Стрит-арт размером с дом: как муралы меняют жизнь спальных районов Казани

Ключ к муральному коду

«Бесит муральная истерия в Казани! На торцах домов… какие-то маляры рисуют свои видения, зачастую представляющие плод воспаленного воображения… Нет, я не против современного искусства или изображений уважаемых людей, но когда тебе навязывают и не спрашивают, тычут в глаза в режиме нон-стоп каким-то "искусством" ... Особенно жалко людей, живущих прямо рядом с этим муралом и вынужденных видеть эти малярные творчества постоянно…»

Этот пост на странице одного из казанских блогеров появился вскоре после того, как в столице Татарстана завершился фестиваль «Культурный код», результатом которого стали семь новых муралов на стенах девятиэтажных домов вдоль бульвара «Белые цветы» по улице Абсалямова. Жестко, безапелляционно. Но насколько справедливо? 

По словам советника директора Госмузея изобразитель­ных искусств РТ Дины Ахметовой, монументальное искусство всегда было ча­стью внешней среды российских городов. В недавнем советском прошлом его представляли витражи и мозаичные панно. Сейчас мастеров, которые могли бы создавать такие произведения, почти не осталось. И эту традицию продолжают муралы.

«В Татарстане есть интересные художники. Но пока появление качественных работ у нас происходит несколь­ко хаотично», – поделилась мнением Ахметова.

Если составить маршрут посещения муралов, то он будет своеобразным. Например, от отеля «Рамада», на котором и рядом с которым размещены портреты футболистов Роналду и Модрича, проживавших в отеле во время мундиаля-2018, можно двинуться на улицу Баумана, в самом центре которой красуется портрет Джоконды с айфоном, а оттуда – в Кировский район, к зданию завода компании «Сафьян», чтобы погрузиться в созерцание панно, посвященного проблемам загрязнения окружающей среды.

В большинстве современных работ можно считать смысл и послание от автора, если хотя бы чуть-чуть погрузиться в историю места, где мурал размещен, или историю его героя. Но вот работы, которые были созданы во время первого фестиваля паблик-арта Like It Art 2012 года, дешифровке, пожалуй, уже не поддаются. Можно только догадываться, что символизирует человек с рогаткой, летящий верхом на деревянном доме (Абсалямова, 23) или женщина с полуобнаженной грудью и головой овцы (Космонавтов, 38).

Кто решает, каким будет изображение размером с дом? Куратор фестиваля «Культурный код», руководитель Фонда поддержки и развития современного искусства Дмитрий Лёвочкин считает, что сюжет и форму мурала райтер выбирает сам, потому что если идти в сторону коммерческого заказа, работа превращается в декоративно-прикладное панно.

«Мурал имеет силу только тогда, когда в нем есть нечто уличное, сквозит бунтарский дух. При этом, естественно, художник несет ответственность за свою работу», – уверен Лёвочкин.

Фестиваль должен был состояться в 2020 году. Планировалось, что изображения будут посвящены медикам – борцам с пандемией и главным героям романа Абсалямова «Белые цветы». Из-за санитарно-эпидемиологической обстановки мероприятие перенесли на 2021 год. Было решено, что художники создадут сюжеты на свой выбор, но примут во внимание культурный код Казани и Татарстана. На выходе получилась полноценная галерея современного искусства.

Право на ромашки

Семь муралов на бульваре «Белые цветы» отличаются друг от друга и по содержанию, и по исполнению. Авторам – болгарским художникам Arsek & Erase (братья Жельо и Георгий Димитровы), американскому дуэту Pilot & Hef, испанскому художнику Sav 45 (Вячеслав Гунин), дагестанскому художнику Андрею Калугину и казанцу Рустаму Кубику (Qbic) была предоставлена полная свобода действий.

Перед началом работы художники погрузились в атмосферу и историю города и территории бульвара. Вдохновившись эстетикой ворот башни Сююмбике, Димитровы создали изображения девушек, Луны и Солнца, отражающихся друг в друге. Pilot & Hef с помощью образа мальчика с баллончиком краски рассказали о том, как зарождается стремление быть художником. Вячеслав Гунин и Андрей Калугин обратились к сюжету романа Абсалямова и изобразили героиню и ее возлюбленного с корзиной белых цветов. Рустам Qbic создал картину-притчу о том, как с возрастом мы утрачиваем наивность, но приобретаем мудрость.

«Разрабатывая проекты, в которых предполагается создание объектов стрит-арта, мы руководствуемся идеей продвижения современного искусства. К нам периодически обращаются с запросами на размещение граффити с различными логотипами или лозунгами, но такие предложения мы не рассматриваем», – прокомментировала главный художник Казани, начальник отдела городского дизайна Управления архитектуры и градостроительства столицы Татарстана Жанна Белицкая.

Как и Дмитрий Лёвочкин, она убеждена, что в своем творчестве художник должен оставаться свободным, если это творчество не выходит за грани разумного и за рамки действующего законодательства. 

«Все, наверное, видели в Казани граффити-ромашки. Эти работы художник с нами не согласовывал, но и такое искусство имеет право на существование. Что касается содержания муралов, которые создаются при нашем участии, то мы рассматриваем идеи и эскизы коллегиально. Нет гарантий, что мурал понравится всем. Но искусство и не может восприниматься одинаково», – уверена Белицкая.

Муралы дают территории мощный туристический потенциал

К муралам на бульваре «Белые цветы» предполагаются таблички с рассказами о работах. Они должны быть установлены в ближайшее время. Но и без табличек современное уличное искусство нашло отклик у местных жителей.

«Мне не нравится картина, где у мальчика нет лица (мурал Рустама Кубика). Не очень понятно. А всё остальное очень красиво. Осенью уныние такое, а посмотришь – настроение поднимается», – поделилась мнением жительница дома №16 по улице Абсалямова Марина.

«Нравится, что безликие дома так красиво расписали. Очень здорово. Нужно таких вещей побольше. У каждой картины есть какой-то смысл, мы с детьми разгадываем их, размышляем», – отметила местная жительница Лейсан. Вместе с дочерями она приходит на бульвар гулять почти каждый день.

«Нормальные картины. Лучше, чем серые стены. Я не думаю о сюжете. Вот с той стороны похуже, мужичок летает (мурал фестиваля Like It. Art на Абсалямова, 23. – Ред.). А тут девушки красивые, с цветочками, и это хорошо», – сказал Сергей, который живет в доме напротив росписи с Луной и Солнцем.

«Дома стали отличаться, никто не потеряется. Я оптимист, мне нравится всё, что красиво», – прокомментировала пенсионерка Марина Дмитриевна.  

Кроме эстетической стороны росписи на улице Абсалямова могут иметь вполне прикладное значение. По мнению Дмитрия Лёвочкина, с появлением муралов у бульвара появился мощный туристический потенциал. Его легко можно превратить в настоящую уличную галерею. Экскурсоводы могут рассказывать об истории территории, района, об Абсалямове, о муралах с позиции искусствоведения. Художники могут проводить здесь лекции и мастер-классы. На бульваре можно установить сувенирные киоски со значками, шоперами, магнитиками. Отличным ходом станет подсветка стен в темное время суток – работы приобретут дополнительную глубину.

«Первый большой фестиваль нашего фонда состоялся в 2019 году в подмосковном Одинцово. За несколько лет до этого о одном из микрорайонов города строился огромный торговый центр, но застройщик вышел из проекта, оставив несколько тысяч квадратных метров бетонных конструкций. Очень скоро эти помещения превратились в прибежище граждан с асоциальным образом жизни. Местные жители начали воспринимать свой район как гетто. Мы провели фестиваль, во время которого художники из 26 стран мира создали более 50 работ. Район абсолютно преобразился. Туда приходят застройщики, недавно появилась новая школа на 3,6 тысячи человек», – рассказал Дмитрий Лёвочкин.

«Здорово, когда идешь на остановку, а перед глазами произведение искусства»

Трансформация городского пространства с помощью вмешательства художников – история не новая. В 2015 году команда Germen Crew расписала 200 домов квартала Пальмитас в мексиканском городе Пачука-де-Сото. Тем самым городу удалось превратить трущобы в музей уличного искусства, а также снизить уровень преступности в одном из самых неблагополучных районов города. В начале 2000-х развитие творческой среды в индонезийском городе Убуде на острове Бали превратило бедные и небезопасные улицы в один из крупнейших арт-рынков мира.

Жанна Белицкая к идее тотального преображения территории за счет росписи относится осторожно: городская среда – это эволюционирующий организм. Муралы тоже могут морально устареть, и масштабные работы в таком случае заменить будет сложнее.

Тем более что создание и содержание фресок на зданиях недешевое удовольствие. Стоимость росписи одного квадратного метра составляет 3,5–5 тысяч рублей. Примерно раз в пять лет роспись нужно обновлять. В связи с этим идея закладывать муралы в дизайн-проекты жилых комплексов оказалась несостоятельной – далеко не все застройщики готовы нести такие расходы. Однако позитивные примеры в Казани есть. Например, самый длинный в городе мурал «Я могу дышать», созданный художником Рустамом Кубиком на улице Завойского по заказу группы компаний СМУ-88.

«Нам хочется, чтобы Казань была красивым и живописным городом не только в центре или на первых линиях, но и в глубине спальных районов, где живут тысячи семей. Мне кажется, здорово, когда ты смотришь в окно или идешь на остановку, а у тебя перед глазами произведение искусства. Это создает настроение, вдохновляет. Для нас важен общий облик города, поэтому мы не воспринимаем эти проекты как дополнительные финансовые издержки», – прокомментировал проект директор ГК «СМУ-88» Илья Вольфсон. «Что касается свободы художника, то условия сотрудничества могут быть разными. Лично я за свободу творчества. Когда мы рисовали “Я могу дышать”, мы попросили Рустама создать несколько эскизов, лишь в общих чертах обозначив темы. Итоговый рисунок выбирали сами жители на голосовании в социальных сетях», – добавил он.

Сюжеты муралов должны создаваться в ключе местной архитектуры

Цели, принципы и регламенты, касающиеся размещения муралов, в ближайшем будущем планируется закрепить в единой стратегии. Предполагается, что активное участие в работе над документом примет недавно созданный в Казани Институт развития города.

Тем более что муральному коду в столице Татарстана есть где развернуться. Сейчас в базе свободных поверхностей города около 130 фасадов.

«Мы пока не отдаем их, так как знаем, что на окружающих их территориях будет проводиться благоустройство. Сюжеты муралов должны создаваться в ключе местной архитектуры и общей идеи площадки. Такой подход мы использовали в случае с бульваром “Белые цветы”. Фасады вдоль него были забронированы еще в 2017 году. Если говорить о преображении уже существующей территории, то мне кажется, что в Казани оно может быть осуществлено локально. В спальных районах у нас много арок, в которые неприятно входить не только в темное, но и в светлое время суток. Было бы здорово, если бы в таких местах появились жизнеутверждающие росписи», – прокомментировала Жанна Белицкая.

Кроме того, в портфолио города сегодня лежит несколько стрит-арт-проектов, дожидающихся финансирования. Так, подпорную стенку на Ноксинском спуске и фасады домов близлежащего жилого комплекса, выходящего на потенциальный будущий сквер, предлагается заполнить комиксами. Около школы «Адымнар» запланирован мурал-головоломка, посвященный идеологии и философии школы.

Эти росписи наверняка будут видны из окон стоящих рядом домов, и вовсе не обязательно, что они понравятся всем и каждому.

Известный исторический анекдот про французского классика Ги де Мопассана гласит: писатель всеми фибрами души ненавидел Эйфелеву башню, но каждый день приходил в ресторан на ее первом этаже. Однажды его спросили, почему он так поступает. «Потому что это единственное место в Париже, откуда ее не видно», – ответил Мопассан. Сегодня Эйфелева башня считается самой посещаемой и фотографируемой достопримечательностью мира.

Автор: Александра Лисицына