Рустам ХАЙРУЛЛИН:

"Иногда сами руководители провоцируют рейдеров на захват имущества"

"Рейдерство как препятствие на пути экономического роста в Татарстане и России" - "круглый стол" на эту тему состоялся в ИА "Татар-информ". Его участниками стали директор Казанского института Российского государственного торгово-экономического университета Рустам Хайруллин, заместитель главного судебного пристава РТ, заслуженный юрист РТ Флорид Галиханов, старший специалист отдела законодательной работы Министерства юстиции РТ Диана Соловьева. Беседу вел коммерческий директор агентства Наиль Селиванов.

В одном из выступлений Президент РФ Дмитрий Медведев заявил: "Считаю необходимым скорейшее принятие антирейдерского пакета законов. Причем, в таком виде, чтобы это не было банальной декларацией, а реально создало инструменты для предотвращения рейдерства". В настоящее время российское законодательство даже не содержит понятие "незаконное поглощение", то есть, рейдерство. Так что же это такое - рейдерство?
Р.Х.: Мы живем при капитализме. Экономические законы капитализма требуют, чтобы хозяйствующие субъекты были устойчивы к внешним вызовам. И слова «рейдер, киллер, виртуальный» все имеют русские синонимы. Поэтому надо говорить о слияниях и поглощениях, либо законных либо противоправных. Если дело перестает развиваться, то его либо обанкротят, либо поглотят. Ликвидация субъекта через банкротство с разрушением производства хуже, чем поглощение, ограниченное сменой собственника. Собственнику надо вовремя продавать свое дело, как артисту вовремя уйти со сцены.

Я не вижу особо резких провалов в законодательстве, которые позволяли бы, открыто нарушая мораль, но, не нарушая закон, захватить имущество. Принципиально следует различать: если произошел захват имущества, то за этим стоит не вопрос пробела в законодательстве, а вопрос правоприменения и коррупционности. Бандитский передел мы наблюдали в ельцинский период, потом нас захлестнула волна приватизационного передела, после этого нахлынула волна передела собственности с помощью банкротства, а сейчас говорят о рейдерстве. И если первая волна передела была показателем слабости власти, вторая слабости законодателя, то третья уже правоприменения и коррупционности.

В то же время, если организация годами не проводит юридический аудит, не приводит свои правоустанавливающие документы в соответствии с экономическими и правовыми реалиями и при этом вдруг выясняется, что законодательство ушло далеко вперед, тогда у молодых юристов может появиться соблазн захватить имущество. Иногда сами руководители провоцируют рейдеров на захват имущества.

Небольшие компании действительно могут быть подвержены атакам рейдеров. Это происходит, когда управленец жалеет деньги на юридическую защиту, но при этом не жалеет денег на рекламу и прочие расходы. Чем слабее руководитель, тем проще из-под него выдернуть кресло. Большие организации, как правило, имеют мощный аппарат юристов, который способен защищаться.

Насколько проблема незаконного захвата и слияния затронула нашу республику?
Р.Х.: После ликвидации комитета по антикризисному управлению какие-либо мощные, крупные переделы в республике я не наблюдаю. Однако методики, которыми пользовались чиновники комитета, и методики рейдеров схожи. То есть, сначала проводится исследование рынка, потом осуществляется заход со стороны БТИ и налоговиков, а после этого проводится атака на предприятие как на неспособное заплатить налог или заработную плату. В результате уничтожается бизнес, и специалисты оказываются на улице. К примеру, завод ЭВМ годами формировал элиту электронщиков и математиков, а сейчас они оказались ненужными. В эпоху СССР подобных заводов всего было три: в Ереване, Минске и в Казани. С тех пор прошла перестройка, и вновь заговорили о необходимости создания наукоёмких производств, которые сами мы и разрушили.

Экономика республики сейчас развивается по другим законам. А те атаки, которым подверглись недавно крупные татарстанские предприятия, были вовремя пресечены.

Аналитики из федеральных СМИ, обсуждая проблемы рейдерства, утверждают, что в стране не до конца продуманы вопросы правовой защищенности имущества, что в этом плане пока не хватает хорошо продуманной законодательной базы. А какова ваша точка зрения?
Д.С.: Подготовлен проект Федерального закона о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, касающиеся совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов. Данный проект закона находится на рассмотрении во втором чтении с 2007 года. Но пока никаких результатов нет.

Документом предполагается внесение изменений в арбитражно-процессуальный кодекс, налоговый кодекс, кодекс об административных правонарушениях. В частности, изменения затрагивают государственную регистрацию юрлиц и индивидуальных предпринимателей, акционерных обществ, производственных кооперативов. Проектом закона предполагается внести изменения в арбитражно-процессуальный кодекс в части подведомственности. Определенные дела планируется объединить в одно производство, т.е., усовершенствовать. Закон направлен на сглаживание пробелов в разрезе рейдерства.

Р.Х.: До недавнего времени основным инструментом рейдеров был закон о банкротстве, при помощи которого они смещали руководство, проводили процедуру по захвату имущества. Заслон этому способу установлен последней редакцией Федерального закона № 127 о несостоятельности - закрыто огромное количество лазеек. Особо важное значение для пресечения криминального банкротства имеет новая процедура закона - замещение активов. Руководство комитета по антикризисному управлению построило свой бизнес как раз на отсутствии этой процедуры.

Еще один рейдерский подход использует фальсификацию документов. Фальсификация документов - более опасная тема для государства, чем слияния и поглощения. Оснащенность центров экспертизы документов архаична по сравнению с техническими возможностями общества. Думаю, число судебных решений вынесенных на основе сфальсифицированных документов, будет расти. Считаю, что необходимо усилить материальную базу центров экспертиз. Но рейдерство с фальсификацией документов при процедуре банкротства нам удалось пресечь, есть хорошая судебная практика.

Вопрос к Флориду Галиханову: каково место службы судебных приставов при подобных незаконных слияниях и захватах. Приходилось ли вмешиваться в подобные дела?
Ф.Г.: В данном процессе мы не участвуем. До окончательного вердикта суда служба судебных приставов никакого отношения к происходящему не имеет. Наша задача заключается в исполнении судебных решений, в организации принудительного исполнения. Кроме судебных актов мы организуем работу по исполнению актов других уполномоченных органов. Законодатель определил для нас всего 70 подобных органов. В их числе налоговые органы, Пенсионный фонд, Роснедвижимость, административные комиссии. Мы даже обеспечиваем исполнение актов ряда подразделений МВД.

Существует некая "специализация" среди юристов по рейдерству. Рейдеры отработали для себя определенную схему. А выработаны ли какие-либо алгоритмы защиты?
Р.Х.: Когда происходит противоправный захват, всегда присутствует элемент нарушения права. Другой вопрос заключается в том, как руководители и юристы могут это право отстоять. Т.е., иногда у юристов атакуемых отсутствует должная квалификация, а порой они оказываются сами нечистоплотными. Когда в суде рассматривается дело огромной стоимости, то даже малый процент от него в откате может показаться для юриста соблазнительным. Поэтому руководитель сам должен быть грамотным, владеть правом и знать, как ему отстоять свое имущество. Пока я не видел ни одного судебного акта, где по всем нормам действующего законодательства было захвачено имущество, и при этом присутствовал элемент правовой чистоты.

Также хочу добавить, что я всегда был противником поспешного вступления России в ВТО. Считаю, что если мы слишком рано вступим в ВТО, а наш бизнес будет еще в коротких штанишках, западные команды рейдеров с многомиллионными оборотами попросту проглотят большую часть российского бизнеса.

Насколько финансовый кризис будет способствовать захвату и слиянию компаний?
Р.Х.: Сейчас много говорят о кризисе, но кризис проявляется, когда все разом - и люди, и организации не могут распорядиться своими сбережениями и деньгами на счетах в банках (кризис ликвидности). Все начинают себя чувствовать обворованными. Совершенно другую картину мы наблюдаем сейчас: человек в панике прибегает в банк, а там закончилась наличность, и ему предлагают прийти и получить деньги на следующий день. Я не соглашусь, что сейчас мы переживаем кризис, хотя, может быть, я и не прав. Основой экономического кризиса является банковская система. В Татарстане в последние годы нет банков-банкротов. Если банки, поддавшись панике, начнут сдерживать межбанковские платежи, тогда ситуация действительно начнет перерастать в кризис. Чтобы этого не происходило, плательщики должны отслеживать свои платежи, а при нарушении законодательства обращаться в отдел надзора Центробанка.

Что касается вопроса, будут ли попытки слияния и поглощения на волне ажиотажа, то для того, чтобы их осуществить, нужны предпосылки - неплатежи по налогам, невыплата зарплаты. Поэтому эти процессы никак не связаны. Сейчас многие будут специально создавать видимость кризиса, чтобы спровоцировать панику и воспользоваться ситуацией.

Материал подготовила Наталья РЫБАКОВА
Фото Екатерины КРАСУЦКОЙ