Николай НОВИЧКОВ:

В Казани состоялся фестиваль странного творчества и современного искусства «Трипфест». Он был организован в рамках федерального проекта «Культурный альянс», участником которого является и Казань. О задачах и механизмах проекта, а также о том, зачем регионам необходимо современное искусство, рассказал глава федерального проекта «Культурный альянс», министр культуры Пермского края Николай Новичков.

«Культурный альянс», который вы возглавляете, сейчас активно распространяется по стране. Какой эффект вы ожидаете в ближней и более далекой перспективе?

Н.Н.: В ближней перспективе, примерно через год, мы рассчитываем, что в стране и в регионах появится новая культурная политика. Не то что бы к отрасли культуры будут по-другому относиться, хотя это тоже важно. Будет переосмыслена, в том числе в конкретных документах, роль культуры как локомотива постиндустриального развития. А в дальней перспективе я рассчитываю, что культура изменит Россию, изменит окружающий мир. Мир будет не просто красивее - появятся новые отрасли экономики, креативной экономики.

В качестве своеобразного испытательного полигона был изначально Пермский край. Вы можете сказать что-то о результатах, как вы их сейчас видите?

Н.Н.: Есть важный результат: изменились миграционные настроения в регионе. Желающих уехать из Пермского края стало меньше. Не только настроения изменились, это сказывается на статистике. Сейчас миграционный баланс колеблется около 0: т.е. приезжает и уезжает одинаковое число. Пермский край перестал терять людей. Что уже является позитивом. Заслуга культурной политики здесь, безусловно, есть.

Людям должно быть куда сходить, это понятно. А какие-то более дальние последствия вы просматриваете от возникновения мест, куда можно сходить?

Н.Н.: Если мы посмотрим на экономику Пермского края (я думаю, что экономика Татарстана не сильно отличается), две трети налога на прибыль, который попадает в региональный бюджет, – это топливно-энергетический комплекс и калийные удобрения. Все остальное, включая, например, пермские моторы, Мотовилиху, туристический бизнес, ресторанный бизнес, сферу услуг, - это одна треть. Сверхзадача – поменять это соотношение. Не в том смысле, что ТЭК должно быть меньше, а в том смысле, что он в структуре экономики должен составлять одну треть, а все остальное – две трети. И культурная политика здесь играет роль не только в том смысле, что людям становится интересно жить и они перестают уезжать, но и в том, что стимулирует деловую активность. Культура снимает с человека шоры, уничтожает стереотипы. То, что казалось человеку вчера невозможным, оказывается реальностью. И люди, которые не уехали, нашли для себя что-то новое, станут в будущем если не художниками, то предпринимателями, инноваторами, политиками, кем угодно. В этом смысле мы искренне считаем, что культура может стать катализатором появления новых бизнесов, новых отраслей.

Как вы оценивает потенциальный масштаб аудитории? И каковы механизмы ее расширения?

Н.Н.: На самом деле основной механизм – это предложение. Культурное предложение. Законы маркетинга давно известны. Еще Форд говорил, что если бы у людей до появления автомобиля спросили, что им нужно, то они ответили бы, что им нужна быстро бегающая телега с лошадью, которую не нужно каждый день кормить. Потребность в автомобиле вызревала, и автомобиль стал массовым, когда эффективное предложение появилось на рынке. Здесь ровно то же самое. Еще когда не было Музея современного искусства в Перми, собирались делать первую выставку современного искусства – «Русское бедное». Аудитория любителей такого искусства состояла из 50 человек. На выставку пришло 47 тысяч. Потребности… они возникают. Важно, чтобы были инструменты, благодаря которым культурные предложения могут появиться. Этим мы и занимаемся.

Если посмотреть с несколько более узкой, цеховой точки зрения на культуру в качестве локомотива модернизации – как вы ее видите, как понимаете? Из чего она состоит, чему вы уделяете большее внимание, чему меньшее?

Н.Н.: Есть три важнейших составляющих. Это институции в широком смысле, начиная с учреждений культуры и заканчивая художниками-фрилансерами, дизайнерами-фрилансерами, которые есть в регионе или хотят работать с регионом. Во-вторых, это события. Событий должно быть много, и они должны появляться. Одна из задач – чтобы фестивальное движение расширялось в регионе. И третье – это среда, или атмосфера. Творческий дух в регионе, который позволяет людям общаться между собой, который позволяет находить решения творческие, который позволяет человеку развиваться. Вот эти три составляющие формируют отрасль.

У нас часто, особенно в регионах, да и на федеральном уровне, выделяют только первую часть – институции, причем и в этих институциях выделяют только часть – ведомственную. Министерство культуры ничем, кроме федеральных учреждений, не занимается. А то, что существует огромный дизайнерский рынок, продюсерский рынок, киноиндустрия, масса других вещей, которые имеют непосредственное отношение к культуре, - Минкульт этого не замечает. Это не его. Мы исходим из того, что все это наше, со всем этим нужно работать, со всем надо взаимодействовать. Часть фестивалей, которые мы организуем, осознано проводим за пределами ведомственных культурных учреждений, перенося их на новые площадки, в том числе и в частный сектор. Работать нужно со всеми формами институций, со всеми формами художественной активности.

Насколько я понимаю, у каждого города, входящего в «Культурный альянс», должно быть свое индивидуальное лицо, иначе никакого смысла не будет. Насчет Казани у вас есть уже какие-то мысли?

Н.Н.: Мысли есть, но я предпочел бы пока не рассказывать об этом. Казань в принципе интересна сама по себе, это один из признанных культурных центров страны. Иное дело, что нас как объединение интересует сегмент в большей степени современной культуры, который тоже в Казани есть. При всем этом часть идеологии «Культурного альянса» состоит в том, чтобы формировался какой-то интересный имиджевый проект на территории города или региона, входящего в альянс.

Пермский край сделал ставку на визуальное искусство. Например, сейчас разрабатываем с Ижевском направление индустриального искусства, хотим, чтобы техно-искусство концентрировалось в Ижевске. Понятно почему – город-оружейник.

Что-то подобное хочется делать и в Казани. Понятно, что мы сами в одиночку это не придумаем – все нужно делать вместе с творческими казанскими комьюнити. Делаются первые шаги, мэрия поддерживает, но я бы пока не стал распространяться.

Некоторая концентрация на столицах регионов не может обернуться ущербом: не высосут ли окончательно региональные столицы весь креативный класс из региона?

Н.Н.: Я не вижу ничего плохого в том, чтобы креативный класс концентрировался. Несмотря на то, что постиндустриальный мир силен сетевыми отношениями, когда не важно, где человек находится, главное, чтобы он был в сети, но при всем этом концентрация тоже важна, потому что людям, особенно творческим людям нужно общаться и в живую.

Концентрации не миновать. Хочешь - не хочешь, а нужно вокруг чего-то вращаться. В этом смысле краевые, областные, республиканские центры очень подходят. Высосать креативный класс не высосут. И проблема эта обоюдоострая, если представитель креативного класса в райцентре или в деревне не будет общаться с такими же, как он, никакого креативного класса не будет. Не хотелось бы ничего оголять, но место регулярного общения должно быть. И роль центров субъектов федерации во многом определяющая. Хотя, бывают исключения. Понятно, что найти в стране, настолько централизованной, как наша, регион, где несколько центров, очень сложно. Тем не менее, он есть – Самарская область. Если Самара – это Рим, то Тольятти – это Милан. Художественное комьюнити Тольятти часто не менее активно, чем самарское. Именно из-за того, что это молодой и образованный город. Бывают и такие исключения. Другое дело, что иные исключения, кроме этого, назвать сложно.

«Культурный альянс» должен как-то усилить общение регионов между собой?

Н.Н.: Да, есть такая задача. Сейчас есть очередное модное слово в политическом лексиконе – децентрализация. При этом, как правило, децентрализация понимается так: давайте отрежем от Москвы и куда-нибудь пририсуем. Вот очень любит этим Петербург заниматься – давайте перенесем штаб-квартиру какой-нибудь корпорации в Петербург. Всем будет от этого счастье. На самом деле счастья никакого не будет. Мы говорим, что нужно не от Москвы отрезать, а нужно выращивать в регионах свои центры. Понятно, что пока они будут маленькие. Но задача не в том, чтобы они сразу были большие, а в том, чтобы они были уникальные. Отличайся или умри. Такой принцип.

Поэтому Пермский край – визуальное искусство. Столько граней, столько слоев визуального искусства, сколько в Перми выставляется, не выставляется больше нигде. Сформировали один центр – давайте формировать другие центры. Понятно, что официальные представители Казани, Татарстана скажут: давайте делать центр национального искусства. Идея не сильно оригинальная. А почему в Казани, почему не в Уфе или не в Грозном? Поэтому нужно искать что-то такое, что действительно станет местом притяжения для других регионов, и рано или поздно здесь появится центр, равновеликий Москве или Петербургу.

Например, Тверь. Вокруг нее сконцентрирована половина мощностей издательского бизнеса страны. Об этом никто не знает. От издательского бизнеса к культуре книги – даже не два шага, а полшага. Нужно чуть-чуть сдвинуться, и очень быстро сделать Тверь книжной столицей страны. Ярмарки книжные, которые существуют в Москве, перестали быть именно книжными ярмарками, стали ярмарками издательств. А ярмарка, рассчитанная на читателя, – она где? Почему ей не быть в Твери? Причем федерального уровня, не местечкового.

Политика «Культурного альянса» в том и состоит – находить эти центры. И все, имеющее отношение к этой части искусства, культуры, творчества направлять туда. Что называется, всем миром. Каждый июнь мы хотим делать в Перми месячный фестиваль «Белые ночи в Перми». Давайте делать главный театральный или музыкальный фестиваль в Казани. Масса вещей, которые можно делать.

Каких социальных эффектов вы ожидаете в городах, вошедших в «Культурный альянс»?

Н.Н.: Должен измениться городской климат. Не природный, а именно качество воздуха творческого в городах. Проблема не только в том, что людям не дают грантов, чтобы самореализоваться. Это самое простое – дать денег. Но есть еще вещи, которые необходимо сделать. Это визуальное состояние города. Важно, чтобы он на улицу ходил больше, потому что улица формирует городское комьюнити. Люди друг друга видят и осознают свою общность. А, как правило, смотреть не на что. Город производит отталкивающее впечатление. Это часть нашей работы – объяснить городским, региональным властям, что это стоит небольших денег, небольших усилий. За очень быстрый период можно изменить визуальное восприятие города, в котором живут люди.

Чтобы город был именно городом, если можно так сказать?

Н.Н.: Абсолютно точно. До революции в стране был один город - Санкт-Петербург. Москва – это был не один город, это было много слобод. Чем город отличается от слободок – городской синэстетикой, городской жизнью, городскими ценностями, отношениями между людьми. Когда одна слобода не знает, чем занимается другая – это уже не город.

Не боитесь ли вы сделать слишком инструментальным искусство, не произойдет ли нейтрализация эстетического в качестве побочного эффекта?

Н.Н.: Вернемся к стрит-арту. Мы же не говорим художнику – нарисуй вот так. У художника есть два традиционных заказчика, а мы придумали третьего. Традиционные заказчики - это власть и бизнес. Первый вариант - власть говорит: нарисуй, напиши, сочини, чтобы я был красивым и симпатичным. Второй вариант - бизнес говорит: ты домик построй, чтобы он отличался от соседа и показывал, какой я крутой. И третий вариант – это город. Творите – город говорит. С одной стороны, город заинтересован, чтобы художник творил просто на его территории, и чтобы его произведения появлялись на улицах. Этот заказчик мотивирован, максимально мотивирован, чтобы у художника была свобода творчества, чтобы он самовыражался. Чем эффективнее он самовыражается, тем городу лучше - точки зрения развития культурной среды и с точки зрения появления новых шедевров. С учетом того, что мы выступаем от имени городских сообществ, региональных сообществ, я не вижу большой проблемы для художника. Мы, конечно, не единое целое, но субъекты очень близкие. Мы не с той стороны находимся, а с этой.

А как вы относитесь к тому противодействию, которые встречают ваши культурные проекты?

Н.Н.: Нормально. Это говорит о наличии гражданского общества. Ну и отлично. Любые противоречия в культуре порождают новые явления, поэтому я искренне рад, что эти противоречия есть. Меня как политика это напрягает, но я понимаю же, что это на пользу идет.

Материал подготовил Никита ВАСИЛЬЕВ.