Президент РТ: «Я дорожу своей честью. Прошу наказать клеветника по всей строгости закона»

(Казань, 10 августа, «Татар-информ», Леонид Толчинский). Сегодня в Кировском районном суде города Казани состоялось очередное слушание по уголовному делу, возбужденному 3 декабря 2008 года по ч.2. ст.129 («Клевета») и ч.1. ст.137 («Нарушение неприкосновенности частной жизни»), а также по ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») Следственным комитетом при Прокуратуре РФ Следственного управления по Татарстану.

Следует отметить, что УПК РФ предусматривает возможность рассмотрения дел такого рода в закрытом режиме. Однако Минтимер Шаймиев счел необходимым, чтобы все слушания по данному делу проходили в открытом для широкой общественности и прессы формате, включая процедуру допроса потерпевшего.

К слову, это беспрецедентный и первый случай в истории современного российского права, когда глава субъекта федерации, подав иск в суд, уже на первом уровне лично приходит на рассмотрение дела в районный суд.

Итак, ровно в 10 часов, как и было определено, Минтимер Шаймиев прибыл в зал судебных заседаний для дачи показаний по существу дела.

Надо подчеркнуть, что многочисленные институты гражданского общества, включая различные правозащитные организации, выступают за то, чтобы все вопросы, связанные с реализацией конституционного права по охране достоинства личности и недопущении его умаления, решались исключительно правовыми механизмами, то есть строго в судебном порядке, а не были отданы на откуп завсегдатаям блога Ирека Муртазина. При всем уважении к блог-сообществу, надо отметить, что и ему тоже (как это имеет место в странах продвинутой демократии) следует привыкать к тому, что оно несет ответственность за свои слова и действия, которые следуют за ними.

И в данном случае глава Татарстана как раз и принял решение обратиться в суд с тем, чтобы тот дал правовую оценку всем вызывающим у него сомнения действиям И.Муртазина и привлек его к уголовной ответственности. Собственно говоря, с этого Минтимер Шаймиев и начал свой ответ на вопрос государственного обвинения: что он может сказать по существу данного дела.

«Я понимаю, что пределы допустимой критики в отношении политиков являются более широкими, чем в отношении частных лиц. Поэтому я всегда проявлял и проявляю терпимость к критике, особенно, если она конструктивна. А вот когда человек распространяет неправдоподобные измышления – это уже не критика, а гнусная ложь – клевета, затрагивающая не только мои чувства, но и чувства моих близких и родных».

При этих словах на лице Муртазина проступила улыбка, свойственная недорогим голливудским комедиям, и он кинулся лихорадочно конспектировать показания главы республики. То ли боялся, что память подведет, то ли уже в зале суда начал писать очередные зарисовки для своего блога. Наверное, два десятка страждущих читателей его ЖЖ оценят. И впрямь, уже в первом перерыве на его личной странице появилась первая запись из зала суда.

Сам же Минтимер Шаймиев в почти пятидесятиминутном ответе на вопрос гособвинителя спокойно и уверенно расставил акценты по существу всех выдвинутых им обвинений в адрес подсудимого. Речь идет о распространенных Муртазиным через Интернет сообщениях о якобы смерти Президента республики и опубликованной им ранее книге «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана». Как заявил Президент, после выхода книги он не стал сразу обращаться в судебные органы, посчитав это ниже своего достоинства. Однако книга оказалась не столь резонансной, как ожидал автор. И когда «взрыва бомбы» не получилось, он пошел дальше в своем стремлении как можно громче заявить о себе и унизить главу республики.

«Когда во время отдыха в Кемере я узнал, что бывший руководитель пресс-центра Муртазин разместил в сети Интернет сообщения о моей смерти, я решил, что такое хамство нельзя оставлять безнаказанным. Существуют же какие-то нравственные границы, которые нельзя переходить ни при каких обстоятельствах?», - задал Президент вопрос.

Далее Минтимер Шаймиев подробно изложил хронологию размещения постов в ЖЖ Муртазина, а так же абсурдность их содержания: «Ему очень хотелось выдать желаемое за действительное».

Те же журналисты, которые искренне хотели разобраться в достоверности информации, сделали это. Президент РТ отметил, что даже незнакомые ему журналисты, например, из интернет-издания Life.ru, нашли возможность приехать в Кемер и лично переговорить с ним.

«С презрением к автору недостоверной информации, с пожеланиями хорошего отдыха уехали эти незнакомые мне до этого люди», - отметил Президент.

Кстати, в те же дни в Анталии проходила международная адвокатская конференция, и в одном отеле с Минтимером Шаймиевым жили известные всем российские адвокаты Евгений Семеняко и Генри Резник. С последним Минтимер Шарипович даже вместе обедал, в то время как Муртазин оповещал в своем блоге, что Президент отправлен на лечение в одну из немецких больниц. При этих словах Президента настала очередь потупить взор адвоката Муртазина, так и просидевшего до конца судебного заседания в полном печали безмолвии.

Что привело Муртазина к скамье и статье? По мнению Минтимера Шаймиева, все объясняется особенностями его личности и той жизненной ситуации (кстати, не самой плохой), в которой он оказался только по своей вине. Это отражение его внутренних психологических конфликтов как человека с завышенной самооценкой, болезненно обостренными амбициями. А такие люди, как правило, находят виновных в своих бедах на стороне.

«В период его работы пресс-секретарем я замечал за ним амбициозность, самолюбие, болезненную реакцию на критику и замечания, склонность к переоценке своей личности, но полагал, что это со временем пройдет. Но, к сожалению, все это со временем только усугубилось. Сколько раз он проигрывал различные выборы, и каждый раз виноват кто-то, но только не он… Только ослеплением разума я могу объяснить те потоки грязи и клеветы, которые изливаются со страниц фигурирующей в деле книги. И вновь цель, - с точки зрения Минтимера Шаймиева, - несостоявшегося бестселлера – причинить зло мне и близким мне людям».

В самой книге все неправдоподобные измышления подаются в форме утверждения. Минтимер Шаймиев привел целый ряд совершенно абсурдных цитат из этой книги, где автор обвиняет его в десятках неправедных действий: от создания в республике коррумпированной системы и безнравственности всех глав администрации до якобы выгодной власти наркотизации и алкоголизации населения и вины Шаймиева в развязывании чеченской войны. Последнее, кстати, обвинение выдвинул человек, который лично организовал и вел скандально известную телепередачу о событиях в Норд-осте, назвав там террористов «борцами за свободу». Кроме того, книга пестрит недопустимыми выражениями, где автор сравнивает Президента с «дьяволом», «фонариком», характеризует его как «лжеца» и «человека, способного на измену».

Кстати, о лжецах и изменах. Минтимер Шаймиев вспомнил о том, как с негодованием отзывались участники боевых действий в Афганистане на еще одно творение подсудимого - книгу «Пепел Афгана». В ней автор сделал попытку примазаться к целому ряду людей, героически прошедших ту войну, называя их боевыми товарищами. Так вот, «боевые товарищи» попытку не засчитали и осудили.

Интересен и еще один факт, изложенный Минтимером Шаймиевым в ходе судебного заседания: «Можно было бы возбудить уголовное дело на подсудимого и в связи с попытками шантажа. Ведь до начала потока лжи со стороны И.Муртазина, он просился к моему сыну Радику на работу, заявив при этом, что будет верой и правдой служить нашему семейству. Радик отказал в его просьбе. И он ушел от него со словами вроде «Хорошо, тогда вы узнаете, вспомните еще меня». Так что, прими Радик его на работу – была бы написана не книга, а ода Президенту Шаймиеву. Таково истинное лицо подсудимого – «творца» Ирека Муртазина.

В народе говорят: «Клеветник - подлостью велик». У татар о таких говорят «кабахат». В Библии написано, что «клеветники живут в обществе, чтобы производить гнусность». Точнее не скажешь».

Впрочем, иногда даже точнее говорят. И если в зале суда из деликатности к подсудимому это слово не звучало, то в народе, к которому так стремится автор блогов и книг, таких людей называют «фраерами» - мелкими пакостниками, выдающими себя за великих. А в столь любимом пользователем irek_murtazin Интернете таких людей тоже достаточно быстро раскалывают и присваивают им сначала звание «ЧСВ over 9000», то есть «Чувство собственной важности, перевалившее за 9000 аморфных единиц», а следом на такого человека, как правило, вешают диагноз «ФГМ» - Фимоз Головного Мозга». В Интернете страшнее проклятия просто не придумаешь, так как пользователь с таким набором регалий автоматически входит в почетный «черный список» Рунета.

Однако от лирики – назад, в зал суда.

Во время небольшого перерыва Муртазин успел охарактеризовать журналистам происходящее как «театр абсурда». Правда, когда слово дали ему самому для вопросов, он начал с благодарности Шаймиеву за то, что тот пришел в суд, и за то, что это действительно - прогресс в демократизации Татарстана. Впрочем, далее Муртазин неожиданно сравнил себя с известными правозащитниками советской поры. Он произнес имя Даниэля Синявского. Кстати, и в своем блоге позже написал так же. Думается, у правозащитного движения было сразу два повода вздрогнуть. Ну, во-первых, потому, что речь идет о тех, кто блестяще разбирался в терминологии, никогда не увлекаясь хамством, ложью и софистикой, то есть подменой понятий (об этом чуть позже). А во-вторых, потому что Юрий Даниэль и Андрей Синявский - это два разных человека. Точно так же, как Маркс и Энгельс, которых герой известного анекдота считал одним лицом.

В уже упомянутом ранее перерыве Муртазин обещал задать Президенту не менее двухсот вопросов. Вполне вероятно, что их он и придумывал, лихорадочно записывая и улыбаясь. Насторожился даже судья, объявив в какой-то момент перерыв, предвидя, что Муртазин затянет с вопросами до вечера. Однако после перерыва подсудимого хватило всего на двадцать минут и, в общей сложности, чуть более чем на два десятка вопросов. Чтобы прочитать свои вопросы, Муртазин взял очки. И сделал это напрасно. Они, словно сейсмограф, еще больше показали, как дрожат его руки.

Первые несколько вопросов «крутились» вокруг темы возможного прощения со стороны Президента. На что Президент Шаймиев ответил однозначно: «Я дорожу своими достоинством и честью, я думал, прежде чем сделать такой принципиальный шаг. Это должно стать прецедентом, вы же сами начали с того, что «перед законом все равны». И журналисты тоже. И в дальнейшем, если власть предержащие политики будут подвергаться клевете, они смогут обжаловать это через суд».

Далее подсудимый попытался «поймать» Минтимера Шаймиева на процессуальных неточностях. Так, отдельный его вопрос был посвящен тому, что первый допрос потерпевшего проходил 1 декабря 2008 года в 15.00, но, по его данным, полученным из информации, в частности, агентства «Татар-информ», якобы следует, что в это время Президент встречался с гражданами в приемной Владимира Путина. Между тем, нетрудно перепроверить блоггеру в Интернете, что «Татар-информ» действительно дважды сообщал в тот день о приеме граждан Минтимером Шаймиевым. И дважды уточнял, что он проходит с 11 до 13 часов.

Впрочем, на фоне лжи большой это - лишь маленькая, едва различимая. Куда серьезнее оказался вопрос о том, кто именно и насколько из родственников Минтимера Шаймиева почувствовал себя плохо, узнав об информации Муртазина о смерти Президента. Минтимер Шаймиев смог лишь с горечью констатировать, что это еще раз характеризует подсудимого.

По мнению Муртазина, близкие и родственники Президента, некоторым из которых уже за 90 лет, в те минуты бегали и собирали справки о своем плохом самочувствии. Похоже, именно подобные справки и хотел заполучить Муртазин. Страшно даже представить, какое состояние должно быть у человека, получившего подобное известие! И как он должен вести себя в эти минуты? Что он может предпринять в ответ на эту «невинную ложь»?

Дальнейшей группой вопросов подсудимый пытался выяснить - является ли власть социальной группой, а, следовательно, может ли она попадать под статью о разжигании социальной розни.

И вот здесь самое время вспомнить про софистику. Это такое философское учение, где активно играли терминами, по ходу подменяя их. Так и Муртазин все время пытался подменить термин «власть» как систему управления, термином власть как «управленцы» - социальная группа. В конце концов, его вопроса о народе как источнике власти, то есть как о том, кто эту власть формирует и наделяет полномочиями, в смешении с понятием «власть» как определенная группа управленцев, наделенная этими самыми полномочиями, не понял уже никто. Ни судья, ни Минтимер Шаймиев, ни зал.

И только автор (Л.Толчинский – ТИ) на свой страх и риск попытался разобраться: где же перепутал автор вопроса?

Ну и третья часть немногочисленных вопросов касалась попытки уточнить то, что было сказано Минтимером Шаймиевым в самом начале судебного заседания. Видимо, изрядно устав от спокойных и уверенных ответов Президента, Муртазин сказал: «У меня есть еще много вопросов, но мне их все равно, наверное, не разрешат задать». Впрочем, у зала создалось впечатление, что он их просто забыл. А судья счел это за оскорбление и тут же сделал строгое предупреждение подсудимому, дабы тот не позволял себе прогнозировать поведение суда.

В завершение судебного заседания судья спросил Минтимера Шаймиева, какое бы наказание он считал необходимым применить к подсудимому в случае, если его вина будет полностью или частично доказана?

Вопрос не праздный, ибо мнение заявителя в любом судебном процессе, безусловно, играет определенную роль.

«По всей строгости закона», - четко и кратко резюмировал Президент. Закон есть закон, и тот, кто переходит черту дозволенного - тот должен всегда и в любом случае осознавать последствия своих деяний. Иной ответ и не мог прозвучать в особенности в контексте призывов самого Муртазина преодолеть правовой нигилизм в республике и в стране.

Судебное следствие будет продолжено. На очереди допросы многочисленных свидетелей.

P.S. В ходе судебного следствия обсуждались, в частности, обвинения Муртазина в адрес Минтимера Шаймиева в части возможной чистоты его поступления в сельхозинститут. Предметом обвинения автора книги стало вступительное сочинение абитуриента 1954 года М.Шаймиева на тему: «Образ русской женщины». Оказалось, конечно же, все не так, как излагал Муртазин. Да и тема сочинения звучала немного иначе: «Образ Олега Кошевого». «Я и сейчас могу многое о нем написать», - уже вполголоса проговорил Минтимер Шаймиев. Сомнений и быть не может. То, как достойно держался глава республики, обсуждая тему столь «циничного и подлого» удара по нему и его близким, действительно свидетельствует о том, что он очень хорошо знает ту свою тему, что открыла некогда ему двери в большую жизнь и большую политику.