Роза ФАРДИЕВА: «Моя цель – защита интересов пострадавших от атомной аварии на «Маяке»

Как известно, 50 лет тому назад произошла крупнейшая в мире авария на предприятии «Маяк» в Челябинской области, которое занимается переработкой отработанного ядерного топлива и производством оружейного плутония. До сего времени последствия той аварии продолжают давать свои губительные «плоды». Своими впечатлениями о поездках на конференцию антиядерщиков в Японию и на акцию протеста в селе Татарская Караболка Челябинской области поделилась адвокат, юрист Всемирного конгресса татар Роза Атласовна Фардиева.

Роза Атласовна, это не первая наша встреча в студии агентства «Татар-информ» по поводу сложившейся ситуации в татарских селах Муслюмово и Татарская Караболка, пострадавших от атомной аварии на производственном объединении «Маяк» в сентябре 1957 года. Что изменилось с тех пор в судьбе жителей этих сел, не переселенных на безопасное место проживания? Как известно, вы побывали и в Японии летом этого года, где собирались представители антиядерных организаций.
Р.Ф.: В этом году исполнилось 62 года атомной бомбардировке японских городов Хиросима и Нагасаки. В связи с этой трагической датой в августе в Токио, Нагасаки и Хиросиме прошла Международная антиядерная конференция. В ней приняли участие представители антиядерных организаций и экологи более чем из 30 стран мира. Оргкомитет конференции прислал на мое имя специальное приглашение. Я выступила на форуме антиядерщиков с докладом о последствиях взрыва на предприятии «Маяк», о трагической судьбе сел Татарская Караболка и Муслюмово, о правовой незащищенности жителей этих населенных пунктов, большинству которых до сего времени не предоставлено статуса «ликвидаторов». Подробное описание, в каких опаснейших условиях для здоровья живут наши сограждане в зараженной зоне, как дети-школьники голыми руками собирали радиационную грязь сразу после взрыва, а потом десятилетиями не могли добиться хоть какой-нибудь социальной защиты как ликвидаторы, равнодушие чиновников в решении годами копившихся их проблем, потрясли участников конференции. Многие в зале плакали, не сдерживая слез.

Ваш доклад прозвучал не где-то в России, а за рубежом, при большом стечении представителей иностранных государств.
Р.Ф.: Свой доклад я представила в соответствующие органы уже в апреле. В конце мая материалы конференции, с включением докладов участников, были уже отпечатаны типографским способом и растиражированы. Если бы я и не смогла поехать в Японию, то с моим докладом участники конференции все равно были бы ознакомлены. Моей целью было – довести до мировой общественности, до всех правозащитных организаций то, в каком положении реально продолжают пребывать и по истечении 50 лет после атомной аварии мои соплеменники в Челябинской области.

Авария 1957 года впоследствии получило название Кыштымской трагедии. И, судя по вашим сведениям, ее ужасные последствия и сегодня напоминают о себе. А сохранились ли в Японии свидетельства той катастрофы, случившейся 62 года назад?
Р.Ф.: Да, есть, и их немало. Это и останки некоторых зданий в городах, подвергшихся атомной бомбардировке со стороны США, и, конечно, памятники жертвам ядерного пожара. В их числе – скульптура, изображающая обгорелое детское тельце, как бы застывшее в порыве страха, отчаяния и поиске спасения. На постаментах подобных памятников в японских городах – самодельные бумажные журавлики, собранные в огромные разноцветные связки. Многие, наверно, помнят историю больной японской девочки – жертвы атомной бомбардировки, которой взрослые предложили изготовить тысячу бумажных журавликов, говоря, что это сохранит ей жизнь. Собственных сил у малышки недостаточно, и тогда ей на помощь приходят сверстники со всей страны: отовсюду обреченному ребенку шлют белых журавликов. С тех пор потрясающий душу акт сопротивления смерти маленького человека превратился в этой стране во всенародное изъявление протеста против испытания и применения ядерного оружия. В изготовление журавликов, возложение их к памятникам жертвам атомной бомбардировки и воздаяние поминальной молитвы включена вся страна – от мала до велика.

Довелось вам на конференции пообщаться с правозащитниками?
Р.Ф.: Как я уже говорила, в основном, на форуме присутствовали экологи и представители антиядерных организаций. Но были среди выступавших и адвокаты, и я их выступления слушала с особым вниманием. В первую очередь, меня интересовали вопросы социальной защиты пострадавшего от ядерной бомбардировки населения. Сказать, что в Японии их права защищены в полной мере, нельзя. Потому что статус пострадавшего от атомной бомбардировки дается только живущим в радиусе одного километра от эпицентра взрыва. Между тем, как все мы знаем, радиус действия радиации достигает тысячи километров. На конференции состоялся деятельный обмен мнениями по этим вопросам. В Хиросиме мы посетили дом престарелых, где содержатся калеки. Невозможно смотреть на них без содрогания. Подобную картину я видела и в Челябинске. Там тоже немало подобных интернатов, где до сих пор на этих несчастных созданиях проводятся различные исследования. В свое время в Японии детей-калек, родившихся от облученных матерей, сразу при рождении умертвляли.

Недавно вы в очередной раз побывали в Челябинской области, в местах, где 50 лет тому назад произошла авария на предприятии «Маяк». Какова была цель этой поездки? Изменилось ли что-нибудь в положении местного населения?
Р.Ф.: Нынче в конце сентября в деревне Татарская Караболка Челябинской области состоялся народный сход, приуроченный к 50-летию аварии на «Маяке». В нем приняли участие представители Челябинской областной администрации, экологи, духовные лица. Пострадавшим от аварии местные власти чинят искусственные препоны в получении статуса «ликвидатора», в переселении людей на незараженные территории, речь на сходе шла, в основном, об этом. На сегодняшний день всего лишь несколько человек сумели добиться статуса «ликвидатора». В селах Татарская Караболка и Муслюмово для получивших радиоактивное облучение открыты отдельные специализированные интернаты и больницы. И еще. Жителям пострадавших от аварии на «Маяке» деревень предлагают переселяться на необжитое место, которое находится всего лишь в 2-3-х километрах от зараженной территории, где нет ни дорог, ни каких-либо других коммуникаций. Другой вариант решения этой проблемы – выделение денежной компенсации. Но она выделяется только тем, кто хочет переселиться, скажем, в город. И то, на данное время получить компенсацию удалось не многим - около10 человек. Причем, на одно хозяйство (а там могут жить несколько поколений близких родственников) выделяется 1 млн. рублей. Как безболезненно поделить эту сумму на всех, кто на нее претендует в одной семье?! Понятно, что этот дележ, ни к чему, кроме семейных ссор и дрязг не приводит.

На этом сходе я передала руководителю местной правозащитной организации, принимавшей участие, будучи еще школьницей, в ликвидации последствий аварии, Гульчаре ханым Исмагиловой компьютер – подарок Всемирного конгресса татар. В целом, со стороны Татарстана здешнему населению была оказана и продолжает оказываться существенная помощь. Они гордятся этой поддержкой и находят в ней стимул для жизни.

Беседовал журналист Сулейман НАЗМИЕВ