Нафигулла Аширов: «Ислам сохранился в России благодаря татарским ученым»

Понятия «татарин» и «мусульманин» до революции были идентичными, отмечает председатель Духовного управления мусульман Азиатской части России муфтий Нафигулла Аширов во второй части интервью «Миллиард.татар». Что касается предстоящего 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией, по мнению шейха, это празднование имеет общетатарское значение и его проведением должно заниматься ДУМ РТ и власти Татарстана. Наш собеседник считает, что Совет муфтиев России, в котором Аширов числился сопредседателем, почил в бозе. А руководителю СМР и ДУМ РФ Равилю Гайнутдину он рекомендовал не смешить людей. Также муфтий считает, что недавний демарш имамов в Башкирии спровоцирован адептами турецкого проповедника.

«Празднование 1100-летия принятия ислама имеет общетатарское значение»

– Нафигулла хазрат, что представляют собой мусульманские общины Сибири? Бытует мнение, что татар в приходах постепенно вытесняют казахи, выходцы из Кавказа и Средней Азии.

– В Сибири такого нет. У нас, как и в других территориях компактного проживания татар, практически все имамы – татары. В городах, конечно же, большинство посещающих – не татары. Но, например, в деревнях на юге Тюменской области, где, кстати, проживают и казанские татары, работают более 70 мечетей – здесь все татары и нет отдаленности друг от друга. А на Дальнем Востоке, наверное, могут быть другие тенденции: там татары не проживают компактно.

– Мукаддас Бибарсов заявил, что татары сохранились благодаря исламу. Рафаэль Хакимов возразил: это ислам у нас сохранился благодаря татарам. Чья точка зрения вам ближе?

– Эти две точки можно объединить.

Татарская самоидентичность всегда была неразрывно связана с исламом.

Что касается крещеных татар, они сами себя не называли кряшенами, это татары их так называли. И большинство из них себя отождествляют с татарами. И в 1990-х годах многие крещеные татары возвращались в ислам, особенно молодежь. И имена стали давать не чисто русские, а такие, как Артур, Роберт, Радик – близкие к татарам. В Татарстане они хотят слиться с основной массой татар, особенно молодежь. Зачем им эта отдельность, если они учатся и работают среди татар? Им в различных ситуациях хочется быть среди большинства – это нормальное желание человека.

Ислам сохранился в России благодаря татарским ученым. Даже возьмите историю ислама в Казахстане: там многие имамы были татарами. И в советское время Россия посылала туда учителей-татар в силу близости языка, культуры. А татары сохранились благодаря исламу, потому что они идентифицировали себя как мусульмане. «Татарин» и «мусульманин» были идентичными названиями. Татарские ученые считали, что достаточно называться мусульманином. Как теперь в Боснии: сейчас о местных жителях говорят «бошняк», а раньше они делились на мусульман и сербов, хотя язык у них один – сербский. И слова Бибарсова и Хакимова друг другу не противоречат.

Наоборот, это два фактора, которые позволили сохраниться татарам как нации и сохранить среди них ислам.

Так же и в Сибири. Если татарин ничего религиозного не соблюдает, попробуй скажи ему, что он не мусульманин, он кровно обидится на тебя, ты его фактически исключаешь из татар. Мусульманин для него идентично татарину. Эта связь абсолютно неразрывна.

– В Татарстане готовятся к празднованию 1100-летия принятия ислама в 2022 году. Почему уже из-за него пошли такие споры?

– Вы мне скажите, насчет чего у татар нет споров? Насчет языка споры идут. Насчет национальной идентичности – опять идут…

– Насчет статуса республики и должности Президента Татарстана вроде разночтений нет.

– Естественно. А что еще отличает Татарстан от Орловской области? Тут спорить абсолютно не о чем. Принятие ислама произошло на территории современного Татарстана. Волжская Булгария существовала на этой земле. И все бразды правления в его реализации принадлежат Татарстану. Но поскольку это связано с религией, кроме политического истеблишмента республики, в нем должно участвовать и Духовное управление мусульман Республики Татарстан. Они правопреемники той исламской идентичности, которая была заложена на этой территории.

– Такое впечатление, что в этом процессе топ-менеджеры ДУМ РФ (Равиль Гайнутдин, Дамир Мухетдинов) пытаются перетянуть одеяло на себя.

– Участвовать должны, конечно, татары со всех регионов России. Не могут на одном меджлисе двое мулл заправлять процессом. Так же и тут. А участвовать могут все – и Гайнутдин, и Мухетдинов, и Аширов, и Таджуддин, и крымские татары, и астраханские. Принятие религии в Волжской Булгарии дало толчок для ее распространения по всей территории будущей Золотой Орды. Эта высокоразвитая культура, которая существовала в Булгарском царстве, после завоевания татарскими племенами во главе с монгольскими военачальниками повлияла на завоевателей. И ислам постепенно распространился в Золотой Орде: сначала мусульманами стали высокопоставленные чиновники, потом религия проникла в народ.

Это празднование имеет общетатарское значение.

Но проведением этого мероприятия должно руководить не мусульманское духовенство из Нижнего Новгорода, Тобольска или Москвы, это является прерогативой ДУМ РТ и политического руководства республики, на чьей территории все эти события разворачивались.

«Лучше бы постеснялись называть себя муфтиями»

– Вы были сопредседателем Совета муфтиев России. Что сейчас с этой организацией?

– Это наше сопредседательство было чисто декоративным. Какого-либо участия в ныне почившем Совете муфтиев России мы не принимали. Сам по себе этот орган был украшением для Равиля хазрата (Гайнутдина. – Ред.), чтобы громко именовать себя председателем Совета муфтиев России. Хотя к нему 80-90% российских муфтиев отношения не имели. И даже те, которые являлись формально сопредседателями, не имели к нему никакого отношения. Совет – это коллегиальное принятие решений.

Но это абсолютно отсутствовало в рамках ныне почившего СМР: мы никогда не обсуждали те или иные вопросы, не принимали каких-либо решений.

А Равиль хазрат от имени Совета муфтиев России озвучивал те или иные заявления, о которых мы узнавали только из средств массовой информации, будучи сопредседателями. 

Закономерно, что сегодня СМР перестал существовать. Но он почему-то продолжает именовать себя председателем этой организации. Хотя там муфтиев практически не осталось. Остались его имамы, в том числе мухтасибы в регионах. Некоторые из них продолжают именовать себя муфтиями, но лучше бы постеснялись себя так называть. К ним (к СМР. – Ред.) никакого не имеют отношения муфтии Башкортостана, Татарстана – образованные люди, получившие высшее богословское образование в зарубежных исламских вузах. И ДУМ АЧР тоже: мы и раньше юридически и фактически никак не относились к ним. Мы лишь примерили на себя это название – сопредседатель Совета муфтиев России.

Но реального участия нам никогда не предлагали. Это касалось и вопросов финансов, хаджа, международных связей.

Все решалось внутри Московской соборной мечети. А остальным отводилась роль статистов или даже массовки, хотя даже в качестве массовки приглашали очень редко.

– Получается, теперь Совет муфтиев России заменили новой структурой – ДУМ РФ?

– Фактически да. На последнем заседании Равиль хазрат объявил, что Совет муфтиев России вливается в ДУМ РФ, но туда никто не влился. Насколько мне известно, тот же мордовский муфтият не менял свой устав под ДУМ РФ. Председатель Центрального духовного управления мусульман Ульяновской области Мухаммад Байбиков тоже не менял свой устав. И в Коми живут со своим уставом. Таким образом, 13 организаций, которые номинально относились к Равилю Гайнутдину, уставы ДУМ РФ не приняли. Значит, они остались при своей программе деятельности.

«Таджуддин несколько раз менял свое направление»

– Вы сказали, что работали в Уфе – с Талгатом Таджуддином, Нурмухаметом Нигматуллиным. Что это был за недавний демарш ряда имамов, которые обвинили руководство ДУМ РБ (Айнура Биргалина) в ваххабизме и попытались перейти под юрисдикцию ЦДУМ России?

– К сожалению, время от времени такие тенденции бывают. В свое время туда внедрились хакканиты – иностранная группа, которая осталась от Назима Кибриси, которая отвергается и многими суфиями. Вы, наверное, видели ролик, как они пришли в мечеть Белорецка, начали плясать, выкрикивать имя своего шейха, обращаясь к нему, а не к Аллаху. Естественно, более образованная часть мусульман их попросила прекратить такие деяния, которые неприемлемы в мечети, существующей для поклонения Единому Аллаху, а не каким-то лидерам сект, что из себя представляет хакканизм!

– Однако они утверждали, что это была стычка с салафитами.

– Всем, кто противостоит сектантским группам, навешивают такой ярлык. Мы не отрицаем суфизм, если люди придерживаются шариата, у каждого есть свои традиции. Но хакканизма никогда не было в Башкортостане, Татарстане или Сибири. Это зарубежное течение – из Турции, Северного Кипра. Где вы видели, чтобы когда-то татары плясали в мечети? Мунаджаты, анашиды везде есть, в том числе и у арабов.

А так, чтоб вместо имени Аллаха выкрикивали имя своего шейха, такого нигде нет – ни в Дагестане, ни в Чечне, ни в Ингушетии.

– Подождите, в Чечне суфии-кадариты тоже совершают громкие зикры, своеобразно пританцовывая.

– Есть разница: они делают зикры и поминают Аллаха. Допустим, ты бы добрым словом вспоминал не свою мать, а чужую женщину. Наверное, твоей матери было бы обидно. А Аллаху не обидно, если ты кричишь «Йа, Хаккан»? Поэтому хакканитам противостоят не какие-то салафиты, а более образованные мусульмане, сказавшие: «Мечеть не место для этого». Они культурно попросили прекратить их выкрики и пляски. Мечеть не проходной двор: там есть имам, администрация, совет учредителей. Если к вам домой придут и начнут что-то выкрикивать, вы разве не попросите их оттуда?

– Кипрского шейха пригласил имам белорецкой мечети, который является его адептом… То есть вы считаете, что этот демарш имамов организовали пресловутые хакканиты?

– Не было никакого демарша. Это организовано не самими хакканитами, а теми людьми, которые заразились этой заразой.

– Почему они хотят перейти под юрисдикцию ЦДУМ? Таджуддин к ним лояльней?

– Сами видели, наверное, как Талгат хазрат несколько раз менял свое направление. Тут есть и другой фактор – борьба за мечети. Любого, кто хочет к нему перейти, будет звать к себе, будь он хакканит или еще кто. Зато станет на три мечети больше. 

«Я Гайнутдину говорил, чтоб не смешили людей»

– Вполне обыденное явление, не только для ЦДУМ.

– Думаете, почему сегодня ДУМ РФ регистрирует в регионах мухтасибаты, хотя у них там нет ни одной мечети? Собирается группа людей, создается бумажная община, юридически регистрируется. Но у них нет ни мечети, ни молельного помещения. И на их основе создают мухтасибат. Например, в Астраханской области у них нет ни одной мечети, но существует целый мухтасибат – духовное управление Астраханской области, даже сделали сайт (на сегодняшний день сайт не работает. – Ред.).

Человеку хочется увеличить цифру религиозных организаций: юридически они есть, а фактически их нет.

Так и Совет муфтиев России: юридически он сохраняется, чтоб подписываться от СМР, а фактически его уже нет. В этом совете, если он претендует на всероссийский статус, должны быть муфтии Татарстана, Башкортостана, Азиатской части России, областей и республик, где живут татары. Но нет их там. Назови просто Совет муфтиев ДУМ РФ. А в ДУМ РФ нет муфтиев, есть мухтасибы. Такой вот казус.

– Есть же муфтии Москвы, Московской области, Нижегородской…

– Ну пусть называют себя муфтиями такого-то района, такой-то деревни. Можно, конечно. Но это не охватывает Россию! Чтобы так называться, должно быть более широкое согласованное участие известных муфтиев России. Где муфтий Чечни? Где муфтий Дагестана? Почему нет муфтиев из Кабардино-Балкарии, Карачево-Черкесии, Крыма, Астраханской области, не говоря уже о муфтиях Татарстана, Башкортостана?! Нет и одного из муфтиев-долгожителей – Талгата Таджуддина.

– У Таджуддина есть своя немаленькая контора.

– Но тогда не надо использовать в своем названии «России» или «Российской Федерации», желая показать то, чего на самом деле нет! Если у нас мечети в основном находятся в Азиатской части России, мы так и назвали себя – Духовное управление мусульман азиатской части России. И это не исключает наличие в азиатской части страны мечетей из других духовных управлений. Я никогда не смогу назвать себя муфтием Азиатской части России, а только муфтием своего духовного управления. А когда у людей отсутствуют моральные ограничения, они могут назвать себя ханом всея Руси. Талгат хазрат вполне корректно объявил себя Верховным муфтием Центрального духовного управления мусульман России.

В рамках своей организации можешь назваться кем угодно. 

Я и Равилю хазрату говорил, чтоб мы не смешили людей. Действительно, иногда над нами, татарами, смеются. Один из кавказских деятелей подошел ко мне и говорит: «Что у вас там за «духовный лидер мусульман России»? А мы к России не относимся? Мы его не выбирали». Я себя не называл даже духовным лидером какого-то города, это было бы глупо, так как там есть люди, которые меня не знают, а может быть, и не хотят знать. Поэтому я абсолютно не имею отношения к этим организациям, которые без какого-либо морального права присваивают себе в подопечные мусульман всей России! Не хочу, чтоб эти смешки проецировались и на меня. 

– Нафигулла хазрат, а сейчас вы поддерживаете отношения с Таджуддином?

– Я никогда ни с кем человеческих отношений не прерываю. Но движение должно быть двусторонним. Когда приезжаю в Уфу, звоню Талгату хазрату, он часто мне говорит: «Заходи, чай попьем». Я захожу, мы чай пьем, разговариваем, иногда он пловом угощает. В этом плане нет абсолютно никаких преград. Но иногда на встречах он говорит: «Вот, в 90-х годах было…» Я отвечаю: «Ну было. Давай сохраним то, что есть». И с муфтиями Чечни, Дагестана, Башкирии, Мордовии, Ульяновской области хорошие отношения. И Камиль хазрат (Самигуллин. – Ред.), когда бывает в Москве, ко мне домой приходит. И когда я бываю в Казани, никогда не уезжаю, не повстречавшись с ним. Мы свои книги рассылаем по 50 регионам, в том числе по духовным управлениям, которые не входят в ДУМ АЧР: в Ульяновскую, Пензенскую, Ивановскую области, Мордовию, Коми, Адыгею.

Со многими духовными управлениями у нас заключены двусторонние договоры о сотрудничестве, в том числе с теми, кто номинально относится к ДУМ РФ. 

У нас нет никаких преград во взаимоуважительном общении со своими единоверцами, даже при наличии разногласий по различным вопросам. Особенно сегодня, когда человеческое сообщество в целом ищет общие точки соприкосновения, на основе общности человеческого рода, стремясь к сотрудничеству и построению комфортного, безопасного мира для всех, независимо от их нации или мировоззрения.

Тимур Рахматуллин, milliard.tatar

Часть 1. Нафигулла Аширов: «Я сибирский татарин, но в первую очередь я татарин!»