Рустам Хайдаров: «Сейчас наступил большой период второй холодной войны»

«У России сейчас нет времени, чтобы наверстывать упущенное время с момента распада СССР»

– Нужна ли странам ОДКБ и России общая концепция взаимоотношений с исламским Востоком, может ли в этом помочь евразийство?

– Я думаю, что как раз идеология евразийства, которая является наиболее универсальной, позволит объединиться представителям любых наций и любых конфессий. Я отмечаю, что ханафитский мазхаб, который распространен в Центральной Азии и в Татарстане, является важной частью евразийской идентичности, которая на данный момент формируется; плюс православие, в которое интегрированы русские традиционные ценности. Важный аспект ханафитского мазхаба заключается в том, что в нем представлены традиционные элементы культуры народов Поволжья и Центральной Азии и также в нем содержатся основные элементы исламских ценностей.

Ханафитский мазхаб и православие – это наиболее умеренные, наиболее приближенные к человеческим потребностям религиозные течения. Мы живем в Евразии уже много времени, и у нас очень много старых культурных связей, как, например, советский период: очень многие представители Татарстана жили в Таджикистане, также было множество контактов в торговом и научном плане. Безусловно, после распада СССР все контакты уменьшались, но есть очень позитивный исторический опыт, и он показывает, что именно культура и религия объединяют: все эти связи объединяют и являются основой для возрождения и укрепления позиций России в Центральной Азии. У России сейчас нет времени, чтобы наверстывать упущенное время с момента распада СССР.

«Идеология должна быть понятна всем»

– Что такое идеология евразийства?

– Евразийство в моем понимании – это такая идеология, в которой учитываются все религиозные, этнические и политические особенности. Евразийство является универсальной идеей, где нет какого-то доминирующего религиозного или политического компонента.

Идеология должна быть понятна всем. Евразия – это наш дом, и мы все как евразийцы должны нести коллективную ответственность за сохранение мира и стабильности в Евразии – это и есть евразийство. Евразийство не пытается доминировать или навязывать свои ценности другим регионам. Идея евразийства учитывает, что мы несем коллективную ответственность за то, что происходит в регионе, – это и есть основа данной идеологии.

«Сейчас наступил большой период второй холодной войны»

– Что должна сделать Россия для выстраивания отношений с Центральной Азией? 

– Мое мнение заключается в том, что сейчас Россия в турборежиме должна осуществлять свою новую восточную политику, которая должна реанимировать площадки сотрудничества между регионами Центральной Азии и советской России.  В то же время возрождение старых коммуникационных площадок позволит создать новые экономические связи. Мы знаем, что Татарстан является очень богатым регионом, в котором развита промышленность: пожалуйста, Таджикистан – это огромный рынок сбыта. Помимо промышленности и экономики Татарстан является кузницей кадров. В регионе обучается много представителей Центральной Азии, потому что казанские университеты имеют весьма большую котировку. Из всего этого открывается очень много возможностей. Просто надо работать.

Почему я это говорю? Дело в том, что сейчас наступил большой период второй холодной войны. Как мы знаем, первая холодная война завершилась с распадом СССР в начале 1990-х. Сегодня вторая холодная война может длиться несколько десятилетий, и мы не знаем, как долго это может продлиться – может, десять лет, может, двадцать, а может, и больше. В нынешней ситуации Россия должна развиваться, и раз Запад закрывается, то должна быть переориентация. Есть глобальный Восток, есть глобальный Юг – это страны Азии, страны Африки, страны Латинской Америки. Все эти страны имеют позитивный опыт общения еще с Советским Союзом. На данный момент Россия является преемницей СССР, потому что страна взяла на себя ряд долговых обязательств СССР и приняла ответственность по долгосрочным обязательствам по договорам. С тех времён у России сформировался позитивный образ, и этот самый образ может стать тем самым культурным компонентом, на котором можно развивать отношения между Россией и странами исламского мира.

«Стабильность в Афганистане – это в первую очередь стабильность Центральной Азии и Евразии»

– Какую роль Россия может сыграть в будущем Афганистана?

– Афганистан – это сложный регион, во многом из-за переплетения геополитических интересов многих держав. Я думаю, что Россия могла бы помочь наладить диалог между Афганистаном и странами-соседями, а также диалог внутри самого Афганистана. Нужно учесть, что там кроме пуштунов проживают и другие национальности, которые имеют право на жизнь. Причем эти национальности не являются пришельцами с чужой земли: они проживают в Афганистане множество столетий. У России есть понимание тех процессов, которые происходят в Афганистане, и она заинтересована в том, чтобы в этом регионе была стабильность. Стабильность в Афганистане – это в первую очередь стабильность Центральной Азии и Евразии.

Если будет стабильность, то будут развиваться торговые проекты, гуманитарные проекты. Если нам удастся решить афганскую проблематику, то российские, евразийские, китайские и центральноазиатские проекты будут осуществляться. Все это возможно, потому что Россия в Центральной Азии и в Афганистане имеет достаточно хороший имидж. Я бы сказал, что мусульманские регионы России смогли бы внести свой вклад, тот же Татарстан и республики Северного Кавказа. Объясняется это тем, что религиозная идентичность куда более существенный фактор. Представители этих регионов могли бы участвовать в диалоге с представителями афганской власти, которая также опирается на ислам ханафитского толка. Поэтому я считаю, что у России в данном направлении очень много возможностей.

«У татар есть своя большая родина – это Татарстан»

– Вы слышали о проекте афганских татар, которые пытаются наладить взаимодействие с Татарстаном?

– У представителя каждой нации есть большая родина, и у татар есть своя большая родина – это Татарстан. Где бы татары ни были, где бы они ни создавали свою диаспору, они всегда будут ориентироваться на Татарстан. То, что диаспоры хотят сотрудничать, это естественный и закономерный процесс. Вдалеке от родины важным элементом сохранения национальной идентичности является язык и его развитие, а также защита своей культурной идентичности.

Татарская культура и традиции не противоречат ни одним канонам ислама и поэтому воспринимаются позитивно в исламском мире в том же Афганистане. Я думаю, что проект по коммуникации афганских татар с Татарстаном – это правильный шаг, и в первую очередь из-за развития культурных связей с большой родиной. Культурные связи – это основа нечто большего, потому что, когда налажены культурные связи, появляется фундамент для развития экономических связей и торговых отношений.

«Великая шахматная доска»

– Какую политику могут проводить Таджикистан и Россия для стабилизации обстановки на Ближнем Востоке и в Центральной Азии?

– Вопрос очень сложный. Дело в том, что Центральная Азия на данный момент становится площадкой столкновения многих сил – это США, Евросоюз, Китай, Россия и множество игроков из влиятельных арабских стран. Все эти игроки борются за Центральную Азию, и это происходит не без причины. Дело в том, что американский политолог Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» писал о том, что тот, кто установит контроль в Центральной Азии, а это может быть любая страна, сможет после этого доминировать на территории всей Евразии. Исследование Збигнева Бжезинского можно считать своего рода наставлением, поэтому многие усилия во внешней политике США и Евросоюза направлены на Центральную Азию, в которой исторически были сильны позиции России. Я считаю, что сегодня, в условиях экономических санкций коллективного Запада, необходимо развивать торговые отношения и поток инвестиций в государства Центральной Азии. Например, Таджикистан и Россия могут работать в секторе агропромышленного комплекса.

В Таджикистане также очень перспективное направление – это развитие туризма, потому что здесь очень большие и нераскрытые туристические возможности. Есть направление образования, которое можно развивать. Российские университеты и российское образование до сих пор не потеряли свой престиж, поэтому открытие филиалов российских вузов тоже будет способствовать сотрудничеству, как и проведение культурных мероприятий. Культурные мероприятия должны быть направлены на то, чтобы у жителей Центральной Азии было представление о России и о ее регионах. Я в первый раз посещаю Татарстан, и я удивлен, потому что недостаточно информации. Культурный обмен будет способствовать как татарско-таджикским отношениям, так и российско-таджикским отношениям.

«Мы должны совершенствовать те механизмы и те организации, которые сейчас существуют»

– Какие меры должны быть предприняты, чтобы сформировать единую архитектуру безопасности в Центральной Азии?

- Данный вопрос очень сложный, потому что всё зависит от того, какие угрозы появляются в современном мире. Меняется также и форма угроз, потому что десять лет назад не было такого явления, как кибертерроризм, а сейчас это явление массово и очень опасно. Помимо этого, наблюдается новая практика, как использование социальных сетей и СМИ в информационных войнах, поэтому в зависимости от того, какие угрозы возникают, мы должны совершенствовать те механизмы и те организации, которые сейчас существуют, тот же самый ОДКБ.

ОДКБ должен постоянно совершенствоваться в зависимости от новых угроз, которые появляются, тот же ЕАЭС должен адаптироваться и избирать новые стратегии экономического развития. Стабильные механизмы организации уже существуют, и я считаю, что что-то новое придумывать не стоит: эти организации должны проявлять гибкость и быстро реагировать на меняющуюся структуру вокруг себя. Две эти организации показали свою крайнюю эффективность. В нашем регионе благодаря этим организациям удалось сохранить экономическую безопасность и безопасность в целом.

«Главная угроза – это распространение идеологии религиозного радикализма»

– Какие есть угрозы в Центральной Азии?

– На сегодняшний день главная угроза – это распространение идеологии религиозного радикализма. Причем радикальные группировки, они, как правило, не имеют территориальной привязанности и могут мигрировать из страны в страну.

В Афганистане на данный момент скоплен большой террористический интернационал в виде религиозно мотивированных террористов, и они представлены людьми всех наций. Международный терроризм сумел адаптироваться к современной реальности, ведь они используют и социальные площадки, и интернет. Всё это может усугубиться из-за экономической и социальной нестабильности в регионе.
 

Владислав Безменов