О чем был наш вопрос Путину?

Владимир Путин на этот раз встретился с журналистами в обычном очном формате, в отличие от прошлого года, когда традиционная итоговая пресс-конференция из-за пандемии прошла в режиме онлайн. Но при этом было немало новшеств. Например, встреча прошла в Манеже, что в каком-то смысле было отсылом к первым пресс-конференциям Путина, которые проходили еще в Кремле.

Но главным нововведением были беспрецедентные антиковидные меры, предпринятые президентской пресс-службой.

Журналистов было почти вчетверо меньше

Во-первых, было существенно – почти вчетверо сокращено число аккредитованных журналистов: если на прошлой очной пресс-конференции, проходившей в 2019 году в Центре международной торговли, присутствовало 1900 сотрудников СМИ, то в этот раз их было всего 507. Каждый из них был должен сделать три (!) ПЦР-теста на ковид 19, 21 и 22 декабря и предъявить их результаты в специальном фильтре, установленном перед Манежем. Для многих сдача теста 22 декабря, за сутки до события, была определенной проблемой. Как рассказали нам коллеги из Иркутска (8 часов на самолете до Москвы), они сдавали экспресс-тест уже в столичном аэропорту.

Во-вторых, в здании Манежа были установлены специальные рамки, каждый проходящий должен был в течение 10 секунд пройти в них обработку парообразным бактерицидным веществом, содержащим серебро. Новинка вызвала большой интерес у журналистов, многие опубликовали кадры прохождения рамки в соцсетях.

«Серебряная» тема получила развитие в основном зале, где проходила встреча Путина и журналистов: на каждом стуле были разложены «серебряные маски», на упаковке которых было указано, что они обработаны антибактериальным раствором наносеребра. Кстати, через два часа после начала пресс-конференции руководитель президентской пресс-службы Дмитрий Песков напомнил всем собравшимся, что маски пора поменять.

В-третьих, стулья в зале были не только расставлены в соответствии с необходимой социальной дистанцией, но и зафиксированы с помощью специальных металлических планок и хомутов – очевидно, с тем, чтобы особо активные журналисты не стали перемещаться со своих мест. А такое вполне могло быть, особенно ближе к концу пресс-конференции, когда в зале закипели страсти и многие начали кричать с мест и вставать, надеясь все-таки успеть задать свой вопрос.

Антиковидные меры были предприняты буквально во всем – вплоть до того, что каждое яблоко и каждый мандарин в буфете для журналистов были в отдельной герметичной упаковке.

Плакаты А3 и национальный колорит

В этом году журналистам настоятельно рекомендовали делать плакаты со своими вопросами формата не более А3. Соответствие проверялось на входе в зал. Ограничение вызвано тем, что на предыдущих пресс-конференциях большие плакаты осложняли работу телеоператоров и фотокорреспондентов. Но при этом формат А3 был в каком-то смысле послаблением, поскольку на прошлой пресс-конференции, проходившей онлайн, разрешались только плакаты А4.

Журналисты традиционно старались привлечь внимание к себе не только плакатами, но и одеждой, особенно представительницы СМИ. Ксения Собчак, задавшая Путину вопрос про скандал с пытками в структуре ФСИН, пришла в ярком, практически алом брючном костюме. Сработало именно это или нет, сказать сложно, но ее вопрос прозвучал и на него был получен достаточно объемный ответ.

Представители некоторых национальных республик приехали в своей традиционной одежде, и перед началом мероприятия у них не было отбоя от телевизионщиков, желающих взять у них мини-интервью. Особенно эффектно выглядели журналисты из Якутии и Калмыкии. Национальный колорит был и в другом – так, участницы пресс-конференции из Башкортостана и Бурятии поздоровались с Путиным на татарском и бурятском языках.

Впрочем, по нашим наблюдениям, ни яркость одежды, ни колоритный имидж, ни оригинальное содержание плаката не гарантия того, что Песков или Путин (а он не раз перехватывал роль ведущего у своего пресс-секретаря и сам выбирал тех, чей вопрос хотел услышать) обратят внимание на журналиста. В ходе пресс-конференции пару раз было и такое, что вопрос давали задать журналистам, никак не выделявшимся, не поднимавшим плакатов и спокойно сидевшим на не самых заметных местах.

Наш вопрос Путину

Вопрос «Татар-информа» Путину, к сожалению, не попал в число заданных. Нас интересовало мнение Президента России о предстоящем в 2022 году 1100-летии принятия ислама Волжской Булгарией: каково значение этих мероприятий с точки зрения главы государства и намерен ли он посетить Татарстан в этой связи. Почему мы посчитали важным именно этот вопрос? По нашему мнению, предстоящие события имеют намного больший масштаб, чем может казаться сейчас. Татарстан для России – это звено, связывающее ее с исламским миром, и это не просто декларация. Достаточно вспомнить, что недавно Президент Татарстана Рустам Минниханов провел в Саудовской Аравии пленарное заседание Группы «Россия – Исламский мир», председателем которой он является. Тогда, кстати, с его подачи решился вопрос о допуске в Мекку российских паломников, привитых «Спутником». Да,это деталь, но важная, говорящая о том, кто и как может решать вопросы, возникающие между Россией и ведущими исламскими странами.

На этом фоне предстоящие мероприятия в Болгаре имеют далеко не местное значение, их нужно воспринимать именно в международном измерении. В свете сложных отношений с западным миром (о чем на пресс-конференции много и эмоционально говорил Путин) и опасений прихода радикальных течений с южных границ СНГ вопрос 1100-летия ислама в Татарстане очень важен для России с идеологической точки зрения.

Это важное признание той модели ислама, которая свойственна Татарстану и в целом татарскому миру. И, вероятно, Путин еще выскажет свою точку зрения на этот счет.