Светлана Демина: «В Сиднее перед стрельбой я встала под холодный душ, чтобы взбодриться»

– Светлана Александровна, вы в детстве росли спортивным ребенком?

– Очень спортивной. По моему мнению, я вообще должна была мальчиком родиться. Очень любила легкую атлетику. Прыжки в длину – это была моя коронка. Лыжи, правда, я не любила. В институте, узнав, что я стрелок, пытались туда выгнать, в биатлон. Я была бегучая, прыгучая, подвижная. В баскетбол и волейбол играла.

– Стрелять начали в 1975 году, в возрасте 14 лет. Подростковый возраст очень сложный, были ли моменты, когда у вас что-то не получалось и хотелось бросить стрельбу?

– Нет, такого не было. Были обиды, недопонимания, но чтобы бросить – нет.

– Сергей Константинович, как вы познакомились с будущей женой?  

– В таком маленьком городке, как Тетюши, все дороги идут на стрельбище. Там мы и встретились. Я начал позже Светланы Александровны заниматься этим видом спорта. Встретились на тренировке.

– А как вы, Светлана, отнеслись к ухаживаниям Сергея?

– Был осенний набор в стрелковую школу. Мы сидели с подругами, будучи уже именитыми спортсменками. Сергей зашел в друзьями, и я говорю девчонкам: «О какие красивые мальчишки!» Ну сказала и сказала, значения этому не придала. Потом пошли ухаживания. На сборы вместе ездили, на соревнования. Много времени вместе проводили. Ну, грубо говоря, такой служебный роман – это самый правильный вариант. Если ты все время рядом, то и душа меньше болит.

– Светлана Александровна, у вас кроме служебного тандема сложился и тренерский. Спорите ли до сих пор о системах тренировок и учениках?

– Конечно. Но это дается тяжело. Мало того что всю жизнь стреляли вместе, ездили вместе. Живем и тренируем вместе. Отдыхать-то некогда друг от друга. Домой приходим, я начинаю что-то говорить, он отвечает – дай отдохнуть, мы уже не на работе. Мы вместе 35 лет и все время рядом.

– А вы что скажете, Сергей Константинович, по поводу споров с супругой?

– В спорах рождается истина. Банально, но это действительно так. Эмоции порой зашкаливают, но когда рассматриваешь разные пути к одной цели – к победе, то получается очень продуктивно. Это споры творческие, интересные. У каждого свой подход, свое мнение. Конечно, чаще всего правой бывает Светлана. У нее опыта больше, есть свой психологический подход. И в процессе споров мы приходим в итоге к одному правильному решению.

– Сергей Константинович, ваш сын Сергей уже именитый спортсмен, а чем занимается дочь Анастасия?

– Она работает с нами в Федерации пулевой и стендовой стрельбы, помогает в организационном плане. Она в курсе всех наших вопросов и проблем. Окончила Академию государственного и муниципального управления при Президенте Республики Татарстан. Неплохо владеет английским и с хорошим кругозором.

– Светлана Александровна, как случилось, что в вашей жизни был резкий поворот от спорта к политике? Ведь один срок вы были депутатом Госсовета Татарстана. 

– Я пошла в политику по одной причине – чтобы что-то пробивать полезное для спорта. О полититической карьере я не думала, я была действующим спортсменом, имела имя и вес.  

– Как получалось совмещать работу депутата со спортивной карьерой?  

– Было тяжело, но получалось. Я не сожалею о том, что пошла в Госсовет РТ, поскольку я успела сделать несколько очень полезных проектов для спорта, для того же училища олимпийского резерва. Сергей ругался, не хотел, чтобы я шла в депутаты. Говорил – не потянешь стрельбу и сессии.

– Сергей Константинович, я так понимаю, вы не сразу согласились с решением жены пойти в политику?

– Я максималист. Если занимаешься каким-то делом, то нужно отдаваться ему полностью. Только в этом случае можно ждать хороших результатов. Светлана до сих пор не израсходовала свой потенциал как спортсмена. Она и сейчас берет в руки ружье. И я считаю, что ей и сейчас в стрельбе нет равных. Иногда она детям, которых тренирует, показывает мастер-классы, и нет спортсменов в ее группе, которые могли бы ее обстрелять.

– Светлана Александровна, спортсмены, которые с вами работали, говорят, что вы очень требовательный тренер.  Это правда? 

– Да, я очень строгая. Я считаю, что детей в спорте нет. Если человек пришел в спорт, он уже не ребенок, а спортсмен. А это совсем другая категория. Любой спорт высших достижений – это отход от общепринятой жизненной нормы. И по-другому вырастить чемпионов невозможно. К тому же сменилось поколение молодежи. Они абсолютно не похожие на нас, детей Советского Союза. У меня был перед глазами флаг СССР, я была готова на всё, чтобы наш гимн играл на награждении. Сейчас всё поменялось. Тренировать, как раньше, невозможно. Нужно искать новые подходы и мотивацию. Если раньше мы чуть ли не пешком добирались на перекладных от РКБ до стрельбища, то сейчас есть и школьные автобусы, и личные автомобили. Но все равно отсев у стрелковой школы большой. Особенно хорошо это показала пандемия коронавируса. Мы ушли на онлайн-обучение. Каждый день ученики должны были скидывать результаты своих занятий и конспекты. И тем, кто не выходил на связь, я лично сказала «до свидания».

– Сергей Константинович, сейчас возраст приема в секцию стрельбы снижен до 13 лет, а в отдельных случаях на тренировки берут даже с 11 лет. Это не рано для стрелкового спорта?  

– Мы принимаем детей с 12-13 лет, но если мальчик или девочка крупного телосложения, то возьмем и с 11 лет. Особенно если дети раньше уже занимались какими-то видами спорта. Они уже физически подготовленные и гораздо быстрее достигают результатов в стрельбе. Винтовка весит 3,6 килограмма, ее же нужно не просто удержать, а вести, чтобы попасть в летящую цель. У нас в стрельбе раньше не было такого явления, как «юниоры» и «молодежка». Света за юниоров никогда не стреляла, она сразу выступала в стендовой стрельбе среди женщин.

– Светлана Александровна, легко ли работать со школьниками?

– Мы часто сталкиваемся с проблемами взаимоотношений со школами, в которых учатся наши спортсмены. Многие не идут нам навстречу в вопросах урегулирования времени посещения сборов и соревнований. Ни под каким предлогом не отпускают на отбор и сборы. Все это отражается на оценках. Мы пытались решить этот вопрос на уровне Министерства образования РТ. Так не должно быть, но это есть. У меня ученик попал в сборную России, отбирается на кубки мира и Европы. Ну пойдите навстречу – так нет. Недопонимание возникает даже не на уровне руководства школы, а со стороны некоторых учителей. Хотя я своим ученикам всегда говорю, что если ты знаешь школьный предмет на пятерку, тебе никогда не поставят двойку. Хочешь стрелять – успевай учиться. И если вы уехали на сборы, то берите с собой учебники, чтобы успевать в учебе. 

– Светлана Александровна, вы состояли в сборной СССР и сборной России. Есть в чем-то принципиальная разница? 

– Свои самые лучшие годы я провела в сборной СССР. Тогда были другие ценности, ставились другие задачи. Потом поменялось руководство, люди, всё поменялось. Сейчас может быть так, что спортсмен отстрелялся, проиграл и может не похлопать даже своим, а просто молча уйти. Нет командного духа. Пусть Сергей Константинович скажет, что я не права, но это мое мнение. Раньше, если кто-то стреляет, мы всегда поддерживали. Бывает, что на эмоциях вытягиваем его стрельбу. А сейчас спортсменов интересует только их личный старт. Каждый сам за себя.

– Вы участница пяти Олимпийских игр: в Сеуле, Атланте, Сиднее, Афинах и Пекине. Какая из Олимпиад больше запомнилась?

– Для меня все Олимпиады особенные. На первой, в Сеуле, я единственная стреляла среди мужчин. Поехала по индивидуальному приглашению от Олимпийского комитета. Одно очко проиграла, хотя могла быть в тройке среди мужчин. На Олимпиаде в Атланте я стреляла в своем излюбленном виде, в дубль-трапе. Тогда это было новое упражнение. И мне пришлось переделываться под него. Сидней оставил свой отпечаток, больше, наверное, неудовлетворенности, что я взяла серебро, а не золото. Любая Олимпиада, любой чемпионат мира, на котором я стреляла, до сих пор у меня в памяти.  

– Почему в Сиднее не получилось завоевать золотую медаль?

– Я выходила на золото, была уверена, что возьму. Что случилось в тот момент с моим организмом – объяснений нет. Возможно, из-за погоды. После ливня настала сильная жара, и этот перепад меня подвел. Ну бывает «вареный» человек. Мы с Сергеем вышли в фойе, тогда нам давали черную икру. Так он меня с ложки кормил – надо было энергию восполнять. Иностранцы проходили, на нас косились – русские икру ложками едят.  Я думала, как себя встряхнуть: бегала, делала массаж, нюхала нашатырь – ничего не помогает. Зашла в душевую кабину, открыла душ и минут сорок стояла под холодной водой, чтобы меня стало колотить от холода. На улице жара под 40, а мне холодно. Вышла вся мокрая, сказала «будем стрелять». И отстреляла очень хорошо. Но мне где-то не повезло, не сошлось. Плюс возрастной ценз сказался. Тогда мне было уже 40 лет. Годов бы на десять поменьше, и я бы всех победила!

– Сергей Константинович, чего в Сиднее не хватило для золота?

– Раньше сумма квалификации плюсовалась к финальной стрельбе. Мы вышли в финал с шестой позиции, не хватило буквально одного или двух баллов до золота. После этого правила изменились. Если выходят в финал, все результаты обнуляются. Если бы тогда Света стреляла по этим правилам, финал был бы за нами.

– Сергей Константинович, на Западе привлекают психологов к работе с командой, у нас это практикуется?

– На уровне российской сборной – да, а в регионах – нет. У нас каждый тренер должен быть психологом. И это оправдано. Тренеры знают каждого своего ученика, которых ведут с 12 лет. Они знают, кто его родители. Конечно, было бы неплохо иметь в штате психолога, но при условии, чтобы этот специалист сам был стрелком, как минимум мастером спорта. Наверное, тогда он нам поможет. Работающий со стрелками психолог должен знать основы стрельбы. Он должен сам прочувствовать, что творится в голове у стрелка, когда он выходит на огневой рубеж. А это может знать только человек, который сам стрелял.

– Один из спортивных чиновников в проигрыше российской команды на Олимпиаде-2016 в Рио винил некачественные патроны. Сергей Константинович, патроны решают всё?

– Конечно нет. Патрон лишь одна из многих составляющих успеха. В Рио я был. И знаю, что патроны у стендовиков были качественными. Вопрос в другом. Почему Светлана Демина великий спортсмен?  Потому что она много выигрывала турниров. Это безумно сложно. Вы знаете, сколько в нашем виде спорта олимпийских медалей в российской истории? Всего четыре. У Алексея Алипова было золото Афин и бронза Лондона. Светлана Демина завоевала серебро в Сиднее, а Василий Мосин в Лондоне. Очень отрадно, что две медали – это награды воспитанников татарстанской школы. Каждый выигрыш на Олимпиаде – это феноменальное событие. То, что не выиграли в Рио, – ну так сложилось. Другой часовой пояс, акклиматизация. У нас были шансы в Рио, та же Альбина Шакирова стреляла за выход в финал. Можно и Олимпиаду в Лондоне вспомнить. В полуфиналах по пулевой и стендовой стрельбе у нас было 8-10 человек, и все останавивись за шаг до медали. Только в стендовой стрельбе у нас было два четвертых места. То есть патроны на Олимпиаде не самое главное.

– Сергей Константинович, ваша федерация выделяется отсутствием легионеров в составе тренеров и спортсменов. Как это получилось?  

– Сложилось много факторов. Во-первых, стендовая стрельба – это дорогой вид спорта. Хорошие ружья стоят порядка 10-12 тысяч евро. Во-вторых, нужны патроны в хорошем количестве и великолепные стрельбища. В Тетюшах построили две новые площадки, глава района – фанат нашего вида спорта, он вкладывает деньги в развитие. Выстроена система подготовки, которая работает с 60-х годов прошлого века. Это преемственность, умение работать в команде, плюс поддержка руководства республики.

– Светлана  Александровна, а вам самим преподавать в академии бы не хотелось?

– Нет, я и так разрываюсь. С утра дети, после обеда – училище олимпийского резерва

– Сергей Константинович, может быть, вы повлияете?

– В Татарстане нет такой кафедры, на которой могла бы работать Светлана Александровна. Мы сейчас вместе с руководством университета работаем над вопросом открытия кафедры стрелковых видов спорта. Конечно, федерация получает оттуда специалистов, но не профильных. Они выпускаются по специальности «менеджер» или «тренер», по определенному виду спорта. А мы хотим, чтобы выпускались тренеры по стрельбе. Если этакая кафедра заработает, то, возможно, Светлана Демина и станет преподавателем университета. Кроме того, у нас есть и знаменитый спортсмен Василий Мосин. У них обоих есть много знаний, и они должны их передавать.