Соотечественники//ЭМИГРАНТЫ В ЯПОНИИ И КИТАЕ//29 марта, №12

Скажем только, что попытки найти компромисс на эмигрантских съездах и конгрессах не всегда приносили результат. А компромисс между учеными-теоретиками национального движения вообще не был достигнут. «Полемика З. Валиди Тогана с Садри Максуди и Гаязом Исхаки по татаро-башкирскому вопросу, - пишет историк А. Юлдашбаев, - продолжалась до конца их жизни и осталась в наследство нашему поколению. Весь вопрос заключается в том, чтобы эта полемика, оставаясь выяснением отношений очень близких народов, опиралась на идеи мыслителей такого масштаба, как З. Валиди Тоган и Садри Максуди, и не наносила вреда ни одному народу России».

Что касается других известных участников национального движения тюрко-татарской эмиграции Дальнего Востока - в периодике упоминаются Тарухан Расулов и Рашит Ибрагимов (члены тюрко-татарской общины в Токио). Фамилии же других (рядовых) членов татаро-башкирской колонии в Шанхае и Харбине встречаются редко, или в связи с какими-то событиями. К примеру, в разделе «Происшествия» была информация такого рода: «Что нового в Харбине (из последней почты). 22 марта в 8 ч. утра на углу улиц... под мчавшийся с большой скоростью грузовой автомобиль... попал коммерсант А. А. Агафуров, 64 лет. Автомобиль сильно толкнул Агафурова и тот, падая на камни мостовой, получил огромную рваную рану головы. После оказания скорой помощи фельдшером городского амбуланса, пострадавший доставлен в немецко-русскую лечебницу. Агафуров в прошлом - один из богатейших людей на Урале. Состояние Агафуровых исчислялось в десятках миллионов рублей. Врачи признали его рану серьезной, но для жизни не опасной».

После начала японской агрессии в Китае (1937 г.) много харбинских тюрко-татар переезжает в Шанхай. Дело в том, что власти марионеточного государства Маньчжу-Ди-Го планировали мобилизацию эмигрантской молодежи в армию для борьбы с СССР. Татарско-башкирская колония из Харбина поодиночке начала переселяться в Шанхай, где можно было рассчитывать на поддержку соплеменников и помощь международного англо-французского общества. Однако японцы не собирались отказываться от своих планов. Тюрко-татарская община всерьез задумалась о своем будущем. Молодежь стремилась получить надежную правовую защиту. Больше никто не хотел быть эмигрантом, потому что каждый мог сказать: «Вы - никто!» Люди хотели стать гражданами какого-либо государства и получить все гражданские права, которые имели обычные жители каждой страны. Многие ратовали за переезд в Турцию, арабские страны, США... К началу Великой Отечественной войны большая часть тюрко-татарской общины покинула Шанхай. История шанхайской тюрко-татарской колонии еще требует своего внимательного изучения. На многие вопросы пока не получено ответа...… Окончательный раскол политической эмиграции произошел во время второй мировой войны. Часть эмигрантов оставалась на непримиримых позициях по отношению к СССР, другая часть решительно отмежевалась от них, испытывая боль, сострадание и чувство вины перед родиной. Ободренная успехами Советской Армии, победой в великой войне, эта часть эмигрантов заявила о желании вернуться домой. Их стали называть возвращенцами. Большую часть возвращенцев ждали репрессии, лагеря и ссылка. Даже те, кто колебался в своем политическом выборе, понимали: война стала рубежом, определяющим их будущее. «Тогда из Шанхая многие не хотели уезжать, - вспоминают эмигранты из США. - Но в Китае началась гражданская война, и после взятия Нанкина китайскими коммунистическими войсками стало ясно: надо уезжать, другого выхода нет. Многие, кто вынужден был отправиться в дальние страны, не соглашались признать власть компартии, ведь они были воспитаны в духе антикоммунизма. Рисковать (т. е. оставаться) никто не хотел». Тюрко-татарской колонии в Шанхае пришел конец. В 1945-1947 гг. еще несколько сот российских эмигрантов оставалось в Шанхае, однако эти люди уже не играли никакой роли в «красном» Китае.

Лариса Черникова