Тифлокомментатор Гелюса Закирова: «К татарским фильмам тифлокомментариев пока не делали»

Гелюса Закирова – заведующая методическим отделением Республиканской библиотеки для слепых, заслуженный работник культуры Татарстана, заслуженный работник Всероссийского общества слепых. Мы с ней говорили в основном о духовной жизни незрячих – театре, кино, книгах.

– Гелюса, мы теперь не говорим «слепые», а чаще употребляем «незрячие», хотя название библиотеки звучит по-прежнему. Почему мы избегаем слова «слепые»?

– Сейчас у нас в общество входит такая вещь, как «корректное отношение». Это не придуманное людьми, много лет работающими в этой сфере, понятие. Сейчас ведь и инвалидов стали называть как «люди с инвалидностью». Я сама лично использую слово «слепые», но и «незрячие» мы тоже говорим. Слепые себя называют «слепыми», не обижаются.

– Значит, в названии библиотеки так и останется?

– Да, потому что это верное определение. Как говорится, надо называть вещи своими именами. Иногда употребление слова «незрячий» может даже привести к путанице.

– Таких людей много у нас в Казани и Татарстане?

– В Татарстанском региональном обществе слепых сегодня состоят примерно 5700 человек. Это неточная цифра. Людей с ограниченными возможностями по зрению – больше. Не все из них встают на учет в Обществе слепых. Потому что сейчас началось немного потребительское отношение, они говорят, что не видят в этом смысла.

Раньше Общество слепых было большой организацией. У него были госзаказы. Если посмотреть в историю, то для них строились дома, создавались рабочие места. Сейчас и рабочие места сокращаются. Молодежь ставит вопрос: «Что мне дает Общество слепых с материальной и моральной стороны?» А кто-то старается не афишировать свою инвалидность.

Мы их всех стремимся привлекать в библиотеку. И Общество слепых старается привлекать. Там ведь и взнос всего 10 рублей.

– В месяц?

– В год 10 рублей.

– А действительно, на какую поддержку может рассчитывать член общества?

– Если у незрячего возникают какие-либо проблемы, то Общество слепых старается его защитить. Например, может помочь устроить детей в школу. Также идет социальная реабилитация. Буквально по соседству с нами работает культурно-спортивный реабилитационный центр при Всероссийском обществе слепых. Мы с ними тесно контактируем. Но люди сейчас стали ленивые – не ходят, больше сидят в интернете.

– Гелюса, расскажите кратко историю вашей библиотеки.

– В 1935 году в обычной библиотеке появилось несколько стеллажей с книгами на шрифте Брайля. Уже в 1936 году открывают Специальную библиотеку для слепых. Раньше она находилась на перекрестке улиц Чернышевского и Баумана. В 60-х годах библиотека была централизована. Сейчас у нас шесть филиалов: Чистопольский, Елабужский, Челнинский, Бугульминский, Казанский, Альметьевский. В это здание Республиканская специальная библиотека для слепых и слабовидящих переехала в 1985 году. Она занимает около 600 кв. метров площади.

– Этого хватает?

– Нет, не хватает. Если хочешь работать по современным требованиям – нет.

– Ремонта тоже давно не было, кажется?

– Косметический ремонт несколько раз проводился. Но капитального ремонта, с реконструкциями – такого не было.

– Много людей ходит в вашу библиотеку?

– Бывает по-разному. Иногда всего два человека в день. На мероприятия собирается по 50-60 человек. Библиотека обслуживает 4 тысячи читателей.

– Постоянные посетители, наверное, тоже есть?

– Таких много. Кто-то заходит практически каждый день. Особенно те, кто живет в этом же доме. С малых лет сюда ходили, выросли прямо на глазах. Я здесь работаю больше 20 лет. И пожилых у нас много – они будут ходить, пока в силах передвигаться. Наверняка вы слышали о музыкальной группе «НеЗаМи» – название составлено из первых слогов фамилий участников (Ненастин, Залялиева, Миннуллин). У них еще есть благотворительный фонд. Вот эти дети еще малышами ходили в нашу библиотеку. Сейчас уже подросли. С ними работает музыкант Дмитрий Бикчантаев. Имам мечети «Ярдам» Фанис хазрат Мингараев тоже еще мальчиком ходил в библиотеку. Полистаешь архивы – находишь их фотографии детства. Они один раз к нам приходят – и остаются уже на всю жизнь. Сейчас удобно, есть интернет, мессенджеры, часто получаем от них аудио, видео, где они делятся своими радостными событиями. И с проблемами тоже обращаются.

– В библиотеку допускаются собаки-поводыри?

– Да, иногда приходят с собаками – мы, конечно, пускаем. По закону собаки-поводыри должны быть допущены в любое учреждение культуры. У нас есть специалист по обучению незрячих компьютерной грамоте Эдуард Ибрагимов. Его ученики уже выросли, сами преподают. Эдуард раньше со своей собакой приходил, но когда она умерла, другую он не взял.

В Москве есть специальная школа для обучения собак-поводырей. Такие собаки во время сопровождения владельца на улице и в других общественных местах, не должны ни на что реагировать, обучение заключается в основном в этом. Чаще всего в качестве собак-поводырей используют лабрадоров, доберманов, овчарок, колли. Люди встают в очередь за такими собаками. Потом едут забирать свою собаку в Москву, некоторое время под наблюдением инструктора живут с этой собакой, они привыкают друг к другу. Вот такой процесс.

Я думаю, такая собака-поводырь есть буквально у трех-четырех незрячих в Казани. Из тех, кого знаю, Лейсан Гараева ходит с такой собакой. Кто хочет взять такую собаку, они это могут сделать. Не слышала, чтобы кому-то не дали. Но не все берут, потому что это огромная ответственность, за ней надо ухаживать, кормить.

А вот в Челнах, кажется, таких людей больше – они даже открыли свой клуб.

«Для выпуска книги на шрифте Брайля разрешение автора не требуется»

– Гелюса, насколько хорошо библиотека обеспечена книгами? У людей есть возможность читать новинки, например Гузель Яхину или Зифу Кадырову, насколько оперативно они появляются на шрифте Брайля?

– У нас в стране есть несколько типографий, которые по государственной субсидии выпускают книги для слепых. Например, издательства «Логос», «Репра». Они отслеживают все новые произведения, некоторые из них записывают в аудиоверсии, некоторые печатают на шрифте Брайля.

Конечно, все книги издать невозможно. Если посмотрим в цифрах, лишь 5-10 процентов книжной продукции, выпускаемой в мире, переносятся в подходящие для незрячих форматы. В России, наверное, еще меньше. В национальных языках – совсем немного. Издательства свои планы согласуют с библиотеками. Мы спрашиваем у самих незрячих и определяем, что нужно.

– И прямо здесь печатаете, верно?

– Да, потому что на татарском языке не печатают ни в Москве, ни в другом месте. Насколько я знаю, не у всех языков есть адаптированный под систему Брайля алфавит. В этом плане положение незрячих в Татарстане лучше – есть книги, аудио на татарском. В 1936 году усилиями незрячих языковед и тюрколог Галимзян Шараф и слепой юрист Александр Бирилев адаптировали шрифт Брайля к татарскому алфавиту.

– То есть добавили дополнительные буквы?

– Да. Они создали в системе Брайля недостающие в русском алфавите специальные буквы татарского языка. Затем Шариф Еникеев перенес этот алфавит с яналифа (латиницы) в кириллицу.

В свое время на Книгопечатном комбинате им. Камиля Якубова на шрифте Брайля печатались 350 видов книг на татарском языке. Там и Галимджан Ибрагимов, Амирхан Еники, и другие авторы. К сожалению, книги, вышедшие на латинице (яналифе), не сохранились. Их, видимо, списали как ненужный мусор, пережиток старины.

Раньше в Свияжске была школа для слепых. В 60-х годах она переехала в Лаишево. Когда мы готовили выставку к юбилею школы, не смогли найти книги тех лет. Есть что-то в библиотеке им. Лобачевского, в Национальном архиве. Но очень мало. Предыдущее поколение их не сохранило. Мы нашли Азбуку тех лет, учебник арифметики. Они уже пожелтели от времени, но читать можно.

– А эти книги не выходят из строя от постоянного соприкосновения с пальцами читающего?

– Нет, такой проблемы нет. Но их надо хранить в вертикальном положении, складывать друг на друга нельзя.

– Значит, вы теперь можете быстро напечатать, если читатели попросят ту или иную книгу?

– Да. Если есть спрос, то печатаем. Нам в этом плане проще – для издания книги на шрифте Брайля согласия автора или правообладателя не требуется. Гражданский кодекс нам позволяет любую книгу напечатать без выплаты авторских гонораров. Конечно, бывают случаи, когда автор этого не понимает. Помню, как-то мы в рамках проекта «Татарстан на кончиках пальцев» выпустили справочник одного автора о природе родного края. Потом этот человек звонил, спрашивал, почему мы не поставили его в известность: «Может, я не хотел, чтобы напечатали». Я ему сказала: «Вы что, не хотите, чтобы вашу книгу читали слепые?» А он говорит: «А может, вы не так ее перевели». 

Поясню: «перевели» – это ошибочная формулировка, поскольку нет языка Брайля, есть только шрифт Брайля. Следовательно, никаких изменений в тексте быть не может, только шрифт другой.

Этот мужчина, оказывается, слышал, что на проект выделен грант, и он начал объяснять нам, что является правообладателем. А деньги гранта в этом случае были потрачены только на бумагу. Мы ему говорим, что у него просто увеличится аудитория. Когда и этого оказалось недостаточно, сказала, что по Гражданскому кодексу мы имеем право печатать без согласия правообладателя. С тех пор эти статьи кодекса у меня всегда наготове, чтобы сразу предоставить автору в подобных случаях.

Агент Гузели Яхиной тоже писал после того, как мы выпустили книгу «Зулейха открывает глаза». Хотя, когда Гузель Яхина была в Казани, я ходила к ней, спросила разрешения. Она сказала, что права принадлежат издательству. Но нам не удалось быстро на них выйти, и мы взяли и напечатали. Тогда агент издательства вышел на меня – мол, на каком основании? Отправили им «основание», после этого успокоились.

– Вроде бы они должны быть только рады – с одной стороны, увеличение аудитории, а также благое дело, поддержка людей с ограниченными возможностями.

– Когда у книги есть автор, конечно, стараемся договориться с автором. А если начнешь искать правообладателя, это может растянуться на годы. Читатель ведь ждет сегодня и сейчас. Поэтому, раз закон разрешает, мы стараемся как можно скорее донести до читателя: берем и печатаем. Закона не нарушаем. Если сегодня на книгу есть спрос – надо печатать сегодня. Завтра может быть и неинтересно. Видимо, закон был принят с учетом вот этих особенностей.

– С современными татарскими писателями работаете?

– Мы напечатали книги Зифы Кадыровой, Гульчачак Галиевой, Мадины Маликовой – людям нравится. Выпустили «Моабитские тетради» Мусы Джалиля, стихи Тукая, рассказы Амирхана Еники. Из произведений Айгуль Ахматгалиевой – «Ак читек», роман «Туташ». Также у нас были стихи Разиля Валиева, Мухаммата Мурзы. Среди незрячих тоже есть поэты – печатаем их.

– Сколько книг вы можете выпускать, например, в год?

– У нас нет отдела книгопечатания, и отдельных финансов тоже не выделяется. Выпускаем их в рамках государственной программы по сохранению, изучению и развитию государственных языков и других языков Республики Татарстан. По этой программе выделяются некоторые финансы. И грантов в издательском направлении немного. Раз мы госучреждение, не все гранты мы можем использовать. Поэтому в год нам удается издать примерно 10 книг.

– Какой у них тираж?

– Всего 13 экземпляров – мы их раздаем в филиалы. По закону один обязательный экземпляр уходит в Москву – в Российскую государственную библиотеку для слепых.

При переносе в систему Брайля объем книги увеличивается – например, небольшое издание в 160 страниц достигает пяти томов. Например, из одного листа текста 14-м шрифтом получается 5-6 листов на шрифте Брайля.

Если приведем в пример роман Льва Толстого «Война и мир», то на шрифте Брайля это 29 книг – они занимают отдельные две полки на стеллаже. Сейчас к бумажным версиям книг прибавились их аудиоверсии. Ими даже больше интересуются.

– Аудио тоже выпускается без разрешения автора?

– Мы можем так делать, да. Но запись не появится в открытых источниках. Раньше делали на дисках, но сейчас перешли на криптозащищенные флешки – их нельзя скопировать. У незрячих есть специальные флеш-проигрыватели. Такие плееры выдают по личной реабилитационной программе.

– Нельзя послушать просто в интернете?

– В интернете есть аудиобиблиотека, они там регистрируются с паспортом, справкой об инвалидности и могут слушать записи. Там есть и журнал «Казан утлары», и другие журналы, их материалы регулярно выходят в аудиоформате.

– Чей голос звучит в этих аудиокнигах?

– Раньше читал Талгат Хаматшин. Можно найти книги в озвучке Фаниса Зиганшина, Алсу Каюмовой, Рамиля Вазиева, Ильдуса Фаизова.

– У нас есть известный незрячий певец Захир Шагбан. Вы с ним общаетесь?

– Закир Шагбан раньше ходил в библиотеку. Компьютеру учился с нашим Эдуардом. Книги он сейчас читает из интернет-аудиобиблиотеки. Раз в год дает концерт в Обществе слепых. Когда приглашаем, он приходит, но человек он занятой, поэтому часто приходить, наверное, времени у него нет.

– Гелюса, как обстоят дела с переводом в систему Брайля языков наших соседей? У каких народов есть такой алфавит, у каких – нет?

– У башкир есть – печатают довольно много. Есть у чувашей, удмуртов, но печатается не так активно. У мари я такого алфавита не видела. Татарстан с этой точки зрения самый передовой среди республик Поволжья. В нашу библиотеку обращаются коллеги из других регионов. Были обращения из Тывы, Хакасии – мы им помогли. Чеченский алфавит в системе Брайля появился только недавно – их тоже консультировали наши специалисты.

– А можно найти у вас в библиотеке книги на других национальных языках – например, марийском, чувашском?

– Немного, но они есть. Но и спрашивают редко. Если надо, путем взаимообмена можем запросить из других регионов. И сами тоже отправляем, если какой-то из регионов нуждается в татарской книге. Высылали в Башкортостан и другие области, где есть татароязычные читатели. Спрашивают из Ульяновска, Перми, Челябинска, Екатеринбурга – отправляем аудиокниги с возможностью скопировать у себя. Но в регионах владеющих татарским языком становится все меньше.

– У вас бывают встречи с писателями? Незрячие просят организовать такие встречи?

– Бывают и у нас, и в филиалах. В нашем Елабужском филиале библиотекари приходят на радиоузел, проводят информационные часы, по просьбам слушателей читают книги. Почему отдельно упоминаю Елабугу – там есть предприятия, где работает наша аудитория.

– Значит, пока еще есть спрос на информацию на татарском языке?

– Есть, конечно, хоть и меньше, но имеется. Также есть тенденция сокращения числа читающих на Брайле, переходят к аудиокнигам. Мы стараемся популяризировать чтение на Брайле. По крупицам собираем экспонаты по истории шрифта Брайля в Татарстане. Работаем в архивах. Владение чтением на шрифте Брайля – для незрячих это грамотность, образованность. 

«Тифлокомментарий к одному спектаклю готовится полтора месяца»

– Гелюса, вы у нас еще и единственный тифлокомментатор, работающий на татарском языке. Для читателей поясним: вы человек, который в ходе спектакля своими словами описывает спектакль – как выглядит персонаж, какие декорации, передвижения актеров на сцене. Таким образом, именно вы создаете для незрячего полную картину того, что происходит на сцене, становитесь их «глазами». Сколько сейчас в Татарстане спектаклей, обеспеченных тифлокомментариями?

– Более 20 спектаклей в четырех театрах республики. Татарских спектаклей – около пятнадцати. В Кариевском театре – «Куян Эдвард маҗаралары», «Кәҗүл читек», «Шай-бу, Шәй-бу», «Яратып туялмадым», «Сөннәтче бабай». В Камаловском театре – «Килмешәк», «Исәнмесез!», «Санаулы кичләр», «Сүнгән йолдызлар», «Сәфәр», «Исәнме, улым!». Мы их показываем 3-4 раза в год. В русском ТЮЗе – шесть спектаклей. В кукольном театре «Әкият» – «Әлфия», «Мырау батыр», «Самовары», «Сны Диснея», «Волк и семеро козлят». В этом году Альметьевский театр вышел с инициативой. Выиграли они грант или нет – не знаю. Сейчас вот начали работать с регионами – работы у меня очень много.

– Театры сами на вас выходят?

– Да. По программе «Особый взгляд» театры выигрывают гранты на создание спектаклей с тифлокомментариями. Раньше гранты давали только тем регионам, где есть тифлокомментаторы, а сейчас всем дают, и театры ищут специалиста.

Я работаю с четырьмя регионами: Башкортостан, Мордовия, Марий Эл, Ульяновская область. В Уфе в театре «Нур» идет спектакль «Фатима» по повести Зифы Кадыровой, спектакль «Тиле яшьлек» и для детей – «У лукоморья». Мне очень понравился спектакль «Фатима». Весной поработала с Мордовией – подготовили тифлокомментарии к трем спектаклям на русском языке. Они меня снова приглашают, только времени у меня нет, приходится оказываться.

– Сколько времени уходит на подготовку тифлокомментариев к одному спектаклю?

– Полтора месяца. Я сначала еду, смотрю спектакль. Затем беру видео и по нему составляю текст.

– Вам приходится самой ехать и на спектаклях читать тифлокомментарии?

– Поначалу думала, что не буду браться за регионы. Но если не я, то в округе других тифлокомментаторов нет. Поэтому договорились так: я готовлю текст, обучаем волонтера и он работает на спектакле. В Ульяновске читает сотрудник библиотеки для слепых. В Мордовии – работник театра. В Марий Эл пока не нашли человека.

Спектакль – это живой процесс. И паузы бывают, и импровизации. В таких случаях вся трудность ложится на тифлокомментатора.

– Есть особые требования к артистам в таких спектаклях? Их просят играть максимально точно, не делать импровизаций?

– Нет, так нельзя. Когда начинала, случались разные забавные ситуации. Первый мой спектакль с тифлокомментариями был в Кариевском театре. Начало в 13.00. Мы договорились, что я приду в двенадцать. Я еще дома хожу в бигудях, где-то в десять мне звонят из театра. «Гелюса, вы придете? У нас начинается репетиция, здесь Ренат абый (режиссер Ренат Аюпов. – Авт.) волнуется». Сняла бигуди и побежала – хорошо, что близко живу. Ренат абый спрашивает: «Объясните, что мы должны делать? Мы должны останавливать спектакль, когда вы рассказываете?» Им неправильно объяснили. «Нет-нет, – говорю, – как играли, так и играете. Если не успеваю – это моя проблема». Артисты же меня не видят. «Если у вас импровизация, я должна быть к этому готова», – говорю я. Иногда какие-то добавленные реплики не попадают в мои описания, но основной сюжет не меняется.

– Незрячие часто ходят в театр, у них есть потребность в этом?

– Билеты им раздают бесплатно, 20 билетов входят в стоимость гранта. Билеты я раздаю сама. Если бы были платные, не знаю, могли бы они покупать? Есть такие, кто ходит на все спектакли. Раиль абый, например, готов несколько раз посмотреть один и тот же спектакль.

«Фильмы с господдержкой обязаны сдавать с тифлокомментариями»

– А какая ситуация с кинофильмами?

– Фильмы с тифлокомментариями мы показывали в кинотеатре «Мир». Татарским фильмам, снятым в Татарстане, тифлокомментариев пока не делали. Но желание сделать есть.

– От кого это зависит?

– Наверное, от меня.

– То есть вы должны подать на грант и выиграть его?

– Да.

– А сами кинематографисты не выступали с такой инициативой?

– Они не заинтересованы. Хотя они сами могли бы выиграть грант, и мы вместе реализовали бы это. В других регионах примеры есть – например, в Екатеринбурге, Перми. У меня времени не хватает взяться. Хотелось бы попробовать сделать какой-нибудь фильм. В кино, наверное, легче – паузы точные, составляешь по этому хронометражу.

– Вы сами знакомы с татарскими фильмами? Какой фильм вам хотелось бы сделать?

– Я смотрю татарские фильмы. Интересно было бы сделать «Күктау» Ильдара Ягафарова. Также смотрела его фильм «Исәнмесез» («Живы ли вы?»). По этому же произведению Мансура Гилязова есть спектакль в Камаловском театре – я к нему делала тифлокомментарии. Понравилось. Можно было бы и фильм сделать.

В 2018 году был принят закон (Федеральный закон № 34-ФЗ от 28.03.2017. – Авт.), по которому фильмы, созданные при государственной поддержке, должны сдаваться с тифлокомментариями. Конечно, там не до конца ясно, выделяются ли отдельные финансы под этот пункт или же создание тифлокомментариев уже входит в сумму субсидии. 

– На федеральном уровне этот закон работает?

– Вроде да, но есть проблемы. Иногда слышу, как жалуются на некачественные тифлокомментарии – создатели фильма делают их «ради галочки». Бывают даже случаи, когда за тифлокомментарии пытаются выдать монтажные планы. Это просто то, что я слышала от коллег.

– А у нас в Татарстане, видимо, Министерство культуры не ставит такого требования?

– Этого я не знаю. Глубоко эту тему не изучала. Но если была господдержка, возможно, фильм действительно должен выходить с тифлокомментариями, раз снимается на субсидию.

– Эстрадные концерты тоже можно делать с тифлокомментариями?

– Можно. Любой концерт, клип можно давать с тифлокомментариями. Такой опыт у меня есть. В Челнах проводила фестиваль творчества «Чулман дулкыннары», в Казани – фестиваль незрячих «Салют Победы».

Через программу «Особый взгляд» также делают цирковые программы. Но поскольку наш Казанский цирк в систему «Госцирк» не входит, в нашем цирке это не практикуется.

– Значит, если кто-то из наших артистов эстрады захочет сделать такой подарок незрячим, ты можешь помочь?

– Конечно.

– Гелюса, получается, ты настоящее сокровище для незрячих. Особенно для татароязычных. Как ты попала в эту сферу?

– Я окончила библиотечный факультет Казанского института культуры. Туда также попала случайно. Я мечтала стать артисткой, но ни особого таланта нет, ни петь не умею, какой из меня артист? Потом уже хотела поступать в кулинарное училище. Тут приехал родственник, говорит: «Ой, сестренка, ты такая миниатюрная, как будешь поднимать кастрюли? Иди лучше учиться на библиотекаря». Когда училась, библиотека казалась такой скучной. Я все время жаловалась: «Куда я попала, зачем я сюда поступила?» В итоге из 25 человек в нашей группе, наверное, трое работают в библиотеке. Одна из них – я. Было время, что сказала себе: «Ни за что в библиотеку не пойду работать» и даже вышла торговать на базаре. Меня хватило лишь на пару недель. И вот в итоге попала в эту библиотеку. Его директор Наиль Ибрагимович очень тепло меня принял. И я осталась. Эта библиотека мое единственное место работы, где я уже более 20 лет. Здесь я нашла себя. В детстве мечтала о театре, видите, через эту библиотеку и в театр попала. Теперь эти две работы идут параллельно, дополняют друг друга. И читатели наши, и артисты в театре уже почти как родные…

Автор: Рузиля Мухамметова, intertat.tatar; перевод с татарского