Кондитер – чемпион мира: «Неприличные торты я не делаю, выходит слишком детально»

«Конкурсный торт перевернулся на досмотре в аэропорту»

– Лейля, расскажите немного о самом конкурсе. Как вы на нем оказались?

– Конкурс проводился, по-моему, уже в шестой раз на выставке халяльной продукции в рамках World Halal Summit. На конкурсе была команда из Татарстана из 10 человек. Я участвовала в нем впервые. Если пригласят когда-нибудь еще раз, я, конечно, буду уже в курсе – что да как.

– То есть в этот раз вы не знали, что да как?

– Вообще не знала — куда лечу, зачем, как это все происходит (смеется). Мне предложили, я сначала отказалась, но почти сразу перезвонила и сказала, что согласна. В этот момент я еще не знала, что и как буду делать, вообще что от меня требуется. Я даже регламента не знала – может, там, не знаю, горы надо было свернуть. Но согласилась, потому что подумала, что это шанс выйти из зоны комфорта.

– А почему сначала отказались?

– Просто побоялась масштаба, это же чемпионат мира. Я, такой маленький человек, который работает на себя, которого практически никто не знает, – и представляю Россию. Я ведь не работаю в ресторане, не шеф-повар, сама себе хозяйка и директор. И еще грузчик, заготовщик, проектировщик.

Поэтому подумала, что не хочется оказаться на таком мероприятии и, не дай бог, подвести команду, которая тебя выбрала. Был такой моментальный страх.

– А что за команда?

– Крутые шеф-повара и бренд-шефы из Татарстана, которые уже занимали первые места на конкурсах.

– Это они рекомендовали вас на конкурс?

– Да, они и президент Ассоциации рестораторов и отельеров Казани и Татарстана Зуфар Гаязов. Он поддержал идею взять в команду одного кондитера.

– Что интересного было на конкурсе?

– Ну, интересное началось уже с регистрации в нашем аэропорту. Я поехала с двумя тортами, и один из них на последнем досмотре перевернулся.

– Неужели тот самый, будущий победитель?

– Да.

– А что с ним стало?

– Я не открывала до последнего, чтобы не расстраиваться (смеется). Открыла только в час ночи в отеле. Ну и там был… трэш. С чего начать [восстановление], не знаю, – то ли с самого торта, то ли с крыльев дракона, то ли с головы Сююмбике, которая отлетела. Там и фата еще была, ее тоже не стало, рука сломана, юбка поломана.

В общем, клеила все это.

– А кто перевернул торт?

– Он на ленте перевернулся. Там же тяжелые такие шторки. Один досмотр прошли нормально – девушки-сотрудницы по моей просьбе останавливали ленту, пока я проходила рамку, и потом я приподнимала шторки, чтобы торт свободно проехал. А на втором досмотре ленту не остановили, не услышали.

«Класс и цену изделия определяют мелкие детали»

– Расскажите про конкурентов — кто там был, откуда они приехали? С кем вы подружились или, может быть, поругались?

– Я же их языков не знаю, как тут поругаешься (смеется). Да и зачем ругаться.

Кто еще был? Иран, Палестина, Малайзия, несколько команд из Турции, Казахстан, Белоруссия. Вот с Казахстаном и Белоруссией дружили, поддерживали друг друга, все-таки можем поговорить с ними на одном языке. Еще с девочкой из Турции подружилась, сейчас переписываемся.

– Что вам дали за первое место?

– Грамоту, сертификат, медали и большую расписную тарелку с надписью на турецком «чемпионат мира» и всеми флагами. Ее у меня украли, кстати.

– Там же, в Турции?

– Да. Я пошла на сцену фотографироваться с сертификатом, а тарелку оставила на нашем столе. Кто ее взял, я, конечно, не знаю, людей там было очень много, и они все время шли потоком.

– Как вы придумали этот торт? И Зиланта, и все остальное.

– Это произошло спонтанно, решила все буквально за два дня. Сначала хотела сделать торт, покрытый мастикой, нарисовать на нем лицо девушки, цветущую сакуру, трех птичек, каждую с 3D-шным крылом, то есть выходящим из торта как бы взмахом. И пропустить через каждый ярус торта длинного китайского дракона.

– Это же очень сложно?

– Сложно, но интересно. Начала уже делать, но потом подумала: я же лечу из Татарстана, почему я буду изображать что-то китайское, подчеркивать чужую самобытность, когда могу подчеркнуть свое – то, откуда я прилетела, где родилась. У нас ведь тоже красивая самобытная культура.

В общем, соскребла мастику, загрунтовала и начала делать заново. Сююмбике была под вопросом. Думала, если успею ее, то сделаю.

– А из чего эти фигурки, кстати? Из шоколада?

– Да, на 80 процентов они состоят из шоколада. Это самодельная мастика, шоколадная паста.

В жюри удивились, думали, что фигура сделана с помощью силиконовой формы, в которую заливаешь и остается только покрасить. Но у нас таких форм нет.

– И что, лепили вручную?

– Да, я делаю портретную лепку. Просто у меня нет проблем с лепкой, мелкой моторикой, рисованием. Наоборот, есть склонность к этому, я это делаю с удовольствием.

На тот торт, кстати, мне уже заказ пришел.

– Кто заказал? И почем?

– Петербургский «Трансгаз» за 70 с лишним тысяч рублей. Там одна только фигурка на 35 тысяч выходит. Вообще класс и цену изделия определяют мелкие детали.

– Питерский «Трансгаз» заказал торт с достопримечательностями Казани?

– Ну да. Хотят подарить кому-то.

«В ресторан устроилась за 16 тысяч рублей. Только ради опыта»

– Вы сказали, что имеете склонность к рисованию и лепке. Вы художник по образованию?

– Нет, по образованию я учитель физики и информатики. А кулинария всегда была хобби.

– Как вообще все начиналось? Где вы родились?

– В деревне Алан Тюлячинского района. Отучилась я хорошо, после этого думала поступать в колледж в Казани – либо медицинский, либо кулинарный. В школе была фанаткой кулинарии, до какого-то класса вела дневники, которые заполняла рецептами. Кто-то звезд клеил, а я рецепты (смеется). Еще и вручную записывала, чтобы не портить газеты-журналы. Но родители уговорили идти в вуз, потому что «ты же не троечница». В их представлении с кулинарным образованием можно стать только поваром в столовке, такой полной женщиной с половником.

И я поступила по их желанию в ТГГПУ, на учителя физики и информатики, потому что любила физику. Но в школе так и не поработала, только практику прошла с 9-м классом. В общем, галочку о высшем образовании для родителей поставила и поступила в Международный колледж сервиса. После вуза туда берут сразу и на короткий срок, 6 месяцев, кажется.

Получила аттестат кондитера четвертого разряда, и с этим документом пошла работать в первый попавшийся ресторан – сейчас известное заведение в Старо-Татарской слободе. Это был 2016 год, он тогда только раскручивался, кондитера у них не было.

– В итоге сколько лет вы занимаетесь кондитеркой?

– Профессионально – около восьми.

– Почему вы довольно быстро решили, что работать на себя лучше, чем на дядю? Я даже не столько про деньги...

– Если бы меня интересовали деньги… в школе мне предлагали 33 тысячи рублей в месяц. А в ресторан я устроилась за 16 тысяч. То есть ради опыта была согласна на любые деньги, только бы меня взяли. Я пошла туда за своей мечтой — надеялась, что мне это пригодится, что там я вырасту.

«На девичники иногда заказывают мужские гениталии»

– Вопрос про самые необычные заказы. Слышал, что на свадьбы, бывает, заказывают торты с фигурками не только жениха и невесты, но еще и детей. Соответственно, потом этих детей съедают.

– Я всегда спрашиваю у заказчика: для кого этот заказ? Для какого события? На сколько человек? Сколько лет имениннику или имениннице? Что вы там хотите увидеть, какие детали? Некоторые говорят: нарисуйте портрет моей мамы или любимого человека. Я в таких случаях говорю: вы в это лицо будете втыкать нож и резать, вам это надо?

Для меня это дико, такие торты я не делаю. Категорически отказываю, если предполагается, что будут резать по лицу или по телу.

– Но фигурки ведь делаете?

– Фигурки вообще-то очень долго хранятся. Их просто убирают и хранят.

– А неприличные заказы случаются?

– Неприличное тоже не делаю. Понимаете, если я делаю что-то, это должно выглядеть не условно, а детально. Очень детально. Потому что классная работа, работа мастера, – это когда все выглядит «как настоящее». А неприличный детальный заказ и в соцсеть уже не выложишь.

Я делала женскую грудь в белье, был такой заказ. На девичники иногда заказывают мужские гениталии. Я могу нарисовать, условно, два «ушка» и вот так (показывает). Но детализацию делать не буду, извиняйте (смеется).

– А самый дорогой ваш заказ? И кто был заказчик?

– Самый дорогой торт в этом году стоил 80 тысяч рублей. Он был трехъярусный, золотой, в ретро-стиле «ламбет». Заказала одна бизнес-леди себе на 50-летие. Попросила изобразить ее в красном платье, в сидячем положении, с портретной лепкой лица.

«На кастинге сказала: «Если вы меня не выберете, буду только рада»

– Вы ведь этим летом участвовали в кулинарном реалити-шоу на канале «Пятница»? Можно подробнее об этом?

– Да, дело было так. В начале года кастинг-директор «Пятницы» написал мне в Ватсапе: «Вы нам интересны, приглашаем вас поучаствовать в таком-то проекте. Если вас это заинтересовало, запишите двухминутное видео с рассказом о себе». Я это проигнорила, через неделю прилетает еще одно сообщение: «Вы подумали над нашим предложением?»

Ну, я быстренько записала видео: «Я обычная деревенская девочка, ничего не умею, готовлю только то-то и то-то. Кондитерку умею, что хотите, то и сделаю». В общем, наболтала что-то «на лайте», только чтобы отвязались. И еще через неделю приходит сообщение: вы прошли на очный кастинг, приезжайте в Москву. Проезд на кастинг не оплачивается. И я загадала: если авиабилет туда и обратно будет стоить меньше 5 тысяч рублей, поеду, а если больше – то «досвидули». И билеты обошлись в 4700!

Для живого кастинга нужно было что-то приготовить. Я приготовила три блюда на тот случай, если что-то из этого не доедет. Прилетела, переночевала в аэропорту и поехала на съемочную площадку. Народу много, все известные шеф-повара, у всех по два-три ресторана, бренд-шефы. Смотрю на них и думаю: что я тут делаю?

Потом кастинг. Каждый по отдельности заходит в комнату, там тебя оценивают пять человек. Направляют на тебя камеру, свет, вешают петличку – и вперед, рассказывай. И разные каверзные вопросы задают.

– Например?

– «Что ты сделаешь, если тебе подсунут живую змею?», «Чего ты боишься?», «Сможешь ли пойти по головам?» Видимо, таким образом подбирают разные темпераменты для шоу.

Я сразу сказала: «Если вы меня не выберете, буду только рада». Потому что у меня много заказов. Вы меня сейчас заберете на два месяца, а у меня как раз свадебный сезон! (Съемки планировались в июне-июле.) Они спрашивают: «Там в коридоре шеф-повара стоят, вы не боитесь [с ними соперничать]?» Я отвечаю: «Они там трясутся, больше меня волнуются. Я не волнуюсь и не боюсь никого».

И уехала домой. Это было в феврале, результаты кастинга сразу не объявляют, я уже забыла про это. Занимаюсь своими делами, принимаю вовсю заказы на лето, и тут сообщение: «Телеканал отобрал вас, съемки будут проходить с 25 мая по 25 июля, пожалуйста, будьте готовы к этому времени, скоро вам пришлют билеты». Я думала, что полечу в Москву, а билеты оказались на Сочи.

Мы прилетели, у нас отобрали телефоны – и все, начались съемки.

«Ивлев — нормальный, просто у него такой образ»

– Сколько было участников?

– 25 человек. Одна серия снимается двое-трое суток. Одновременно тебя снимают 170 камер плюс постоянная прослушка: твои реакции, твое общение с другими участниками. В моменте могут спросить, как ты относишься к такому-то человеку. Стыкуют людей лоб в лоб, создают разные ситуации. И происходит отсев, после первой серии ушли пятеро.

– До какого этапа дошли вы?

– До пятого.

– Это близко к финалу?

– Нет, это в начале. Но я не была согласна со своим исключением. Не была готова к этому, даже камерам сказала: как я могу уйти, я вообще в первых рядах в рейтинге. В первую неделю я занимала первое место из десяти девочек, а когда уходила, была на третьем.

– То есть у вас появился азарт?

– Да. Я только начала включаться, вливаться в это состояние, в эту программу. Но я ушла, и когда ушла, у меня было шоковое состояние – блин, ну это невозможно, не могла я уйти. Как, как?!

Когда вернулась в Казань, меня неделю штормило. Ни с кем не разговаривала, никого не хотела видеть, не хотела опять начинать общаться с заказчиками, сторисы вести. Только с подружкой общалась. Она понимает меня, знает, как я веду себя в таких ситуациях, когда сталкиваюсь с несправедливостью.

В общем, я считаю, что мой «выгон» был несправедливым. Поэтому если меня пригласят в третий сезон, пойду и дойду до конца.

– Но тех же самых людей, наверное, не приглашают в последующие сезоны?

– Иногда приглашают. Во второй сезон пригласили одного человека из первого.

– Как вам вообще опыт участия в ТВ-шоу? Все это происходит по-настоящему или есть и наигранность и вас заставляли делать то, что вы не хотите делать?

– Нет, это реалити на 99 процентов.

– Без сценария?

– Да. Там и драки были внезапные, и выяснение отношений.

– Вы с кем-нибудь ругались?

– Нет. Я вообще неконфликтный человек. Я лучше скажу: да, ты прав. Если меня никто не трогает, то и я никого не трону.

Там на камеры нужно было говорить, как ты относишься к другим участникам. Можно было и гадости говорить – что они тебе чем-то не нравятся или что они готовят хуже, чем ты. Но я не могла этого делать. Они все профессиональные повара, как я могу их унижать, опускать? Я вообще не имею права никого унижать. Они уже отобраны, уже лучшие.

– А как вам Константин Ивлев? В шоу он ругается – в жизни такой же агрессивный?

– Мне кажется, нет. Он нормальный, просто у него такой образ. Да, он всех ругает, выгоняет, но когда хейтеры нападали на нас у него на странице, он всех защищал. Он так комментировал: вы сами пройдите этот путь, окажитесь на их месте, потом высказывайтесь. То есть он имел право нас ругать, но другим этого не позволял.

Регина Яфарова, Рустем Шакиров