Линар Якупов: «В исламской банковской системе защита интересов клиентов поставлена намного лучше»

(Казань, 14 марта, «Татар-информ», Рустам Кильсинбаев). Нестабильная ситуация с региональными банками дает повод задуматься об альтернативных финансовых системах. В этой связи становится актуальным вопрос развития исламских финансов в России. Татарстан на своем уровне сделал все возможное для развития исламского банкинга, считает председатель Национальной ассоциации индустрии халяль (НАСИХ) и советник Премьер-министра РТ по вопросам взаимодействия с исламскими финансовыми институтами Линар Якупов. Теперь для того чтобы вопрос сдвинулся с «мертвой точки», необходима инициатива федеральных финансовых ведомств. Об этом специалист в сфере исламских финансов рассказал в интервью журналисту ИА «Татар-информ».

Для того чтобы выйти на рынок халяльной продукции, необходимо присутствие исламских финансовых институтов. Есть ли сейчас у Татарстана возможность стать центром исламских финансов в России? 

— К сожалению, он таким не стал. У нас сейчас фактически нет исламских финансовых организаций, которые могли бы «делать погоду». Конечно, у нас есть некоторые структуры, которые обслуживают от 500 до 2000 человек. Пока это максимум, только в рамках того, что сегодня разрешено законодательством. Если мы говорим про исламский банкинг, то все, что нужно было сделать на региональном уровне, мы уже сделали. В виду того, что вопросы, касающиеся финансовых организаций, — это все-таки вопросы, которые регулируются на уровне федерального правительства, нужно обсуждать тему именно на этом уровне. Понятно, что сегодня есть рабочая группа при Центробанке, которая работает по этическим, альтернативным или партнерским финансам. Хотя в мире от слова «партнерский» практически отказались, потому что в Европе партнерство означает немного другое. Мы сейчас хотели бы называть их этическими, хотя нужно признать тот факт, что в мире есть два вида финансов: западный и исламский. Других больше нет. Ни у православных, ни у иудеев, ни у буддистов, ни у кого нет. А вот кардинально о том, что нужно искать другие альтернативные модели экономики и финансов, это вот, к сожалению, ушло. Но мы не опускаем руки. Если бы не было Российского фонда прямых инвестиций, который работает напрямую с суверенными фондами, и, по большому счету, нужные деньги оттуда привлекает для крупных проектов, тогда заинтересованность в исламских финансах была бы. 

Президент Татарстана недавно был с визитом в Саудовской Аравии, встречался с королем. Известно, что в процессе визита обсуждались вопросы развития исламских финансов. Каковы шансы на развитие исламских финансовых институтов в контакте с ближневосточными партнерами?

— Если мы говорим про исламский банкинг, то все, что нужно было сделать на региональном уровне, мы уже сделали. В виду того, что вопросы, касающиеся финансовых организаций – это все-таки вопросы, которые регулируются на уровне федерального правительства, нужно обсуждать тему именно на этом уровне. Понятно, что сегодня есть рабочая группа при Центробанке, которая работает по этическим, альтернативным или партнерским финансам. Хотя в мире от слова «партнерский» практически отказались, потому что в Европе партнерство означает немного другое. Мы сейчас хотели бы называть их этическими, хотя нужно признать тот факт, что в мире есть два вида финансов: западный и исламский. Других больше нет. Ни у православных, ни у иудеев, ни у буддистов, ни у кого нет. Поэтому везде в мире, даже в Англии, так и называют «исламский банк». То есть люди не боятся этого слова, а мы в этом вопросе, конечно, очень щепетильные.

Я все время говорю о том, что во всем мире вопрос исламских финансов рассматривается в разделе экономики, а у нас это в разделе религии. До сих пор люди хотят это видеть как часть религии, хотя это не так. Исламские финансы являются частью экономики и на них нужно смотреть через призму экономического инструментария, не более того.

Видимо к этому нужно подготовиться законодательно?

— Мы законодательно сделали все, что нужно: и технико-экономическое обоснование, где все прописано, и при Нацбанке есть рабочая группа, которая готовит рекомендации. Сегодня просто вопрос пока не поставлен на повестке дня федерального правительства, его туда никто не вынес. Этой темы просто вообще не существует на этом уровне. Раз темы нет, значит, и исламского банкинга нет, и вопросов нет. Мир тоже начал разочаровываться из-за того, что от нас не поступает никаких новостей по продвижению в этом вопросе. Когда открывался Центр партнерского банкинга, – это в мире воспринималось чуть ли не как желание России открыть исламский банк. Но как только они поняли, что это реально на самом деле никакого отношения к исламскому банкингу не имеет, поменяли точку зрения. Сегодня Казахстан первенство перехватил. У них законодательная база есть с 2010 года, наработан определенный опыт – они себе «шишки набили». Они сейчас начинают делать то, что мы прописали в технико-экономическом обосновании для Российской Федерации. Они позволили своим банкам трансформироваться, раньше такого не было. Традиционный банк сегодня по решению, утверждению ЦБ может полностью перейти на исламские рельсы. Мир же каждый раз слышит от них какие-то новости в этой сфере. Астана сегодня начинает становиться финансовым центром. Она итак является финансовым центром ЕАЭС. Москва – политическая столица, а Астана – финансовая. Они сейчас создали Астанинский международный финансовый центр. Нужно понимать, что в исламских финансах большинство сделок работает в рамках английского законодательства. Казахи сделали беспрецедентный случай. Это будет единственный клочок на территории всего СНГ, где будет английское законодательство по аналогии с Dubai International Financial Centre. Астана сегодня является точкой опоры по исламским финансам для всего постсоветского пространства.

В условиях зачистки финансового сектора и неустойчивости банковской системы, может ли вопрос исламского банкинга выйти на передний план?

— К сожалению, не выходит, хотя должен был бы. В 2009 – 2011-х годах, когда у нас был предыдущий кризис, тогда очень много говорили о каких-то альтернативных экономических решениях, моделях и т.д. В этот раз про это никто не говорит. В этот раз идет политика: там дырку закрыть, здесь дырку закрыть в надежде решить проблему каким-то образом. По большому счету с точки зрения экономики мы как страна вообще никаких инновационных вещей не делаем. Мы даже не пытаемся. У нас до сих пор идут разговоры: поддерживает ли правительство — не поддерживает, снижать ли учетную ставку — не снижать, создать ли еще какой-то институт развития — не создать. Это как детский сад, игра в песочнице. Но ни в одной стране мира исламский финансовый инструментарий не создавался для того чтобы привлекать средства из вне. Самая главная задача — мобилизировать средства населения внутри и превратить их в долгосрочные инвестиции опять-таки внутри страны. Но у нас никто не разговаривает такими мерилами.

То есть исламские финансы нужны нам для того, чтобы сделать более стабильной нашу финансовую систему?

— У нас, если мы говорим о том, что в РФ живет 30 миллионов мусульман, — это первая целевая аудитория, с которой нужно работать. Второе — также как с халяльной индустрией, 50 процентов и более исламских финансовых структур — это не мусульмане, они идут по этическим, рисковым и другим соображениями. Они мыслят нерелигиозными соображениями, когда приходят в исламские банки. Защита интересов клиентов в исламской банковской системе поставлена намного лучше. Нет никаких спекулятивных инструментариев.

В виде процентов?

— Не только в виде процентов, никаких деривативов, никакой торговли валютой. А чем наши банки занимаются? 90 процентов времени они занимаются торговлей валютой. Они сидят на этом, а реальная экономика в это время переживает не лучшие времена.