кудряшова, Павла Лазарева, Артура Шайхутдинова и Виктора Шестакова – в сочетании с удивительной игрой «старой гвардии» Качаловского – Михаила Галицкого в роли Баптисты и Геннадия Прыткова в роли жениха Гремио – создали эффектный сплав.
Геннадий Прытков, которому, по его собственному признанию, всегда с трудом даются танцевальные па, под занавес удивил зрителей искусным исполнением раскованной вариации. Врасплох театралов застало музыкальное оформление спектакля, в котором переплелись несовместимые, на первый взгляд, мотивы. Зал услышал синтез легендарного Bеsame mucho поп-исполнителя Андреа Бочелли с наслойками творчества современных российских рэперов. Остроты действию добавляли минималистичные декорации. На сцене находилось всего несколько контрастных конструкций, выстраивающих лишь контуры для персонажей, созданных Коняевым.
«Можно подчинить все себе насильно, как очень часто теперь делают молодые режиссеры, – им наплевать на все на свете, а можно все-таки попробовать услышать и послушать автора. Зритель, возможно, сильно удивился, посмотрев постановку, и сказал: "Что это такое? Это он так услышал Шекспира?" Да, я так его услышал, я его именно так понял. Но это был Шекспир, в пьесе нет ни одного моего слова. Мы не придумывали ничего, просто мы его так увидели, наше воображение так его интерпретировало. Когда я говорю, что многие зрители могут не узнать в моей постановке Шекспира, это означает, что они просто его не знают. Шекспира никто никогда не видел, никто не знает, был ли вообще такой человек. Но все почему-то представляют, как его надо играть: что это должны быть костюмы елизаветинского периода, сопутствующие вещи. А почему нужно помещать действие пьесы Шекспира именно в эпоху Шекспира?» – задался вопросом режиссер.
«Все, о чем писал Шекспир, к сожалению, живет и сейчас. Человек рождается для того, чтобы напакостить на этой земле, он не может совладать с собственными страстями. Написано 450 лет назад, а звучит, как будто бы вчера. Форма может быть любой, стилистика может быть любой, главное, чтобы люди узнавали ситуации, чтобы в этих ситуациях они узнавали свое несовершенство. Хотя, может быть, кто-то страшно возгордится: я убежден, что половина мужей после спектакля будет своим женам говорить: "Ты видела? Ты поняла, как надо себя вести?" Дай бог, что они поймут юмор этой истории, ее иронию. Надеюсь, эту пьесу не воспримут как приказ к действию» , – заключил Игорь Коняев.