«Прикрыл товарищей огнем»: в Кукморе простились с героем спецоперации

«В тот день почувствовала чье-то присутствие»

Фаниль Хисматуллин – уроженец села Качимир Кукморского района. Он с семьей проживал в деревне Старый Пинигерь, с женой Гульзией они растили сына и дочку. 

«Мы поженились в 2013 году. Это мой второй брак, первый муж умер, остался восьмилетний сын. С Фанилем у нас родились дети, Ибрагиму сейчас восемь, а дочке Зайнап – пять лет», – рассказала супруга погибшего.

Гульзия Хисматуллина до подробностей помнит, как последний раз по телефону говорила с мужем. 

«Это было 29 сентября. Голос был бодрый. Их везли в Донецк. Я даже удивилась, почему он так радуется. 

“Летим полным самолетом, не бойся, наши уже съездили, все спокойно, там никто не стреляет”, – сказал он. Он числился в войсках радиоэлектронной борьбы. Конечно, понимаем, что судьба, но все равно очень тяжело», – говорит Гульзия Хисматуллина.

3 октября Фаниль Хисматуллин получил ранение, 5 октября скончался. По словам супруги, именно в этот день она ощутила необъяснимую тревогу в душе, будто предчувствовала трагедию.

«Он ехал с уверенностью, что все будет хорошо. И нас в этом убеждал. Мы в это верили, но 5 октября отчего-то сердце ныло, не могла найти себе места. Оказалось, именно в этот день он погиб… 

Я звонила всем подряд, не могла его найти. Ему тоже писала: “Пожалуйста, напиши мне”, но ответа не было. Наконец, дозвонилась до их бухгалтерии. Женщина мне ответила, что он жив. Знала ли она, что он ранен, или просто хотела меня успокоить… Я уж обрадовалась, думала, раз уж мне написали, значит, все хорошо. А 8 октября с утра пришла на работу и получила известие о его гибели.

Фаниля проводили с большими почестями. Спасибо односельчанам, родным, соседям. Даже незнакомые мусульмане приходили, приносили жертвенное мясо, говорили, забили барашка для Фаниля. 

Как рассказал командир, после ранения его увезли в город Докучаевск, там он боролся за жизнь еще два дня, но 5-го числа его не стало. Как настоящий герой, прикрыл товарищей огнем, не дал противнику возможности перемещения. Боевой долг выполнил, к сожалению, получил тяжелое ранение. Представлен к ордену Мужества. Как герой войдет в список личного состава, говорится в полученном нами письме», – поделилась Гульзия ханум.

«Ночью дети легли мне на плечи и плакали, все повторяли: “Папа...”»

Фаниль Хисматуллин еще в апреле по контракту уехал служить на Курильские острова. До военной службы успел получить религиозное образование в Дагестане. До военной пенсии ему оставалось два года.

«В Дагестане учился в исламском университете. Три курса отучился, не смог закончить, потому что появились семья, дети, надо было обеспечивать. Дом у нас был недостроенный, мы завершили строительство и стали жить. До того как мы поженились, он занимался изготовлением валенок. Потом решили, что он поедет на военную службу. По контракту съездил сначала в Итурупе на Курильских островах. Потом работал в Казани в УФСИН. А в этом году в апреле уехал на Кунашир. С апреля с ним не виделись. Созванивались постоянно. Он говорил, что все хорошо. Каких-то сомнений, неуверенности у него не было.

Я тоже надеялась, что и дальше все будет хорошо, потому что была так благодарна Богу за то, что подарил такого человека. Таких, как он, больше нет нигде. От своего первого мужа я осталась с восьмилетним ребенком. Когда мы с Фанисом поженились, сыну было пятнадцать. Фаниль принял его как родного сына, и они очень хорошо ладили.

В прошлом году 10 октября мы также пережили трагедию – сын перевернулся на машине, по косточкам пришлось собирать. Думали, что его потеряли, но, спасибо Всевышнему, он выжил. Сейчас вот 5 октября не стало мужа.

А Ибрагим и Зайнап – «папины дети». Они говорили, что мама строгая, а папа добрый, все разрешает. Он был примерным отцом для детей, и опорой для родственников. Очень заботлив был к сестре, безумно чутко и трепетно они к друг другу относились.

Был добрым, отзывчивым, никому никогда не отказывал в помощи. Даже если сам болеет, если попросят – он делает. Что-то привезти, машину застрявшую вытянуть, съездить куда-нибудь по делам – к нему постоянно обращались, и он помогал.

Отец моего первого мужа парализован, так он его на руках несет, привозит на машине, купает в бане, отвозит к нему домой. Для него не было понятия «чужой человек». Даже одного этого примера, наверное, достаточно, чтобы понять, какое у него было большое сердце.

В свободное время работал с Зиятдином хазратом, ездили на конференции, собрания, религию он очень любил, намазы всегда читал. Он умел заинтересовать человека, рассказывал об исламе увлекательно, без принуждения», – рассказала Гульзия ханум.

Получилось так, что оба ее сына в восемь лет остались без отца.

«В тот день, когда сообщили о гибели отца, Ибрагим сильно плакал, мы его еле успокоили. Ночью дети легли мне на плечи и плакали, все повторяли: “Папа...”, – вcпоминает Гульзия Хисматуллина.

«Он ведь военный, ничего не сделаешь, он считал, что так надо»

Сестра матери Фаниля Хисматуллина Рафина апа рассказала, что племянник был для нее как родной сын и они всегда поддерживали связь.

«Мы постоянно созванивались, он никогда не жаловался, говорил “кормят вкусно, одежда хорошая”. Будто прощаясь, я сказала ему: “Следи за собой, лишь бы ты был живым и здоровым. Очень тебя люблю”. Разница во времени с Сахалином восемь часов, я говорю: “Фаниль, что не спишь, отбой же у вас”. Он говорит: “Ребята уже легли, я сейчас, чай попью и тоже лягу”. Чаю попить он очень любил.

Религию соблюдал, с товарищами поехал учиться в Дагестан. Я ему говорила: “Разве ты настолько религиозный, может, не поедешь?” А он: “Нет, я так хочу. У меня внутри невыразимое ощущение, все время хочу кому-то помогать, что-то делать”.

Не пил, не курил, не сквернословил, никогда никаких неудобств нам не доставлял. Люди тоже вспоминают, какой он был отзывчивый. Настолько мягкий, добрый. Говорят же, Бог забирает лучших. Этим себя утешаю.

Слава богу, он не остался лежать где-то, а тело доехало до родины, мы его увидели, попрощались. Могила его здесь, мы можем ходить на кладбище, посещать его. Дома он тоже побыл, как полагается, переночевал под родной крышей, и со всеми нами попрощался.

И детей жалко. Ибрагим – копия своего отца. Что же поделаешь, не мы одни это испытали, всю страну настигла это горе. Он ведь военный, ничего не сделаешь, он считал, что так надо. Пусть остальные живыми и здоровыми вернутся в их дома», – пожелала Рафина апа.

Родная сестра Альбина призналась, что ее всегда поражала внутренняя сила брата, при кажущейся со стороны мягкости его характера.

«У него была огромная сила воли. Его стойкость, духовная крепость, выносливость меня поражали. Он всем помогал. И мои проблемы тоже ложились на его плечи. Хотя он рос в деревне, а я – в городе, это расстояние не помешало нам быть очень близкими. Все время шутил, любил подтрунивать надо мной. В беде друг друга не бросали.

До того, как сообщили о его гибели, видела сон. Он позвонил по телефону, сказал, что у него все хорошо», – поделилась Альбина.

Представитель Старопинигерьского сельского поселения Гульнара Багавиева тоже обратила внимание на смелость и решительность односельчанина. «Даже во время специальной военной операции не побоялся поехать по контракту. Наверняка нелегко было оставить семью», – заметила она.

«Его дети, повзрослев, смогут гордиться отцом-героем»

Имам-хатиб сельской мечети Зиятдин хазрат рассказал, что они вместе работали с Фанилем Хисматуллиным. 

«Он мне помог с переводом метрических книг. Мы еще и родственники, я его очень любил и как своего двоюродного племянника. Неконфликтный, добрый, всем готов поделиться. Слова плохого не скажет. Он понимал нашу работу, прислушивался к наставлениям. На религиозные темы с ним тоже говорили. Перед тем как уехать по контракту, много советовался и со мной, и со своей женой.

В первый раз сначала вроде и передумал уезжать по контракту, потом решил поехать. Там комиссия его развернула. Затем резко вызвали. Несколько месяцев служил на Курилах.

Узнавала о нем через супругу. Когда сообщили, что погиб, было очень тяжело. Огромное потрясение для семьи, для всей деревни, больше недели был стресс, все валилось с рук. Мне, как имаму, надо было поддержать людей, дать им моральных сил, найти нужные слова.

Как следует из письма, он пожертвовал собой ради других. Может быть, с Курил он тоже вызвался ехать одним из первых. Его героизм – гордость для нас. За 16 лет мне пришлось проводить в последний путь более 400 человек, но никого не провожали с такими почестями. Район тоже приложил большие усилия. Сам военный комиссар ездил в Ульяновск забирать тело. Сельчане хотели, чтобы его похоронили на деревенском кладбище, но мы объяснили, что будет лучше, если он упокоится на Аллее Славы, рядом с погибшими на войне ребятами. И его дети, повзрослев, смогут гордиться отцом-героем.

На похоронах было очень много людей, много машин. Люди помнят его добрые дела, все пришли проводить. После него в деревне умерли еще три человека. Я слышал, что во времена сподвижников Пророка за ними тоже ушли многие. Они считаются шахидами», – рассказал Зиятдин хазрат.

«С его утратой в душе огромная пустота, будто что-то оборвалось»

Имам-хатыб центральной мечети Хабаровска Салават хазрат Билялетдинов рассказал, что Фаниль был его самым близким другом.

«Я его хорошо знал. Лучше него друга не было в моей жизни. Познакомились в 2005 году. Вместе учились в медресе в Вятских Полянах. Потом уехали вместе в Дагестан, там учились два года. Он немного заикался, поэтому учеба далась ему трудно. Запоминал хорошо, но рассказать не мог. Более старательного человека я и не знаю, везде ходил с книгой. Из-за этого недостатка речи доучиться не смог.

Намазы, уразу соблюдал, и в Сахалине не оставлял своих намазов. Очень любил Родину, любил ислам.

Последний раз с ним говорили еще до того, как он уехал из Сахалина. Я сказал, что теперь работаю хазратом в Хабаровске, что ушел с завода. “Через полтора года выйду на пенсию, сына отдам в медресе и продолжу учебу, приеду к тебе, буду помогать хоть в погребении”, – сказал он мне. Я говорю: “Конечно, приезжай”. И тут он резко пропал, перестал звонить. Затем уже моей жене позвонили его сестра и его жена, сообщили, что он погиб.

Был человек хороший, с добрейшей душой, никого в своей жизни не обидел, ни с кем не ругался. С собой у него всегда были четки, всегда с ними ходил. С его утратой в душе огромная пустота, будто что-то оборвалось», – поделился Салават хазрат.

Автор: Гульнар Гарифуллина, intertat.tatar; перевод с татарского