«Подбираем в хадж врачей с опытом, но они также должны читать намаз»

«Один день реанимации стоил примерно 38 тысяч рублей»

— Расскажите, а откуда татарстанские врачи здесь, в хадже?

— Врачей нам предоставляет Правительство Татарстана. Хотим выразить им за это большую благодарность. Также каждый год выделяются медикаменты: в этом году – более 800 тысяч. 

На 10 врачей оплачиваются командировочные – их поездка в хадж. По возвращении, конечно, сохраняются рабочие места. Подобного нет нигде, кроме Татарстана. 

К нам приходят, хотят перенимать опыт, но у других регионов подобное сделать пока не получается. 

— А какие здесь врачи? И какие у них специальности? 

— В этом году у Татарстана квота здесь составляет 810 паломников, и это она еще обрезанная наполовину. Каждый год обрезают: раньше было около 1900 человек. 

Из врачей, насколько я знаю, двое – кандидаты медицинских наук, один доцент, и один заслуженный врач Татарстана. Остальные врачи высшей и первой категорий. Мы с Минздравом подбираем врачей с опытом. Ко всему прочему, они, конечно, должны читать намаз.

— То есть они должны практиковать веру?  

— Да. Или чтобы у них хотя бы было теоретическое знание о хадже. Нам квоту дает Саудовская Аравия, и мы совместно подбираем врачей в течение 1,5-2 месяцев.

Мы их учим относительно религии и того, как себя вести. Ведь если здесь что-то пропустить – будут штрафы. 

Еще нам дают много медикаментов. Какие взять – решаем мы с врачами. То есть каждый год одни и те же медикаменты мы не берем, смотрим на обстоятельства, сезон и количество людей. 

— А в связи с ковидом вы брали новые лекарства? 

— Да, конечно. Но мы не имеем права лечить ковид. Если он обнаруживается, то пациента сразу отправляем в госпиталь. Кстати, во время хаджа в Саудовской Аравии до трех месяцев бесплатное медицинское обслуживание. 

— Это для тех, кто заболел? 

— Для всех, кто заболел, не только ковидом. Это очень хорошо. Раньше мы страховали паломников, но так еще лучше. Если появляется острая патология или, может, сердечные патологии и так далее, здесь оказывают полноценную медицинскую помощь. Денег, соответственно, не требуют. А цены на медицинские услуги здесь очень высокие.

Например, несколько лет назад здесь лежали больные, и один день реанимации стоил примерно 38 тысяч рублей. Это очень дорого. Кстати, бесплатное обслуживание не только для россиян, а для всех паломников. 

«У нас врачи спят по 1,5-2 часа»

— Расскажите, как вы добираетесь сюда?

— У нас есть наземный путь: Казань – Москва – Стамбул. И из Стамбула автобус. Мы приехали прямым рейсом Казань – Стамбул. И оттуда в Джидду. Наземный путь, конечно, бывает сложным, он занимает двое суток. 

— И в этом году был наземный путь? 

— Да, конечно. 

— А сколько врачей поехало?

— Шесть врачей. Прямым маршрутом у нас поехало четыре врача.  

— Это на всех паломников? 

— На одну гостиницу. Организованы две гостиницы и с ними два медпункта. В одном примерно 250 человек, во втором 180. Они функционируют круглосуточно. Нет такого, что «Доктор должен спать. Доктор должен отдыхать». Врачи работают посменно по 12 часов. Ненормированные рабочие дни.

Мина, Муздалифа и Арафат – самые тяжелые дни. Врачи спят 1,5-2 часа и снова приступают к работе.  

Здесь двойная нагрузка, если не тройная. Когда у меня спрашивают о том, насколько тяжело, я говорю, что стоит взять нагрузку дома, в России, и умножить ее на 10. 

— На что чаще всего жалуются? 

— Чаще всего заболевания верхних дыхательных путей.

— Из-за кондиционеров? 

— Не только. Я каждый год говорю о том, что нельзя пить холодную воду. Ее везде раздают – и в дороге, и в машине.

Второе – холодный пол вокруг Каабы и внутри Запретной мечети. Третье – кондиционер. Если бы люди прислушивались и осторожнее относились к этим трем вещам, не было бы проблем. Лучше ведь всегда предупредить, чем лечить. В какие-то годы я так и шутил: «Есть желание заболеть? Пейте холодную воду и ходите босиком». Но и это не срабатывало. До людей доходит, увы, слишком поздно. 

— То есть это такой совет от вас для паломников? 

— Да, нужно чтобы они помнили эти три вещи. Но каждый год повторяется одно и то же. Мы же так созданы! 

— Про обувь можете объяснить подробнее?  

— Большая проблема — это неправильный подбор обуви. Мозоли гноятся. Перед хаджем надо обязательно заняться подбором хорошей обуви. Если человек купил ее в России, он должен носить ее там, чтобы ноги привыкли и мозоль не появилась. 

Здесь во время ихрама нельзя надевать носки, но после ихрама надо обязательно это делать, потому что ноги натирает. Примерно 15-20 процентов людей здесь беспокоят мозоли. 

Также бывает пневмония.

Мы делаем обходы по палаткам, поэтому у нас все под контролем. Я уже 18 лет работаю, и никогда за это время не было такого, чтобы паломники оставались в клиниках Саудовской Аравии. А так у нас было и шунтирование, и переломы. 

Хотел бы подчеркнуть, что есть договор, соответственно которому инсулинозависимые не могут поехать в хадж. Они подписывают бумагу о том, что у них нет сахарного диабета.

Вторая «запретная» категория – беременные. Вне зависимости от срока. Третья – люди с психическими заболеваниями. Четвертая группа – туберкулезные заболевания. К сожалению, все, кроме людей с туберкулезными заболеваниями, приезжают. Они не знают, куда едут. У них же должен быть полноценный сон, отдых. А это здесь отсутствует, организм переносит большой стресс. Но они все равно подписывают договор.

— И как они? Выдерживают в итоге? 

— Для диабетиков у нас есть портативный холодильник, но мы не даем гарантию, что у них сохранится инсулин. На основании договора мы не имеем права их взять, и есть шанс, что инсулин не будет храниться должным образом. Так что риски высокие. 

«В этом хадже есть инсулинозависимые и беременные»

— А в этом хадже есть люди с такого рода заболеваниями? 

— В этом хадже есть инсулинозависимые и беременные. Есть даже те, у кого имеются психические заболевания. 

— Но все равно эти люди под особым присмотром? 

— Да, именно так. 

Есть еще и те, у кого хронические заболевания. Кто-то перенес инсульт, у кого-то гипертонические болезни. И они свои лекарства не берут, оставляют дома! Но паломник же не просто идет в соседнюю деревню или город.

У нас до Казани 7-8 тысяч километров. И если люди берут лекарства, прописанные участковым врачом, то все хорошо. Но бывает такое, что не берут. 

— А из других регионов обращаются? 

— Наши лекарства предназначены только для наших регионов и наших паломников. Но мы принимаем [всех], потому что это врачебная обязанность. Если мы видим человека без сознания, то мы просто обязаны оказать помощь. 

Но в любой компании есть свои врачи. Более того, мы консультируем других врачей, потому что у них только узкие специалисты. У нас же есть терапевт, хирург, гинеколог, невролог, инфекционист. 

Можно полноценную медкомиссию пройти  (смеется). 

У нас здесь и психиатр есть. Они, конечно, не командированные врачи, а приехали по программе. 

Мы консультируем других паломников. Иначе никак – мы же мусульмане, должны друг другу помогать. У нас много специалистов с узким направлением.  

Большинство врачей после первого раза остаются. Кто уже шестой, кто восьмой раз был в хадже. Они знают порядок, что и как делать. Также мы берем молодых врачей, которых ставим к опытным. 

Я говорю: «С оценкой «3» поедете в хадж и с оценкой «5» вернетесь». Все может быть плохо, если человек психологически настраивает себя на это. Я слышал, что врачи говорят, что в этом году будет тяжело. 

Я уже 18 лет работаю. Людей в этом году в хадж приехало намного меньше. Очень много пустых мест в палатках, на горе Арафат относительно свободно. В этом году самый легкий хадж! 

Я говорю врачам, которые сюда приезжают, чтобы они оставили свои амбиции таможенным органам Российской Федерации. Здесь пациенты разные бывают, могут и ругаться. А они не должны, не имеют права. Все их слова, все сказанное ими, потом обязательно зачтется, в том числе и грубости.

Паломников неспроста распределяют. Чтобы молодежь была в одной комнате, а взрослые в другой. Это делается, чтобы не было распрей. Если молодой включит кондиционер, взрослый тут же его отключает. Сразу появляется недовольство. А здесь даже думать нельзя плохо о человеке. Если дурные мысли в голове – это запишется. 

Я сам теолог, исламский институт закончил, поэтому говорю с точки зрения религии.

«Здание разрушилось, но нас спас Аллах»

— Даже плохие мысли?

— Да, никаких плохих мыслей… Поэтому всегда говорю врачам: «Думайте, куда вы идете!» Были случаи, что они отказывались. Говорили, что не смогут выдержать. Потому что нужна полная отдача. 

Я набираю врачей в Татарстане, опираясь на отзывы от пациентов. Собираю источники, в которых говорят об этом враче. Как он относится к больным? Ведь если плохо, то зачем здесь такой врач? 

— Рейтинг составляете? 

— Да, ведь с ними нужно работать. Если команда хорошая, сплоченная, то в нее не сможет пробраться шайтан. Если же врач смену закончил и говорит, что теперь пусть другой работает… Здесь такого быть не должно.

Кому-то часа сна хватает, а кому-то двух. И как проснутся – бегут опять на работу. Это единство. 

— Командный дух?

— Да. И от этого самому приятно работать. 

— А сколько раз вы в хадже были? 

— 18 раз. 

— А свой первый хадж вы помните? Как он прошел? 

— Меня отправили из Российского исламского института. Всего отправили пять автобусов, в группе было 250 человек. Было очень тяжело, тогда была война. Мы ехали через Иран и Ирак. Дорога заняла 8,5 суток. У людей опухали ноги. 

На пятый день мы зашли читать намаз. Я попросил водителей автобусов немного отъехать от остановки. Хотел сделать сюрприз паломникам. 

Они выходят, а автобусов нет. Они, естественно, удивляются и пугаются. Но все были готовы идти пешком. 

— Вы были единственным врачом? 

— Да, как врач я был один. Тогда было 3800 человек. И всего два врача. Было тяжело работать. Там нет сна. Если сейчас у врачей нет сна во время Мины, Муздалифы и Арафата, то тогда мы просто не спали. 

Мне запомнилось, что в каком-то году был потоп. Мы здесь плавали.  

Еще был другой случай. Мы были с женой в отеле, опаздывали на намаз, я даже не вспомню сейчас, на какой. Жена пока собирается, пока одно, другое, и мы опоздали на семь минут. И нас Аллах спас – здание разрушилось. 

В гостиницу добавляли этажи, а фундамент слабый. Было очень много жертв. Мы бы остались шахидами. 

— Вы сказали, что вы теолог, а расскажите еще чуть подробнее о себе. 

— Я и медик, и теолог. У нас есть зарегистрированная в минюсте Ассоциация медработников-паломников «Авиценна».

Я ее президент и есть два вице-президента. Мы зарегистрированы при министерстве Российской Федерации, у нас есть устав. Согласно ему, у нас есть возможность учить паломников, подготавливать их морально и физически. 

Можем работать по линии Правительства и по линии Минздрава. Я сам являюсь одним из двух президентов этой ассоциации. В ближайшее время мы хотим расширяться. 

Башкирские врачи не знали о нас, и мы будем открывать филиал в Уфе. Там много мусульман. 

Вообще там очень много вопросов. В Татарстане же очень много открылось молельных комнат для мусульман и для христиан в клиниках. И не только для врачей, но и для больных. Я говорил с уфимской группой, они рассказывают, что у них такого нет. Этот вопрос очень актуален для них.

milliard.tatar