«Не хотелось бы, чтобы реконструкция Гостинодворской церкви затянулась на годы»

«Возможно, церковь появилась до образования Казанской епархии»

– Прежде считалось, что Николо-Гостинодворская церковь, по данным писцовых книг, существовала с 1565 года. Но недавно в комментарии к посту в одном из телеграм-каналов вы написали, что первое упоминание о церкви относится, как выяснилось, к 1555 году. Откуда эти сведения?

– Этими сведениями со мной поделился молодой казанский краевед Артур Тумаков. В сборнике «Источники по истории Свияжского края второй половины XVI века» он обнаружил текст грамоты 1555 года, выданной казанским воеводой Петром Шуйским архиепископу Казанскому и Свияжскому Гурию. В ней только что назначенному на новообразованную Казанскую кафедру святителю и выделялось различное имущество, в частности земельные наделы и здания. И среди прочего упоминается, что святителю Гурию отдается место «на посаде у Николы Чудотворца за торгом». Значит, храм в этом месте уже был.

– Это изменение первоначальной датировки в принципе что-то меняет?

– Нельзя сказать, что это прямо переворот в наших знаниях, но теперь мы понимаем, что храм здесь появился, возможно, до образования самостоятельной епархии. То есть буквально через три года после присоединения Казани к Московскому царству здесь, на торговой площади, была поставлена церковь. Святитель Николай Чудотворец, как известно, покровительствует в том числе путешественникам и торговцам.

Понятно, что первоначально церковь была деревянной, каменная постройка появилась здесь не раньше XVII века. Но, тем не менее, церковь и это место были освящены уже на самом начальном этапе истории Казанской епархии. По сути, это один из самых первых православных храмов Казани.

– Если помните, в 1990-е годы доктор архитектуры Галина Айдарова-Волкова выдвинула версию о том, что Гостинодворская церковь стоит на фундаменте здания ханского периода. Может ли обнаружившаяся скорость ее возведения говорить в пользу этой версии?

– Насколько известно, каменное строительство на территории Гостиного двора началось не раньше XVII века.

– Но фундаменты ведь могли быть каменными?

– Здесь не могу сказать точно, я, к сожалению, не такой специалист. Но все же ни по датировке, ни по иным сведениям и источникам эта версия не подтверждается. Об этом говорят и дореволюционные, и советские исследователи, писавшие о храме.

Вполне возможно, что это место сохранило свою первоначальную функцию торговой площади. Ведь что такое Гостиный двор? По сути, это торговый центр Средних веков.

«Храм был закрыт не позднее 1924 года»

– Еще один момент из вашего комментария: «Храм был закрыт не позднее середины 1924 года (прежде считалось, что это произошло в 1929 году, – прим. Т-и), найдены описи его имущества». А эта информация откуда?

– Это уже из ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации, – прим. Т-и). Были найдены акты описи имущества храма, составленные членами областной комиссии госфондов Наркомвнудела АТССР.

– А кто направил запрос в ГАРФ?

– Проектная организация, которая готовила проект реставрации по заказу Фонда возрождения храма. В проекте ведь есть и внушительная историческая справка.

До революции любое строительство нового храма, как и любая реконструкция существующего храма, согласовывалось со Святейшим синодом. Поэтому в архивах можно найти много интересной информации. В ГАРФ сохранились даже чертежи перестройки Гостинодворской церкви в XIX веке. И, кроме того, сохранились вот эти акты описи имущества, первые из которых датируются 1924 годом. Понятно, что если имущество описывается, значит, храм уже не действует.

И еще интересно, что иконостас главного придела Гостинодворской церкви ушел в храм Казанской иконы Божьей Матери в Царицыно, что под Казанью. Видимо, царицынская община сумела отстоять свой храм и каким-то образом получить этот иконостас, который сохранился в целости и сохранности. Мы сверились с описаниями и убедились, что это тот самый иконостас.

– А не могла опись имущества происходить не на фоне закрытия храма, а в целях какой-то государственной инвентаризации?

– Но ведь со стороны царицынского прихода был подписан «акт о приемке» иконостаса.

– Иконостас, кстати, самое ценное в этой описи?

– В описи вообще речь идет только об иконостасах, которых было три – по одному в каждом приделе, и об отдельных иконах – всего была описана 171 икона разных размеров. Были также хоругви и запрестольные образы. Нет упоминаний о богослужебных сосудах, без которых невозможно совершение божественной литургии, об облачениях. Что еще раз говорит о том, что на тот момент храм уже не действовал.

«В XIX веке церковь планировали разобрать, чтобы сомкнуть периметр Гостиного двора»

– Будущий Патриарх Московский и всея Руси Ермоген на момент обретения Казанской иконы Божией Матери служил, как известно, в Гостинодворской церкви. Мог ли он принести ее с пепелища сначала сюда, в свой храм?

– Ну, все-таки сам Ермоген, который действительно первым из священнослужителей взял икону в руки, в своем «Сказании об обретении Казанской иконы Божией Матери» пишет, что отнес ее в церковь Николы Тульского, то есть в ближайший к месту обретения храм. В общем-то, он поступил как законопослушный священник, который подчиняется канонам и соблюдает приходские «границы».

Версия о том, что раз Ермоген здесь служил, то сюда же икону и принес, действительно существует. Но против нее говорит еще тот факт, что тогда при пожаре сильно пострадал и Гостиный двор, и, скорее всего, храм при нем.

– Я читал, что в начале XIX века епархия несколько раз принимала решение упразднить и разобрать храм, поскольку Гостиный двор постепенно утратил свое торговое значение и, соответственно, перестал быть таким бойким местом. При этом – парадокс – в годы воинствующего атеизма на здание храма не покушались, он не был разрушен. Как вы это объясняете?

– Сначала о попытках упразднения храма епархией. Тогда был задуман такой проект: сомкнуть периметр Гостиного двора, сделать его непрерывным. Там, где сейчас стоит сталинская пятиэтажка, тоже ведь был Гостиный двор. То есть это было сплошное единое здание, которое разъединялось только Гостинодворской церковью. К тому времени она простояла как минимум 200 лет и, конечно, сильно обветшала. И было намерение сделать из нее домовую церковь, может быть, с обозначением этого места куполом, шатром или еще как-то. Но в итоге два купца восстановили церковь за свои деньги.

Кроме того, тогда не было современного понимания культурной и исторической ценности таких объектов. Мы видим, что некоторые памятники перестраивались до неузнаваемости. Это для нас с вами XVIII век – уже некая древность, к которой мы относимся достаточно трепетно. А для людей, живших в XIX веке, здание XVIII века – почти новодел, который, в принципе, можно и перестроить или сделать с ним еще что-то. Ну и не было еще полноценного научного подхода к старине, к ее реставрации. И еще одна причина такого отношения в том, что у Гостинодворской церкви не было своего прихода, она была приписана к Петропавловскому собору.

А почему храм устоял в советские годы… С духовной точки зрения объяснение в том, что все-таки это место освящено подвигом священномученика Ермогена, канонизированного как раз в начале XX века, на 300-летие дома Романовых. А Ермоген, как известно, один из столпов истории всего нашего Отечества. И с Казанским образом храм тоже связан. А с чисто практической точки зрения ответ таков, что не все церковные постройки уничтожались, какие-то из них приспосабливались под разные нужды. Стоит упомянуть и о героическом труде многих представителей музейного сообщества. Исходя из собственного религиозного чувства и понимания ценности многих святынь, в том числе и в культурном отношении, они всеми силами старались сохранить церкви, иконы и пр.

«Межевание завершено, следующий этап – геологические и археологические исследования»

– Покойный митрополит Феофан считал принципиальным моментом восстановление храма в первозданном виде. Позиция митрополии сохраняется?

– Да, естественно. В первозданном виде церковь была двухшатровой, в одном из шатров была установлена колокольня. Высота храма вместе с крестом составляла почти 40 метров. Судя по старинным фотографиям, это была архитектурная доминанта, достаточно гармонично смотревшаяся и с Иоанно-Предтеченским монастырем, и с Петропавловским собором.

– Четыре года назад наше издание рассказывало о предполагаемой реконструкции храма. Тогда епархиальный архитектор Степан Новиков говорил, что еще не решено, делать ли шатер деревянным, каким он был изначально, или металлическим (тогда увеличится нагрузка на фундамент). Этот вопрос решился?

– Насколько мне известно, планируется восстанавливать шатер на металлическом каркасе. Для большей долговечности. Фундамент и в целом конструкция здания это позволяют. Хотя да, изначально и основание шатра, и сам он были из дерева.

А что вообще происходит с предполагаемой реконструкцией? На каком она этапе?

– Сейчас ведется работа по получению разрешения на реставрацию, поэтому строительные работы пока не начинаются. Совсем недавно закончились работы по межеванию территории. Дело в том, что при возвращении храма в собственность епархии ей были переданы само здание и земельный участок ровно под ним, ни сантиметром больше. А по проекту реставрации предполагается восстановление небольших исторических каменно-деревянных пристроев с западной части. Они служили еще и дополнительным входом в нижний этаж. Соответственно, их восстановление нужно было обеспечить землей.

Теперь необходимо приступать к геологическим и археологическим исследованиям. И, поскольку это памятник федерального значения, готовится документация для прохождения Главгосэкспертизы. Все работы будут проходить через ее согласование.

– То есть реконструкция затянется на годы?

– Не хотелось бы (смеется).

– Но этот археологический сезон вы, похоже, уже пропускаете.

– Не уверен. Но пока не могу сказать точно, все может быть.

«Всё, что необходимо для восстановления исторического облика церкви, будет сделано»

– Здание храма сильно ушло в землю. Может быть, стоит его приоткопать, хотя бы с одной стороны?

– Вы знаете, если посмотреть фотографии конца XIX века, мы увидим, что культурный слой, может быть, не так уж и задран. Сильно ушел в землю только центральный четверик XVII века. Но в XIX веке его обстроили приделами, той самой западной частью и часовней. А так как храм стоит на склоне, возникает ощущение, что он сильно осел. Некоторым людям, когда они спускаются на нижний этаж, кажется, что они идут в подвал. Хотя на самом деле это первый этаж, из которого даже есть отдельный выход.

Давайте скажу так: всё, что будет предписано Главгосэкспертизой, и всё, что будет необходимо для восстановления исторического облика церкви, будет сделано совершенно точно. По крайней мере, такова позиция епархии. То есть если проект реставрации будет предполагать «откапывание», естественно, это нужно будет сделать.

А вот когда все это произойдет, пока трудно сказать. Фонд возрождения храма, учрежденный Казанской епархией в 2017 году, продолжает действовать. Владыка Кирилл посетил этот объект вскоре по прибытии на казанскую кафедру и принял решение помимо продолжения работы фонда возродить здесь приход. Была зарегистрирована религиозная организация, и с февраля 2022 года в церкви начались регулярные богослужения. Владыка Кирилл сам совершил первую за сто лет литургию.

– И тогда же вы были назначены настоятелем храма, так? Можно пару слов о вас самом? Откуда вы родом?

– Я родился и вырос в Казани, окончил здесь школу, учился в Казанской семинарии. Потом два года учился в магистратуре Московской духовной академии Троице-Сергиевой лавры, защитил там кандидатскую диссертацию. Параллельно с этим заочно окончил юридический факультет КФУ. По возвращении из Москвы был принят на послушание в Казанскую семинарию и по сегодняшний день тружусь в ней первым проректором и доцентом кафедры литургико-канонических дисциплин.

Фоторепортаж Рамиля Гали: