Лозоход Гульнара Ураз: «Мы живем на смыкании Камы с Волгой. Это место силы»

«К адвокату не от хорошей жизни приходят, а в творчество меня просто несло»

Выпускница исторического факультета КГУ имеет в арсенале четыре незащищенные кандидатские диссертации по этнографии, социологии, психологии и юриспруденции. Известный адвокат удивила близких и коллег новым виражом — выставкой «Эзотерические натюрморты», открытие которой показали в новостях «Евроньюс», и уходом из профессии в творчество. Так родился псевдоним Ураз, потому что имя известного адвоката для новой деятельности не годилось. Затем были выставки, продажа картин для частных коллекций, крупные заказы по изготовлению витражей.

— Гульнара, не каждому выпускнику художки так улыбается фортуна…

— У меня вообще нет художественного образования, первые краски я купила, когда устала от адвокатуры и стала рисовать для души. Днем ходила в суд, а по ночам рисовала. Картин набралось столько, что моя приятельница предложила мне организовать выставку. Это все случилось не по моей воле, а когда стало приносить деньги, я ушла из юриспруденции. К адвокату от хорошей жизни не приходят…

А потом я спаяла сотни метров витражей. Мой муж занимается ими профессионально. Эти цветные стеклышки были для меня отдохновением. Настоящие витражи — это не самое полезное занятие, там используется много химии. Витражные стекла — это дорогое удовольствие. Это была целая эпопея в моей жизни. Витражик 40х40 см включает в себя 100-150 деталей, каждая из которых расписана, прошла через несколько обжигов. Мы делали много подсвечников и медных ламп для ресторанов города. К 1000-летию Казани у нас было довольно много больших заказов. Витражи используются и в мечетях, и в костелах. Когда солнечный свет проходит через них, это невероятно красиво. А такой подсвечник для дома – это антидепрессант.

— Как в тебе уживается поликонфессиональность?

— Я стараюсь быть профессионалом. Когда мне предложили войти в команду моего мужа по реставрации икон Петропавловского собора, я ни секунды не сомневалась. Когда смотришь снизу, они кажутся маленькими, а на самом деле это двухметровые иконы на кованом железе огромного размера. Их доставляли к нам в мастерскую, где мы их реставрировали. И только четырехметрового Христа, который находится за амвоном и смотрит в сторону Черного озера, снять было нереально, поэтому мы работали на строительных лесах. Сейчас я бы оговорила кучу требований техники безопасности, какую-нибудь страховку себе потребовала, а тогда это был такой шанс, что об этом даже не думалось. Потом, когда мы делали витраж в квартире на Черном озере, я вышла на балкон и увидела эту икону на соборе целиком.

«В 28 лет врачи от меня отказались и посоветовали обратиться к бабкам»

— Как выявились твои способности по биолокации?

— Мне объяснили, что я «не такая», когда мне было лет двадцать. После университета я попала в Академию наук РТ, и там ребята уговорили меня пойти на курсы экстрасенсов. Тогда, в 1989-м, эта тема была в моде. В первые же полчаса меня вывели из группы пришедших людей и увели в другую комнату, обучение мое проходило отдельно от всех.

Я тогда ничего в этом не понимала. Потом узнала, что до 1992 года при Академии наук существовали лаборатории, которые с помощью таких нехитрых способов отбирали природных лозоходов. И тогда это уже называлось биолокацией. В 50-е годы было создано несколько таких лабораторий в Москве, Томске, Новосибирске. Меня как раз обучали москвичи, и я их больше никогда не встречала. Мне показали все азы, но, похоже, недодали технику безопасности. Я начала практиковать и где-то к 28 годам упустила ту точку невозврата, из которой самостоятельно выбраться не смогла.

— В чем это выражалось?

— Я практически уже лежала, врачи от меня отказались, потому что диагноза не было, а портить статистику им не хотелось, поэтому в какой-то момент меня попросили выписаться из больницы. Все советовали обратиться «к бабкам». Меня окружали интересные люди, которые за меня бились, возили меня к разным специалистам в Марий Эл, Чувашии, Мордовии, Удмуртии, Башкирии, Татарии, мы объехали человек сорок. И все говорили примерно одно и то же: поздно, деточка, ничего сделать не можем. Нашлась одна начинающая женщина, которая сказала: «Если через два часа не привезете, я ей не помогу». Она понимала, что может что-то, другое дело, что с ней самой потом было. Потом уже мне пришлось помогать ей. Мы дружим до сих пор, и я ей очень благодарна. У нее тоже была страшная судьба, ее дар пришел через трагедию.

Самое неприятное в энергопрактике — это проблема самого энергопрактика. Или мы врем себе, что у нас все зашибись, или мы врем, что уже готовы в гробик лечь. Когда со здоровьем что-то случается, момент паники накрывает любого. И здесь очень важно сохранять адекватность, а это очень сложно. Поэтому ко мне на диагностику приходит очень много энергопрактиков, просто за вторым мнением.

— В чем заключается техника безопасности лозохода?

— В умении восстанавливаться. Сейчас после любого обследования у меня есть отработанный алгоритм. Я браслетики ношу не от большой любви к ним. В какой-то момент появилась мода на камушки, и мне их стали дарить. И я поняла, что некоторые браслеты стали работать у меня как энергетические дозиметры.

Когда я работаю, чувство самосохранения отключается, я не контролирую ситуацию. И могу не обратить внимания на воздействие каких-то мощных артефактов. А браслет может сработать как дозиметр, у меня просто начинает болеть рука. Это повод посмотреть, что происходит с браслетом. Иногда он рассыпается, иногда исчезает, иногда превращаются в какой-то пластик. У меня в рюкзаке целый комплект браслетов. Если что-то происходит на объекте, я просто надеваю новый.

Некоторые спрашивают, ставлю ли я себе защиту. Я — «компас на ножках», который замеры делает через себя. Любая защита делает тебя неполноценным специалистом. Потому что ты, защищая себя, пропускаешь какие-то важные вещи.

— Ты передаешь знания по лозоходству?

— Да, я отбираю для себя учеников. Но, изучая параметры отбора, я не нашла точных замеров, кроме учащенного пульса. Ведь в учебниках по гражданской обороне в «те» годы всегда была глава о биолокации. О том, как это влияет на помещение. Сейчас это все удалено, к сожалению, русскоязычная Википедия пишет, что биолокация — это лженаука, тогда как Википедия во Франции, Англии и Штатах относится к этому по-другому. Я думала написать про это статью, но руки не доходят. Я точно не занимаюсь наукой, я — исследователь, практик.

«Каждые пять лет изобретают приборчик, который якобы может заменить лозохода»

— Каким образом работает мастер биолокации?

— Я работаю с железными рамками. И когда объект в 100 или 200 квадратных метров, там может быть несколько десятков геопатогенных зон. Каждую из которых надо замерить. Благо у меня есть электронная рулетка. И когда я работаю на объекте, я хожу, как челнок.

На больших объектах я нахаживаю по 30-40 тысяч шагов, это реально много. Большая часть того, что я делаю, это чистая физика. Не эзотерика, а физические процессы. В мире каждые пять лет изобретают какой-нибудь приборчик, который якобы в состоянии заменить лозохода, который может считывать какие-то поля. Но как были лозоходы, так они и остаются, и с ними работают не в гражданских целях.

Я общаюсь с ребятами из Англии, Штатов, там традиция лозоходства вообще никогда не прерывалась, как у нас в 1917 году. До этого существовало Российское общество лозоходов, в любом учебнике того времени по искусству и архитектуре было написано, что лозоход — это человек, который выбирает место для строительства храма, новой крепости, для закладки города. Храм на пустом месте не ставится, там должно быть место силы. Любой храм, построенный в дореволюционной России, стоит на месте силы.

С мечетями, к сожалению, не все так очевидно, потому что их строили там, где пальцем ткнули, был такой период у нас в России. А если говорить о мечетях в Средней Азии, на Востоке вообще, там любая мечеть — это место силы. В те времена простой смертный редко мог позволить себе пригласить лозохода. Петр I привозил немцев-лозоходов на Урал для поисков полезных ископаемых. Тогда в России рудники еще не были открыты, серебро для чеканки монет закупали в Европе.

— Ты умеешь искать полезные ископаемые и воду?

— Нет, сейчас это добывается другими способами. Я обследую именно жилые и офисные помещения, земельные участки. Потом для каждого объекта я стала составлять планы, оставлять их клиентам как памятку. Я 23 года не брала денег за биолокацию, пока не получила оплеуху свыше — у меня случился финансовый кризис, и я поняла. Я назначила 100 рублей за квадратный метр. Сейчас это 800-1000 рублей за квадратный метр.

«Все места силы в Казани я считаю татарскими»

— Какие места силы есть в Казани?

— У меня есть специальные маршруты по казанским местам силы. Один из них — вокруг озера Кабан. Обычно встречаемся возле Камаловского театра, идем вокруг Кабана, заходим в Старо-Татарскую слободу.

Маршрут намеренно построен так, чтобы не было «намоленности» места. Это не какие-то сооружения, куда надо еще попасть, а доступные места. Важно, чтобы эти места человек и зимой мог зафиксировать, а потом найти их весной. Я ищу административный ресурс, кто готов поставить эти знаки.

Порой доходит до смешного: я показывала в парках места силы, а потом проходила мимо – снег вокруг дерева вытоптан, а место силы не там, а под сучком. Люди приходят с надеждой, а могут встать совсем не туда. О некоторых местах я рассказывала в СМИ, например о «Сковородке». И иногда я подхожу туда со своей группой, а там очередь стоит. Забавно, конечно.

— А есть места силы, связанные с татарской культурой?

— А что считать татарской культурой? Кремль? Там есть одно потрясающее место, которое осталось в доступе. Было место за башней Сююмбике во дворике, но чтобы туда попасть, теперь нужно специальное разрешение. А другое место — за Благовещенским собором. Считать ли его татарским? Я считаю, что все места в Казани — татарские.

Есть места, связанные именно с культурой и историей. Культ татарских святых в Татарстане не очень приветствуется мусульманством. А связанных с этим мест очень много. Есть известные места типа Камаево, Иске Казан, но там уже воссозданные родники, а старые не сохранились. Там есть точки, на которые надо бы сделать отметки. Есть «кладбище золотых святых» в 40 километрах от Казани. Туда я периодически вожу небольшие группы. Место, где мы живем, это смыкание Камы с Волгой. Это место силы.

Как будто до Болгара тут ничего не было, как будто татар до этого не было! Многие договариваются уже до каких-то странных вещей. Я думаю, что на этом месте кто-то жил миллиарды лет. И здесь очень мощная энергетика. У нас в Татарстане есть еще и звездные крепости. Несмотря на то что у меня историческое образование, я никак не согласна с официальными трактовками, датами, в которые они появились якобы по документам. В Татарстане есть три официально признанные звездные крепости.

— А что такое звездные крепости?

— Это земляные валы очень четкой формы. По официальной версии, им 400 лет. Я изучала их энергетику. Там происходят невероятные вещи, что замалчивается официальной историей. Наши звездные крепости переходят в Самарскую область, это целая сеть звездных крепостей. Такие же цепочки есть на Украине, в Сибири. Благодаря космической съемке мы можем их рассмотреть.

«Эту форму поражения биополя принято называть порчей»

— Что в народе называют порчей?

— Есть несколько видов энергетических поражений, которые по-русски называются сглазом и порчей, для нас это чуть ли не бытовые термины. В идеале биополе или аура человека имеет яйцеобразную форму. Представим, что на это биополе накинули лассо и затянули. И эту форму поражения биополя и принято называть порчей. Я воздерживаюсь от этой эзотерической составляющей, понимая, что это чисто физические процессы.

Другое дело, что нынешняя аппаратура пока еще не так достоверно их считывает. Кстати, сейчас эзотерика вошла в моду, все переобулись, срочно стали экстрасенсами. Я создала открытый мастер-класс «Сам себе экстрасенс», чтобы снять с экстрасенсорики эзотерический флер.

Магия и экстрасенсорика — разные вещи. Неправильно это смешивать, ведь экстрасенсорика не столько про ясновидение, яснознание и яснослышание, это про самопомощь. У всех людей есть эти способности. Потренировавшись, люди могли бы как минимум оказывать помощь самим себе. Я все-таки настоятельно не рекомендую начинать помогать другим. В эзотерическом угаре в человеке просыпается синдром спасателя, и многие ломаются на этом. Теряют и психическое, и физическое здоровье.

— К тебе обращаются эзотерики?

— Сейчас очень много потоковых систем – тета-хилинг, аксесс-бары. Здесь я всегда говорю так: смотрите, к кому идете. Потоковые техники могут быть опасными. Хотя утверждают, что поток идет свыше, но он идет через твои руки. Что ты можешь сам нахватать как мастер этого потока, настолько ли ты чист, пропуская через себя божественные потоки, чтобы давать их людям? Прежде чем помогать другим, помоги сначала себе. Вот главная заповедь для любого энергопрактика. Потому что твоим потомкам нужен ты, а если ты будешь развалиной из-за того, что ты кому-то помогал, то кому от этого хорошо? Люди почему-то копают в глубину поколений предков и не думают о будущих поколениях своего рода.

Ко мне приходят, когда уже что-то сломалось. Ко мне и психиатры приходят, и шаманы, потому что в какой-то момент что-то может пойти не так. И это личная ответственность даже не того, кто тебя этому научил, а тебя самого как энергопрактика. Потому что за тобой твой род.

«Не надо придавать эзотерический смысл всему подряд»

— Что делать, если на руке рассыпается браслет?

— Не собирай. Оставь его там. Если это произошло дома, смети метелочкой и забудь. А если на улице — переступи и иди дальше. Да, бывает, что вещь дорогая, выбрасывать жалко. Но вещь уже защитила тебя, отработала. И не надо это брать.

— А если часы все время останавливаются?

— Включаем максимальный скепсис для начала. Возможно, был просто некачественный механизм. Не надо придавать эзотерический смысл всему подряд. На теле человека есть места, особенно запястья и горло, когда мы можем сами, своими энергетическими выплесками, создавать небольшой силы артефакты. Иногда артефакты могут влиять на наше поведение и настроение. Поэтому главный совет — снимать с себя все украшения на ночь. Элементарная техника безопасности. Можно взять пиалку, сложить туда украшения и подержать под тонкой струечкой ночь (только смотрите, чтобы слив работал!). Идеально положить в родник в мешочке.

— Многие чистят все солью…

— Дольше пяти минут соль не работает. Соль и физически очищает, и энергетические загрязнения убирает. Сейчас весна, принято мыть окна. Рекомендую просто насыпать одну-две ложки соли на ведро. Тряпку потом лучше выбросить.

Есть еще способ: расставить по дому маленькие баночки с солью. Через неделю эту соль нужно выбросить. Некоторые забывают, а потом обнаруживают через год. Если соль стоит дольше, чем нужно, она становится токсичной в энергетическом плане и в какой-то момент начинает сама отравлять пространство. Украшения тоже могут влиять положительно или отрицательно.

Айсылу Хафизова, «Миллиард.Татар»