«Любой пост уфимца после посещения Казани полон негодования»

«Всегда хотел стать писателем»

— Здравствуйте, Эрнест Рамильевич. Давайте начнем с самого начала. Вы с 18 лет на телевидении. Когда определились с профессией?

— Признаться, я не определился вообще! Всегда хотел стать писателем. Но получилось так, что мне подвернулась работа ассистента режиссера. Тогда мне было уже 18 лет, и работа была нужна. И было решено попробовать. Мне повезло, я попал к Эльзе Хоревой, известной в Башкирии журналистке. Она делала еженедельную итоговую политическую программу. И, работая с ней, уже через полгода я стал редактором. И тогда же меня начали узнавать на улице.

А с учебой у меня сложилось немного иначе. Я поступил в Башкирский педагогический институт. Проучился там совсем недолго. Когда на меня начали пальцем показывать на улице (смеется), я решил оставить учебу в пользу работы. Конечно, потом мне пришлось наверстывать упущенное. Я поступил на юрфак, который благополучно и окончил.

— Сложно было учиться?

— Нет. На юрфак я пошел осознанно, поэтому четко понимал, чего хочу и зачем мне это нужно. По специальности я поработать не успел, но юридическое образование помогает мне в моем основном занятии.

— Когда вам стало понятно, что журналистика — это то, чему вы посвятите свою жизнь?

— С каждым годом я понимаю это всё больше и больше. Ведь чем больше этим занимаешься, тем больше нарабатывается опыта. Появляются навыки и даже инстинкты. И однажды приходит понимание того, что времени остается немного, а в профессии ты знаешь практически всё. И постепенно осознаешь, что она пройдет с тобой до самого конца.

В начале такое тоже было. Сейчас даже сложно представить, что на телевидении всего два канала и нет больше ничего! И вот стандартная ситуация: сегодня тебя показывают по телевизору, а завтра тебя уже знают буквально все (смеется).

— Расскажите о самом запоминающемся моменте вашей карьеры.

— Когда я начинал, на телевидении любой момент можно было назвать ярким и запоминающимся. Потому что всегда было что-то новое. Тогда еще всё было на стадии активного развития, только появлялись новые форматы, в которых случалось участвовать. И когда это получалось, становилось отрадно. Встречи с разными известными людьми также врезаются в память. Благодаря профессии журналиста мне за жизнь удалось встретиться не менее чем с тысячей интересных людей.

— Например?

— Это Михаил Горбачев, Алла Пугачева, Земфира, Геннадий Зюганов. И это только малая часть! Перечислять могу до бесконечности!

— Взяли у кого-нибудь автограф?

— У меня была своя особенная фишка! У каждого я брал автограф. И обязательно своей ручкой. В итоге у меня собралась целая коллекция этих ручек с подписями.

«Казань — это город моего детства»

— Насколько нам известно, в 2008 году вы зарегистрировали ИП по созданию кинофильмов, которое действовало до 2013 года. Можете рассказать об этом?

— Это было из-за тяжелого положения регионального телевидения. Целью было не создание фильмов, а производство рекламного продукта. Просто чтобы заработать. А когда ситуация улучшилась и необходимость пропала, ИП закрылось.

— От дел давно минувших дней перейдем к сегодняшним реалиям. Совсем недавно вы начали работать ведущим на телеканале «Татарстан-24». Вы переехали из Башкирии в Казань. Что в Казани удивило?

— Стоит начать с того, что Казань — это город моего детства. Здесь я бывал с самых юных лет. И этот город находится практически в шаговой доступности от Уфы. И за всё то время, когда я здесь бывал, сумел посетить множество достопримечательностей. И, несмотря на это, с большим удовольствием посещаю их вновь! И меня восхищает тот цивилизационный рывок, который проделала Казань, а вместе с ней и весь Татарстан за последние годы. Свияжск просто фантастичен! Зачастую складывается чувство, что находишься в Европе, настолько все хорошо и качественно сделано.

Хотя я очень хорошо помню 2006 год. Одна большая стройка. Мы даже опасались передвигаться по дорогам на автомобиле.

— А переезд в Казань и работа на канале «Татарстан 24» были целенаправленным или вы рассматривали несколько вариантов?

— По моему мнению, в России есть всего четыре города, приспособленные к комфортной жизни. Это Москва, Сочи, Казань и Санкт-Петербург. Питер на четвертом месте исключительно из-за климата (смеется). А мысль переехать в Казань зрела давно, и при первой же возможности мы воспользовались случаем.

— Успели ли познакомиться в Казани с известными личностями?

— Пока круг знакомств совсем небольшой. Например, Андрей Григорьев (владелец ТК «Эфир» и совладелец «Татарстан-24») и Андрей Кузьмин (руководитель «Татарстан-24»). Кстати, Кузьмина я знаю чуть ли не с детства. Он долгие годы работал пресс-секретарем Президента, возглавлял АО «Татмедиа». И я за ним активно следил.

И Григорьева Андрея Парамоновича я видел с профессиональной юности на различных фестивалях и конкурсах. И тогда он мне казался чуть ли не небожителем. Ведь телеканал, который он создал, был легендарным, о чем говорят многочисленные статуэтки ТЭФИ (показывает на стенд с наградами). И встреча с Андреем Парамоновичем для меня была намного важнее, чем с Пугачевой или Горбачевым (смеется).

— Вы переехали сюда с супругой Алиной Сулеймановой. Она теперь второй человек на ТНВ.

— Не знаю, наверное (смеется).

«Мы очень вдохновились казанским проектом и решили попробовать сделать “Уфимское времечко”»

— Почему решили пойти на разные каналы?

— Изначально в Казань приехала Алина. И однажды она сказала, что со мной хочет встретиться Григорьев. Я не смог отказаться от такой возможности. А когда Андрей Парамонович предложил мне работу, то я согласился не раздумывая.

— Нет ли конкуренции между двумя татарстанскими телеканалами? Нет ли риска, что вы выдадите жене секреты «Татарстан-24», а Алина — ТНВ?

— Я работаю на канале «Татарстан-24» только вторую неделю, поэтому еще не ощутил конкретную борьбу между каналами. А с женой мы редко видимся, и нам не хватает времени обсудить профессиональные секреты.

— Как вам работа на татарстанском телевидении? Есть отличия или свои особенности?

— Нет, отличий никаких нет. Для меня это обычная профессия, и где бы я ни работал, используются одни и те же навыки. Не заметил ли перехода? Заметил, но это только технические моменты. 

— Какие проекты планируете развивать?

— Сейчас не могу сказать ничего конкретного. Моя главная задача на сегодняшний день — это адаптироваться на новом месте.

— Будет ли «Уфимское времечко» на здешнем ТВ?

— Не знаю, будет или нет. Интересно, что эту программу мы привезли в свое время из Казани еще в 2004 году. И, увидев программу «Казанское времечко» на телеканале «Вариант», мы очень вдохновились ею и решили попробовать сделать «Уфимское времечко». И Кира Александровна Прошутинская, одна из совладельцев бренда «Времечко», с радостью согласилась на это предложение. Несмотря на то что в Казани эта программа давно закрылась, в Уфе она идет более семнадцати лет. Мы пытались уйти от данного формата, но зрители писали и звонили, просили оставить ее. И только теперь у меня получилось сбежать оттуда (смеется).

— А программа будет продолжаться?

— Мне хочется верить, что она будет продолжаться.

«Любой пост уфимца после посещения Казани полон негодования и гнева: почему у них так здорово, а у нас нет?»

— Вы с супругой уже ходили на матч «Рубина», болели за казанскую команду. Когда клуб встретится с ФК «Уфа», кого будете поддерживать?

— На самом деле я не футбольный болельщик. И, думаю, встреча «Рубина» с «Уфой» в нынешнем положении уфимского клуба практически невозможна (смеется).

На матч я ходил, чтобы получить эстетическое удовольствие от того, что нахожусь в Казани. Не знаю, понимают ли сами казанцы свое счастье. Они живут в одном из лучших городов нашей страны и, наверное, Восточной Европы! (Смеется.) Здесь столько достопримечательностей, столько возможностей для проведения досуга и самореализации. Таких стадионов у нас совсем немного, и те появились только благодаря чемпионату мира по футболу. И даже если бы в тот день играли перуанцы с мавританцами, я получил бы точно такое же удовольствие (смеется). Но болел я за «Рубин»!

— А в «зеленом дерби»? «Ак Барс» или «Салават Юлаев»?

— Находясь в Казани, я буду болеть за «Ак Барс»!

— Даже не задумались над ответом!

— Да! (Смеется.) Татарстан для меня пусть и не малая Родина, но это очень близкое для сердца место.

— Как знакомые отреагировали на ваш переезд в Казань?

— Прекрасно! Все поздравляют и все рады за нас. Потому что любой пост уфимца после посещения Казани полон негодования и гнева: почему у них так здорово, а у нас нет?

— Удалось ли познакомиться с другими выходцами из Башкирии, которые теперь живут в Татарстане?

— Пока не удалось. Только супруга рассказывала о таких знакомствах.

— Говорите ли вы на башкирском или татарском языке?

— Я не говорю на башкирском языке. На татарском языке я тоже не говорю, но я понимаю его.

— А вы себя определяете как башкира или как татарина?

— Себя я определяю как жителя Российской Федерации. Но стоит сказать о том, что у меня есть татарские корни. Моя бабушка из рода Хакимовых. Это очень известная татарская семья в Башкирии. А дедушка из деревни, которая соседствовала с родной деревней Мустая Карима. Там с национальной идентификацией всё довольно сложно. Но фамилия говорит сама за себя (смеется).

Бабушка была оперной певицей, а дедушка советским и партийным работником, связанным с культурной деятельностью. Татарская культура и татарский язык всегда были в доме. С того времени и остаточные знания языка. И даже моя последняя любимая песня — это песня «Ак каен» Мунира Рахмаева. И совсем недавно я получил лучший подарок на день рождения в жизни — мои друзья записали поздравление с Муниром Рахмаевым.

Мне сложно дать конкретный ответ на этот вопрос. Как башкира я себя не определяю, это точно. Вырос я в атеистической семье и поэтому не участвовал в мусульманских обрядах.

Своим родным языком я считаю русский язык, но с большим удовольствием сейчас изучаю татарский.

«Вырос я в исключительно татарской среде»

— А какая национальность у ваших родителей?

— Мама у меня русская, а отец татарин. И из-за того, что мама с Украины, общение с родственниками оттуда было минимальным, поэтому вырос я в исключительно татарской среде.

— Мы знаем, что в Башкирии тема татаро-башкирских отношений довольно болезненна. Как вы считаете, после переписи улягутся ли страсти?

— Мне кажется, что не улягутся. И эта «болезненность», как по мне, вовсе искусственна. И специально нагнетается определенными политическими интересантами. Но это маргинальные группы, и они не имеют ничего общего с подавляющим большинством населения республики. И говоря о «болезненности» — я не понимаю, с какой целью это делается.

— Вы сказали, что это всё «искусственно». Почему вы так считаете?

— Потому что ранее не возникало вопросов, кто татарин, а кто башкир. Если вспомнить историю и обратиться к документам, можно выяснить, что все, кто жил за пределами Московии, назывались татарами. Это было общим обозначением. А уже потом появилась национальная идентификация. К примеру, у моего прапрадеда, татарина, жившего более ста лет назад, в документах купчей указано, что он «башкирец». Но тогда этому никто не придавал особого значения.

— Спасибо за интервью!

Ильгизар Вахитов

Оригинал текста – sneg.tatar