Лев Овруцкий: «ГКЧП никого не удивил, хотя многих напугал»

(Казань, 20 августа, «Татар-информ»). Исполнилось ровно 20 лет августовскому путчу 1991 года. ИА «Татар-информ» продолжает публиковать воспоминания татарстанских журналистов об августе-1991. Сегодня мы предоставили слово публицисту, лауреату журналистских премий «Огонек-88» и «Золотое перо России» (2004) Льву Овруцкому. Далее приводятся его воспоминания от первого лица.

Во времена перестройки я жил в Москве, писал на исторические и политические темы. Точнее, на историко-политические. Революция, Сталин, Ленин, в которого я был просто влюблен и читал его на ночь, как иные читают детективы, «социализм с человеческим лицом», в который тогда я истово верил…

Первую статью опубликовал в «Советской культуре» в 1988 году, она называлась «История в условном наклонении». И, как говорится, проснулся знаменитым. Стал получать предложения от тех изданий, которые ранее с благоговением брал в руки: «Огонек», «Литературная газета», «Московские новости»… Удостоился звания лауреата премии «Огонек-88». В следующем году журнал издал мою первую книжечку. Кто помнит «Огонек» этих романтических лет, легко поймет мою гордость. Достаточно сказать, что он выходил 3-миллионным тиражом, и, тем не менее, был дефицитен.

Должен признаться, что долгое время чувствовал себя каким-то Хлестаковым. Представляете, встреча с читателями в актовом зале МГУ: Бовин, Заславская, Гавриил Попов, Юрий Афанасьев – и тут же, рядом с этими знаменитостями, я. Ну, чем не Хлестаков? Потом ездил по стране: тогда это называлось «встречи с читателями». Заезжал и в родную Казань, выступал в Академии наук и, по приглашению моего учителя и друга профессора Алексея Литвина, в историческом клубе КГУ «Прошлое и мы».

Август-91 застал меня в Юрмале, где мы с дочерью, 19-летней студенткой КГУ, отдыхали. Утром позвонила жена: включи телевизор! Включаю: «Лебединое озеро», обращение ГКЧП к советскому народу… В предшествующие месяцы слухи о заговорах были такими же досужими, как сейчас светские беседы о погоде. Власть была неустойчивой, шаталась, и все к этому привыкли. Поэтому ГКЧП никого не удивил, хотя многих напугал.

Мрачный и сдержанный Юрис, наш хозяин, отвез нас в Ригу. На вокзале столпотворение, к кассе не подступиться, билетов, конечно, нет. Казалось, все москвичи, отдыхавшие на Рижском взморье, рванули домой. Оставив нас в машине, Юрис исчез в чреве вокзала и, вынырнув через час, вручил нам билеты. Но – на завтрашнюю ночь. Кстати, деньги брать отказался. Торжество ГКЧП означало крах надежд на отделение от СССР, прибалты это хорошо понимали и, как могли, выражали «перестройщикам» свою симпатию.

Мы вернулись в Юрмалу, и весь день просидели у «Спидолы», глядя в «ящик» и одновременно слушая «Би-би-си». После пресс-конференции членов ГКЧП, когда Татьяна Малкина задала свой знаменитый вопрос: «Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?» и камера поймала дрожащие пальцы Янаева, всем, по-моему, стало ясно, что путч обречен.

Лишь раз в этот день мне удалось прозвониться в Москву, в редакцию «Советской культуры». Трубку взяла Татьяна Меншикова, завотделом политики. «Таня, - попросил я, - включайте мою подпись во все письма протеста». Тогда коллективные письма и обращения были весьма распространенным жанром. Оказалось, уже 19 августа Егор Яковлев организовал группу перестроечных журналистов, готовивших первый номер полуподпольной «Общей газеты». Этого номера я так и не увидел, была ли там моя подпись, не знаю. Собственно, этим мое личное участие в событиях было исчерпано.

Мы вернулись в Москву 21-го, когда все уже было кончено. Друзья потащили в палаточный лагерь возле Белого дома. Он был пуст: его обитатели в это время демонстрировали на Охотном ряду и Лубянке, скандируя «До-лой Ка-Пэ-Эс-Эс!», а позже снимали памятник Дзержинскому. В лагере повсюду окурки, мусор и, что греха таить, бутылки. Демократию защищали отнюдь не святые. Впрочем, позже появилась версия, будто бутылки нужны были, чтобы, на случай штурма, готовить «коктейль Молотова».

Лев Овруцкий.

Заметка автора «Путчизм в особо мелких размерах», подготовленная к 10-летию путча.