«Понижения цен мы в ближайшее время точно не увидим»

«Вероятнее всего, мы получим новые 90-е»

– Десятки брендов, в том числе продовольственных, уходят из России или приостанавливают инвестиции. Как вы смотрите на возможность их замещения? 

– Импортозамещение, к сожалению, не происходит по щелчку пальцев. Требуются широкомасштабные программы, связанные со всем спектром поддержки.

Самое сложное в господдержке то, что она неравномерная. Плюс помощь зачастую приходит не в срок, нужно бегать по министерствам и так далее. Какое-нибудь маленькое производство на это не пойдет. Есть и большие игроки, которые выбирают этим не заниматься. То есть добиться равного доступа к субсидиям для всех игроков рынка невозможно. Получается, мы гоняем через банки субсидийные деньги вместо того, чтобы напрямую снизить ставку для предприятий, которым это необходимо. А предприятия бегают «выбивать» деньги вместо того, чтобы заниматься производством и сбытом.

Следующая проблема – строительство новых площадок. Затем подключение к различным сетям: все знают, насколько сложно подключиться к газу, в том числе в Татарстане, хотя регион всегда был достаточно лояльным к производству. Эту процедуру следует упростить.

Огромная проблема – квалифицированные кадры. Одно дело, если вы работаете рядом с Казанью: да, это плохо с точки зрения стоимости этих людей, но они хотя бы есть. А если вы хотите построить завод в Агрызе? Как вы собираетесь заманить туда людей? Насколько нужно умножить зарплату? Это не уникальная ситуация – она типична для всей России.

Отмечу также, что в импортозамещении таких брендов, как Nestle и Danon, 40% – производство, а 60% – сбыт. Я глубоко убеждена в том, что умение продавать так же важно (а возможно, еще более важно), как и умение производить. В Татарстане этому уделяют достаточно внимания, но до Danon многим еще очень далеко.

– А насколько может быть успешна стратегия национализации мощностей иностранных производителей?

– Допустим, мы забрали их заводы и теперь вместо Danon производством управляет условный Иван Иванович. Но, извините, а как же бренд? Что вы напечатаете на упаковке? Что купит покупатель? А рецепт, по которому это всё производится? Поэтому, вероятнее всего, мы получим новые 90-е годы: более простой ассортимент, никаких йогуртов и прочей продукции, которая приносит компании большую добавленную стоимость.  

– Ну катык с кефиром же останутся?

– Катык с кефиром – да. Интересно, что в 2012-2013 годах йогурта в России производили больше, чем кефира или катыка. А после того как в 2014-м произошел первый скачок доллара, мы начали наблюдать обратный процесс: йогурт сокращается, а кефир растет.

Ладно, если уйдет Danon, но не дай бог рынок покинет Tetra Pak или подобные ему производители.

– У нас с упаковкой вообще беда?

– С упаковкой ни у кого особо не хорошо. Хотя в Татарстане тот же Tetra Pak имеет меньше влияния. Есть регионы, к примеру Москва и Подмосковье, в которых в «тетрапаке» продают 80% молока.

Но надо понимать, что Tetra Pak не только производит упаковку – он поставляет весь набор оборудования для производства молока, а также технические решения, плюс осуществляет сервисное обслуживание. Например, всё старое оборудование КМК вынесли и поставили вместо него абсолютно новый Tetra Pak (по приблизительной оценке, с учетом реконструкции заводских корпусов, на 3 млрд рублей). Все это нужно поддерживать, а это огромные деньги.

Самое удивительное в этой ситуации то, что самые дряхлые и плохо обновленные хозяйства пострадают в меньшей степени, поскольку уровень расходов и импортозависимости у них ниже. Те, кто вкладывал в оборудование, модернизацию и покупку современного европейского оборудования, оказались в достаточно сложной ситуации. Я знаю предприятия, в которых не то что вокруг оборудования, а вокруг определенного ингредиента или вида сырья построена технологическая линия стоимостью в миллиард рублей.

Мы попали в ситуацию уникального эксперимента, которая в целом одинаково неприятна для всех.

«Сейчас запасаться поздно, поскольку цены уже пошли вверх»

– Что сейчас происходит с ценами и что будет дальше?

– Есть истерический подъем цен. Памперсы, которые раньше стоили 2 тысячи, сейчас стоят 4,5 тысячи. Но понятно, что этот ценник не сохранится, потому что их невозможно будет продать за такие деньги. И, кстати, это снижение мы уже наблюдаем.

Есть такие ниши, как кофе, в которых точно можно прогнозировать серьезное повышение цен (причем оно будет стабильно держаться). Мы видим ползучее повышение практически по всем категориям: яйца, которые уже подорожали примерно на 10%, пиковое повышение по крупе… 

Понижения цен мы в ближайшее время точно не увидим.

– А мы видим дно, от которого можно будет оттолкнуться?

– Все будет зависеть от геополитической ситуации.

– Если ситуация продолжит развиваться по тому вектору, по которому развивается сейчас, что может исчезнуть из наших магазинов в перспективе полугода, к примеру? Без чего мы можем остаться?

– Большая проблема – это фрукты. У нас очень низкая собственная обеспеченность ими. Но я не думаю, что они исчезнут с полок. Вероятнее всего, встанет вопрос стоимости: то есть манго, которое сейчас стоит 600 рублей за килограмм, будет стоить 3 тысячи. В определенном смысле это будет означать, что для части населения такого фрукта больше нет. Просто нерационально потреблять продукт по такой цене.

Мы сейчас говорим своим заказчикам: «Смотрите на свой ассортимент – всю середину вы вырубаете, каждый артикул. Думайте, можете ли вы его опустить и производить много или вы можете его поднять, но он превратится в нишевый продукт».

Это в перспективе года-двух произойдет со всем, что есть в магазинах. Мы увидим расслоение на то, что хоть как-то будет удерживать близкую к народу себестоимость (хотя она будет процентов на 50 выше, чем мы привыкли), и на дорогие нишевые продукты.

Те люди, которые сразу закупили определенные запасы, поступили правильно. Сейчас поздно этим заниматься, поскольку цены уже пошли вверх.

Могу предположить, что цены на мясо, яйцо, социальный хлеб и схожие продукты будут прижаты. Мы и так увидели по ним рост себестоимости в прошлом году. В какой-то степени хорошо, что эта коррекция успела произойти, иначе шок сейчас был бы слишком велик.

– Дачи будут нашим спасением?

– Да, и удачно, что впереди период огородов. Кстати, ждите популярности морозильных ларей в этом году.

«Всё будет зависеть от того, как федеральное правительство будет рулить отраслью»

– Насколько сценарий госплана и талонной системы распределения продуктов (об этом вспоминали и в 2008-м, и в 2014 году) реален в текущей ситуации?  

– Наверное, с голоду мы не умрем. Но в период дефицита и очередей за чаем по три часа возвращаться не хотелось бы. В целом всё будет зависеть от того, как федеральное правительство будет рулить отраслью.

Понимаете, в обсуждении работы сельского хозяйства и пищевого производства есть две линии. Первая – сдержанная и профессиональная, в ней мы обсуждаем компенсации, работы с банком, зоны импортозамещения, субсидии и так далее.

Вторая – очень сильная популистская линия, которая вполне может победить в нынешней ситуации. Именно она сейчас предлагает регулировать цены на достаточно широком секторе товаров, начиная с кормов для собак и заканчивая молоком. Не стоит этого делать, иначе мы опять придем к дефициту и километровым очередям.

– Мария Владимировна, напоследок хотим попросить вас дать несколько антикризисных советов – производителям, самой республике.

– Во-первых, товарищи производители, пожалуйста, не надо дожидаться и потирать руки: «Сейчас все западные игроки пропадут, будет дефицит и я стану королем». Боюсь, этого не произойдет. Возможно, в какой-то локальный момент начнет происходить перестройка ассортимента сетей, но важно быть мобильным, попасть в нее прямо сейчас. «Потом» уже может оказаться поздно.

Прекращайте молчать: крайне мало производителей ведут полноценную маркетинговую деятельность, даже у нас. В Татарстане порядка четырех тысяч КФХ. Сколько из них вы можете перечислить? Люди не экстрасенсы, они сами не узнают о продукции вашего производства, даже если вы крупный производитель. Самое глупое действие, которое можно совершить, – это сокращение маркетинга продаж, пиара и так далее. 

Было бы полезно на уровне республики разработать дополнительные меры поддержки продвижения и продаж за пределами Татарстана. Но не с маркой «Произведено в Татарстане», это часто отпугивает жителей других регионов.

– А стоит выходить за пределы? В Башкирии, допустим, уже запретили вывозить сахар из республики.

– Думаю, это паническая история, которая с нами ненадолго. Вряд ли в долгосрочной перспективе будут проблемы с сахаром. Возможно, он чуть подорожает, но с полок не исчезнет – для этого нет фундаментальных причин.

Не так давно «Леруа Мерлен» вместе с АИР организовывали большое мероприятие для местных производителей. Вот это – правильные действия. Только замечу, что это делает торговая сеть, а должны те самые молчуны из условного Нурлата, которые производят что-то из трех досок. Думаю, будет правильно, если республика инициирует такие же крупные мероприятия с остальными сетями (допустим, пищевыми).  

Татарстан всегда двигался в правильном направлении, но важно попробовать финансировать не только «крупняк». Да, казалось бы, поддерживать нужно тех, кто работает эффективно (соответственно, крупные холдинги). Но боюсь, если мы продолжим так поступать, мы можем забыть о планах развития МСБ.

Помимо этого, надо обратить внимание на логистику. Если сети в какой-то момент начнут испытывать нехватку товара, связанную с этим вопросом, то, возможно, это станет неким способом входа. То есть мы сможем предложить им свою продукцию и даже получить определенную известность. 

– С вашего позволения, еще один вопрос: а что будет с форматами торговых сетей? Что останется, что уйдет?

– Золотая ниша сейчас – это формат дискаунтера. К примеру, «Табыш» вышел на рынок очень вовремя: всё говорит о том, что их ниша будет становиться всё шире и шире. «Светофор», «Победа», Fix Price… Возможно, в перспективе мы увидим суперэконом.

Но в целом с голоду мы не умрем. Думаю, нет.

Первая часть интервью: «Снижения урожая в Татарстане в этом году не будет, но выйти в рост будет сложно»