Рашид Нугманов: «Считаю Бату одним из самых продвинутых «менеджеров»

«Конечная цель — создание игрового сериала о Бату»

— Расскажите о проекте «Бату», которым вы сейчас занимаетесь. Это тот самый детектив о внуке Чингисхана, о котором вы говорили в интервью два года назад?

— Идея этого проекта появилась в 2014 году, и я занимаюсь им уже 7 лет. Не ежедневно, но не забываю про него. Я активно развивал эту тему последние годы, и вот теперь мы, наконец, получили финансирование на первый этап этого проекта.

Наша конечная цель — это создание игрового сериала о Бату. Сюжет построен вокруг расследования обстоятельств гибели отца Бату – Джучи. По ходу следствия молодой Бату, которому около 18 лет, раскрывает и углубляется во внутренние взаимоотношения в Монгольской империи и ее связи с Русью и Западом, а взрослея, становится выдающимся политиком эпохи.

Сейчас проходят сьемки документального фильма, профинансированные Министерством культуры Казахстана. Это пока подготовительный этап. Я сам на этом настоял, поскольку не отношусь к тому типу режиссеров, которые быстро составляют сценарий, без глубокого изучения первоисточников и научных трудов и не прислушиваются к мнению историков. 

На данном этапе мы проводим ряд интервью с ведущими исследователями эпохи из Казахстана, России, Европы и США. Эти интервью и составят костяк нашего документального фильма. Помимо этого, фильм будет дополнен историческими документами, а также графической реконструкцией персонажей и локаций того времени.
 
— Когда рассчитываете закончить?

— Фильм будет готов в декабре. Надеюсь, он даст необходимый толчок к производству игрового сериала.

На всякий случай напомню, что Бату был назначен Чингисханом управителем Улуса Джучи, который стал позже известен как «Золотая Орда». 

«Великой целью Бату было создание большого государства, где не было бы войн»

— А кто, кстати, Бату, по-вашему, – разоритель Руси и Булгара, тиран, деспот или первый евразиец?

— Это сложный вопрос. Тут важна точка зрения — с какой позиции смотреть и оценивать эту выдающуюся историческую личность.

Я считаю Бату одним из самых продвинутых «менеджеров» глобального плана Чингисхана. Его великой целью было создание большого государства, где не было бы войн. И монголы предлагали такую систему: кто входит в союз, те управляют своими землями, подчиняясь центральной власти, но сохраняя при этом своих правителей, свою культуру, свой язык и свою религию. Если правители не соглашаются на эти условия, то они подлежат уничтожению. 

С точки зрения тех, кто сопротивлялся новому государственному укладу, Бату был кровавым деспотом. А для тех, кто принял его предложение, он таковым не был. В частности, сотрудничество Александра Невского с Бату привело в перспективе к восстановлению единства Руси. В XII веке Киевская Русь развалилась на дюжину княжеств, которые находились в постоянных междоусобицах, и если бы не монгольский фактор, неизвестно, какой бы была Россия сейчас. 

Поэтому на этот вопрос нет однозначного ответа. И мы строим свой фильм, а затем и сериал в жанре детектива, где Бату расследует смерть отца. Этот жанр подразумевает множественные версии событий, и их мы озвучиваем как с точки зрения жертв, так и с точки зрения победителей, и даже с точки зрения сторонних наблюдателей. Тем самым позволяя зрителю самому решать, где правда, а где нет. В кино такой подход называется «эффектом Расёмона», по одноименному фильму Акиры Куросавы.

Из этих версий и будет состоять наш фильм. Моя главная задача — увлечь зрителя этой эпохой, заинтересовать и дать возможность продолжения дискуссии по этому поводу. Невозможно понимать и оценивать настоящее, не зная и не оценивая прошлого. XIII век потряс весь евразийский континент, определив геополитические процессы на столетия вперед, вплоть до сегодняшнего дня. Особенно на территории современных России, Казахстана, Китая и всего мусульманского мира. Зная, что происходило тогда, можно понимать то, что происходит сейчас. И история эта все еще далека от своего завершения.

Мы не пропагандируем ту или иную точку зрения, не выполняем идеологический заказ. Мы обращаемся к историкам, которые глубоко погрузились в суть вопроса, порой вступая в серьезные разногласия между собой. Но мы не встаем на чью-либо сторону. Наша задача — придать этой непрекращающейся дискуссии увлекательную, драматургическую форму. Ведь иначе не получится привлечь внимание широкого зрителя. И пусть он выступает конечным судьей.

«На имперском гербе моего деда изображена тамга. И не случайная, а перевернутая тамга Менгу-Тимура»

— Почему вы вообще обратились к этой теме?

— Она интересует меня с юных лет. Как и многие мои современники, мы зачитывались романами Василия Яна «Чингисхан», «Батый», «К последнему морю». Тогда был детский интерес к неведомому, завораживающему миру.

Потом этот интерес стал более профессиональным. Когда я поступил в архитектурный институт, я вновь столкнулся с историей, которая меня увлекла уже с точки зрения зрительных образов. 

Отработав архитектором в проектном институте положенные три года, я стал консультантом Общества охраны памятников культуры Казахстана, объездил с экспедициями весь Казахстан вместе со своим братом. Тема продолжала формироваться. Шла незаметная внутренняя подготовка. Потом был ВГИК, множество самых разных занятий, пока, наконец, в 2014 году, поговорив с однокурсником Ардаком Амиркуловым, который снял «Гибель Отрара», я не понял, что необходимо собирать весь материал воедино и начинать писать драматургическую историю. Я созрел.

Тогда же я понял, что у меня не получится написать внятный сюжет, основываясь только на литературных произведениях и собственном опыте. Нужно копать глубже, изучать первоисточники и труды выдающихся исследователей. И когда я прописал главную драматургическую канву, то пришел к мысли, что перед сериалом необходимо снять документальный фильм, который сейчас и находится в работе. 

Важную роль для меня также сыграли мои корни. Мой уфимский дед – из княжеского рода Мамлеевых, на имперском гербе которого изображена тамга. И не случайная, а перевернутая тамга Менгу-Тимура, внука Бату. Схожая тамга и у Узбек-хана. И возникает вопрос: совпадение это или знак? Начинаешь чувствовать корни. Можно сказать, зов сердца, долг перед предками. 

«В повествование будут вступать все новые и новые герои. В России это, конечно, Александр Невский»

— К вашим корням, если позволите, мы еще вернемся, но сначала расскажите вкратце о фабуле сериала.

— Все начинается с того момента, когда приходит весть о гибели Джучи на охоте. Его молодой сын Бату не верит, что отец мог погибнуть от копыт раненого дикого кулана. У него не укладывается в голове, как человек, «родившийся в седле», легендарный полководец, может так нелепо погибнуть. И Бату имеет основания подозревать, что это могло быть убийство.

После смерти Джучи Чингисхан назначает Бату управителем отцовского улуса, и Бату начинает свое расследование, которое длится не один год и даже не одно десятилетие. В поисках ответа он встречает множество загадок, некоторые из них навсегда останутся покрытыми тайной. Не буду раскрывать финал, но история завершается воцарением его ближайшего друга и двоюродного брата Мунке. История будет содержать большое количество эпизодов, и по ходу ее развития в повествование будут вступать все новые и новые герои. 

В России это, конечно, Александр Невский, известный своими связями с Бату. Также важную роль сыграет Священная Римская империя, Первый рейх, активный игрок на евразийском континенте. Центральная роль отведена Папе Римскому Григорию IX и его оппоненту, императору Фридриху II, с которым у Папы были непростые отношения. 

«Будут переговоры с актерами из России, Казахстана, Азии, Европы, Америки»

— Вы будете набирать профессиональных актеров или, как в «Игле» и других своих проектах, будете работать с непрофессионалами? И кто сыграет главные роли?

— Я намереваюсь использовать смешанный каст. С непрофессиональными актерами я выработал собственный метод работы, который делает их игру абсолютно достоверной. А вместе с ними задействую профессиональных актеров. У меня был замечательный учитель, легендарный театральный актер и режиссер Анатолий Васильев.

Я понимаю, что совместить профессиональных и непрофессиональных актеров — непростая задача. Это определенный вызов, но тем он и интересен, ведь у них разные стили игры и способы преподнесения своих персонажей, и я умею работать и с теми, и с другими. Постараюсь привести их существование перед камерой «к общему знаменателю». Для этого есть свои методы и приемы, которые я преподаю студентам. Но пока сериал не запущен в работу, не проведен кастинг и не заключены договора, имена актеров останутся тайной. 

Разумеется, у меня есть идеи по поводу того, с кем будут вестись переговоры. Это актеры из России, Казахстана, Азии, Европы, Америки. География поиска актеров широкая, поскольку такой сериал невозможно создать силами одного только Казахстана. В противном случае это будет дешевая локальная история, больше похожая на костюмированный спектакль. 

Для того чтобы сделать большую достойную работу, нужен вклад многих людей из разных стран. Я говорю не только об актерах, но и о режиссерах. Я не собираюсь режиссировать все серии самостоятельно. Современная практика создания сериалов заключается в том, что над ними работают несколько режиссеров. Российскую часть правильнее снимать способным российским режиссерам, европейскую — европейским, и т. д.

Сам я планирую режиссировать пару ключевых серий, но моя главная цель – шоураннер, то есть создатель сериала, ответственный за всю его драматургическую, визуальную и исполнительскую цельность, чтобы он не развалился на беспорядочный набор пестрых, случайных, плохо связанных между собой эпизодов.

— Кто будет спонсировать сериал?

— Мы начинаем переговоры с возможными партнерами из России, Европы и Америки. Пока договоры не подписаны, называть конкретные имена не имеет смысла. Когда «ударим по рукам», все станет известно.

— Звукоряд фильма, по вашим словам, так же важен для вас, как визуальный ряд. Каким предполагается звуковое и музыкальное оформление «Бату»?

— Да, я действительно отношусь к звукоряду так же трепетно, как и к визуальному ряду. В работе мы не обойдемся только живыми шумами, обязательно будут введены музыкальные мотивы. Я постараюсь совместить архаичное музыкальное звучание монгольских, тюркских, русских и европейских инструментов XIII века. Также мы будем восстанавливать звуки, которые окружали людей в XIII веке. Визуальный и музыкальный ряд должны идти неразрывно, помогая друг другу.

В качестве примера я считаю выдающимся звукоряд в сериале «Чернобыль». Его создала исландский композитор Хильдур Гуднадоуттир (известна также как автор музыки к фильму «Джокер» Тодда Филлипса. — Ред.). Настолько переплетены естественные шумы и музыка, что смотрится волшебно.

«Дед твердил маме: «Никогда не меняй фамилию»

— Рашид Мусаевич, а теперь, если можно, поподробнее о ваших татарских корнях.

— Моя мама родилась в 1918 году в Уфе. В тяжелые времена после Первой мировой и Гражданской войн дедушка увез ее и ее старшего брата сначала в Туркменистан, а затем в 1925 году в Алма-Ату. Он не афишировал свое знатное происхождение, поскольку это было чревато для детей, ведь в Советском Союзе можно было попасть под репрессии по этой причине. В сталинские времена это грозило лагерями, а в эпоху оттепели более легкий вариант: могли запросто исключить из университета или просто не принять в студенты – тому много документальных подтверждений в университетских музеях. А дедушка хотел дать всем своим потомкам высшее образование, которое в итоге они все и получили. Приходилось представляться обычным человеком рабочего сословия. Слава богу, под него не «копнули», поэтому семья и выжила.

А в 2007 году мы получили звонок из Казани, приглашение приехать за документами, подтверждающими наше дворянское происхождение. Мы привезли в Казань маму, приехали сами, взяли детей. Так и узнали о том, что являемся потомками княжеского рода Мамлеевых, и поняли слова, которые дед твердил маме: «Никогда не меняй свою фамилию, не бери фамилию мужа».

— Как вы стали идентифицировать себя в этническом плане после этого? 

— Я человек мира. Конечно, я не могу забыть о своих корнях, о своем воспитании и родине. Отец мой казах из Западного Казахстана, а мама татарка, это накладывает свой отпечаток. Это одна из причин, по которым я в том числе занимаюсь «Бату», — чтобы лучше знать свои корни.

Но это никак не изменило мою личность и отношение к жизни. Только обогатило знание истории своей семьи. Я остаюсь тем же человеком, которым был всегда, не надулся и не напыжился (смеется).

История семьи важна для каждого человека. А если она тянется так глубоко, то это вдвойне важно. 

Если говорить об отцовской линии, то мы имеем родословную до седьмого колена благодаря казахской традиции шежире (именно так на казахском языке. — Ред.). По сей день многие семьи в Казахстане поддерживают свои родословные, пишутся и издаются целые книги. В одну из них, «Шежире рода Жаппас», внес свою небольшую лепту и я, предоставив наши родословные записи.

Все это – любовь к истории. И не с научной точки зрения, ведь я не ученый. Я смотрю на историю с точки зрения художника. Но не как на предмет самовыражения или самоутверждения, придания себе высокой важности, а как на иной способ познания мира. 

— На татарском вы не говорите?

— К сожалению, нет. Когда мама переехала в Алма-Ату, они в семье говорили на татарском. Но, выйдя замуж и создав большую многонациональную семью, в которой соединились и татары, и казахи, и русские, и евреи, она, как и все остальные, перешла на русский язык, чтобы понимать друг друга. Впрочем, так же обстояло и во многих других советских семьях из больших городов.

И, помимо прочего, стоит понимать, что во времена моей учебы образование в Алма-Ате, как в школах, так и в университетах, было исключительно на русском языке. Поэтому мне и не удалось овладеть татарским языком. А сегодня уже поздно. 

«Нужно создать новую «татарскую волну» кинематографистов»

— Знаете ли вы современное татарское и татарстанское кино?

— К сожалению, я не могу сказать, что хорошо его знаю. Я думаю, кино в Татарстане нужно обязательно поддерживать и развивать, для этого в республике есть все возможности. Татарстан — неотъемлемая часть многонациональной российской культуры, сыгравшая важнейшую историческую роль в формировании государства в том виде, в котором оно существует сейчас.

С одной стороны, кино помогает взаимопониманию людей из разных культур, живущих в одной стране, а с другой — развивает художественное самосознание нации. 

Поэтому хотелось бы видеть его активное развитие, чтобы правительство вкладывало средства для поддержки молодых кинематографистов, для их дебютных картин и короткометражных фильмов. Я считаю, нужно создать новую «татарскую волну» кинематографистов. 

Я знаю, что сейчас в Казани работает мой старинный друг и коллега Тимур Бекмамбетов, он способен внести свой вклад в сообщество местных кинематографистов. А я всегда буду рад помочь. Если при сьемках сериала нам удастся привлечь татарских кинематографистов – это будет очень здорово, поскольку большая часть событий происходит на территории современного Татарстана.

— А что вы думаете о русском кинематографе?

— Я не кинокритик и не хочу выделять отдельные имена. Мы все коллеги и друзья.

Я могу сказать, с кем я вырос, с кем мы когда-то поступили во ВГИК: Рената Литвинова, Федор Бондарчук, Александр Баширов, Иван Охлобыстин, Аркадий Высоцкий, наши друзья из других союзных республик, всех не перечислишь. Мы вместе учились, помогали друг другу, росли как кинематографисты, потом каждый пошел по своему пути. 

Но выделять кого-то или давать оценку их творчеству я не возьмусь. У нас большая кинематографическая семья, и мы занимаемся делом, а не взаимооценкой. 

«Цой — истинный евразийский герой»

— Вы смотрели фильмы «Лето», «Шапито-шоу», «Цой»? Как оцениваете эти фильмы?

— Я видел «Лето» и «Шапито-шоу». Фильм «Цой» я не смотрел, но читал сценарий, мне его прислал Алексей Учитель. Я знал о несогласии родственников и близких Виктора с этим сценарием. Когда я его прочел, он меня тоже не впечатлил. Я попросил Алексея считаться с мнением правонаследников и людей, фигурирующих в фильме. Насколько я знаю, он заменил имена героев вымышленными, но суть от этого не изменилась.

Фильм «Лето» мне понравился. Впервые я услышал о нем из отзывов Бориса Гребенщикова и Андрея Тропилло, еще до съемок. Они резко критиковали сценарий. Будучи кинематографистом, я понимал, что нельзя судить о будущем фильме только по сценарию, он может сильно измениться. И, в отличие от «Цоя», сценарий фильма «Лето» я не читал. 

Шел на премьеру с опаской, памятуя о  негативных высказываниях БГ, которого знаю лично и мнению которого доверяю. В фильме фигурировали многие мои друзья, некоторых из них я снимал сам, в том числе Майка Науменко, главного героя. Судя по отзывам, факты в сценарии были сильно искажены и не имели ничего общего с действительностью.

К моему удовлетворению, я не обнаружил ничего крамольного. Разумеется, какие-то моменты не вполне соответствовали тому, как именно это происходило в жизни, но это не так важно. Главное, Кириллу Серебренникову удалось выразить свою любовь к тому времени, которого он не застал, и к тем людям, которых он не знал. И это похвально. Получилась вполне достойная картина. Но я не кинокритик, поэтому не буду давать художественных оценок работам коллег. 

— Как вы думаете, почему до сих пор сохраняется такой интерес к Цою?

— Здесь несколько факторов. Виктор был моим самым близким другом среди музыкантов, с которым я провел огромное количество времени. Мы жили друг у друга, работали вместе, бесконечно говорили и планировали снять еще много фильмов. Мне трудно судить отстраненно и давать оценку отношению к Виктору поклонников, которые его не знали лично, а лишь полюбили его образ и творчество. И все же попробую догадаться.

Во-первых, его музыка и тексты. Самое главное для людей, которые его не знают, это его музыка и тексты песен. Как Виктор много раз говорил: «Я пишу песни, которые может сыграть каждый в любой подворотне». Он подбирал несложные аккорды к запоминающимся, ярким мелодиям. И его тексты не арии для оперных певцов. Все, о чем он пел, близко многим молодым людям. Это их жизнь. Они узнают в этих песнях себя.

Другой фактор – честность. Этот человек всегда был честен. Он уважал себя не будучи самовлюбленным фанфароном. Он отстаивал свою точку зрения, но не заставлял других думать, как он. И относился к самому себе, а позже и к собственной славе, довольно критически. Слава его никак не изменила, что бы ни говорили завистники. Он никогда не изменял себе и был свободным человеком, твердым, но тактичным, и уважающим чужую свободу. Это тоже важный фактор, именно такие люди становятся кумирами для молодых людей. 

Еще одним фактором, как мне кажется, является то, что Виктор был вне национальности. Это его сочетание корейских и русских корней с полным отсутствием национальной спеси и открытостью к другим культурам. Та самая широкая культура на русском языке, которая объединяет множество самых разных национальностей. В Советском Союзе сосуществовали сотни народностей, и везде были и сейчас остаются люди, которые любят и уважают Виктора, считая его своим. Эта его «евразийскость» при его таланте, самоуважении и честности является важным фактором его значимости. Он истинный евразийский герой. Очень мало евразийских героев с таким уровнем популярности, которая продолжается по сей день, десятилетия спустя после его смерти. 

И ранняя смерть тоже внесла свой вклад. Но это не определяющий фактор. Нельзя сказать, что Виктор стал популярным только потому, что умер молодым. Это просто дополнительный фактор – вечно молодой. И таким остается для новых и новых поколений.

Свой вклад внесли и фильмы, в которых он снялся. Впервые он стал известен широкой публике благодаря эпизодической роли в фильме «Асса», а потом благодаря главной роли в «Игле». Фильм вышел с большим опозданием, поскольку очень долго решалась его судьба, но в 1989 году он наконец получил первую категорию и был показан в тысячах кинотеатров от Прибалтики до Дальнего Востока. Миллионы узнали Виктора Цоя в лицо. Если раньше люди слышали только его песни, то теперь увидели живого человека. 

«Не хочу снимать фильмы, в которых какой-то актер будет играть Цоя» 

— Вам поступало множество предложений снимать фильмы про Виктора Цоя, но вы неизменно отказывались. Почему?

— Я не хочу снимать фильмы, в которых какой-то актер будет играть Виктора Цоя. Дело в том, что мой метод работы в кино, и в том числе с Виктором, заключается в абсолютной достоверности. Люди играют сами себя. Или человечков в самих себе.

Работа с актером, который притворялся бы Виктором, противоречит этому методу. Я не принимаю притворства и не допускаю лжи. Если представить невозможное, что я каким-то чудом снимал бы фильм про Виктора, то я бы взорвался в первый же съемочный день. Не смог бы работать с лицедеем перед камерой. Я слишком хорошо знал Виктора, каждое его движение и манеру речи. Все для меня было бы бесстыдным враньем и кривлянием.

Виктор остался в моих фильмах самим собой. В этом принцип, который я почерпнул у знаменитого русского документалиста Дзиги Вертова. Назывался он «Жизнь врасплох». Вертов снимал людей в моменты их естественного поведения. 

Я использовал этот метод и на сцене ВГИКа, и в «Йя-Ххе», и в «Игле», и в «Диком Востоке». Но я переносил его, трансформируя — из документального кино в игровое.

Я ничего не имею против актерского мастерства. И, как уже упоминал, в проекте «Бату» будут задействованы профессиональные актеры. Не потому, что они могут сымитировать Бату или Чингисхана. Это невозможно, потому что никто и никогда не снимал живых Бату или Чингисхана, и нет людей которые бы помнили, как они выглядели. То есть это не будет лицедейством. Это наполнение своей личностью тех или иных образов. Такие вещи мне понятны.

Если рассуждать гипотетически, я могу реализовать один из проектов, который хотели запустить американцы и японцы. Сценарий для него написал известный писатель Уильям Гибсон с моим участием, он был специально написан под Виктора в роли все того же самого Моро, но с элементами футуризма. Смесь киберпанка и стимпанка. Я мог бы в этой роли снять кого-то другого. Актер в данном случае не имитировал бы Виктора, а оставался бы самим собой и играл Моро, а не Цоя в роли Моро. 

Это как с персонажем Джеймса Бонда, которого играют разные люди. Они не имитируют какого-то реального человека, а наполняют вымышленный образ своим собственным содержанием, своей личностью. 

Один такой проект я воплотил в жизнь — «Дикий Восток». Мы с Виктором должны были снять его, тогда проект назывался «Дети Солнца». Идея была моя, и Виктор ее поддержал. Но проект был заморожен в связи с неожиданной смертью Виктора в самом начале подготовительного периода, и только потом мы с братом его воплотили, но уже без Виктора.

«В своем кругу Виктор был веселым и открытым человеком»

— Говорят, что Цой был довольно закрытым человеком, но в общении с друзьями он, наверное, как-то иначе раскрывался? Можете вспомнить какие-то эпизоды, в которых он показался с «иной стороны»?

— На самом деле Виктор был очень открытым человеком, но он не шел на легкие панибратские отношения. Он мог быть душой компании только в кругу близких друзей, а этот круг у него был ограниченным. Что стало причиной, я не знаю, может, повлияло детство, ведь он был единственным ребенком в семье. И я знаю, что в школе его дразнили Японцем за его внешний вид и узкие глаза. Поэтому Виктор, наверное, чувствовал свою инаковость, поэтому чувствовал себя иначе, чем его одноклассники.

По мере взросления он ушел в музыку, желая раскрыть свой творческий потенциал, это его увлекло и стало главным занятием в его жизни. Музыка была не сказать что нелегальной, но называлась «любительской». То есть музыкантам не давали возможности заниматься творчеством профессионально и жить за счет своей музыки, искусственно ограничивали их. Музыканты обязаны были где-то работать, чтобы не попасть под статью за тунеядство. Как сказал Борис Гребенщиков, «поколение дворников и сторожей». Музыканты находили работу, не отнимающую много главного времени, которое освобождали для творчества. Виктор выбрал работу кочегара, сутки через трое. Это тоже сокращало круг общения.

Все, кто за пределами тусовки, были посторонними людьми. И вход в этот круг был закрыт для многих. А внутри этого круга есть также свои круги общения, еще более тесные. 

Ближе к концу 90-х и этот круг общения Виктора сужался. А когда он переехал в Москву, то не сумел завести новых близких друзей. В момент гибели Виктора его друзей можно было пересчитать по пальцам. 

При этом в своем кругу Цой был веселым и открытым человеком. Очень любил шутить, с чувством тонкой и незлой иронии. Никакого высокомерия не было в помине. Так могут говорить те, кто его не знал и не был в том узком кругу. 

У Виктора не было желания тратить свое время на пустые контакты и пустое времяпровождение. Несмотря на свою молодость, он был очень собранным человеком, дисциплинированным и сконцентрированным на своей работе. У него просто не оставалось времени на случайных людей.

Ко всему прочему, он однолюб. У него была жена Марианна — она по документам так и осталась его женой, а потом была Наташа. Вот и все. Он и здесь проявил свою избирательность и верность. 

«Мне на легкую славу наплевать»

— Почему между съемками ваших фильмов такие перерывы? Последняя из ваших картин, короткометражка «Memento Vivere», где вы выступили в качестве продюсера, датируется 2019 годом.

— Уточню: последним был документальный фильм «Антарктида: Двойное пересечение», который я собрал из любительских материалов, снятых путешественниками на автомобилях. Закончил монтаж этой весной, и ему еще предстоит увидеть свет.

Я всегда занимаюсь творчеством в той или иной сфере, что бы ни делал. А занимался я очень многим. Мне просто претит ездить по одной и той же избитой колее. А в нашу эпоху гламура люди судят только по поверхностным вещам, которые у всех на виду. Мне же на легкую славу наплевать, я ее никогда не искал и не ищу. Не зажигает.

С конца 90-х и в первой половине 2000-х годов занимался общественным активизмом. С огромным интересом погружался в новый для себя мир политики. Но не как политик, а как человек, которому интересно открывать что-то новое. Когда вдруг разрушился Советский Союз и привычный уклад жизни, стало возникать что-то новое. Многие из нас, конечно, жили в иллюзиях по поводу будущего. Но жизнь имела на нас свои планы. 

Я занимался и изучением юридических аспектов кинематографа, а с другой стороны, изучал драматургию, от Аристотеля до самых современных веяний. На основе изученного создал метод, который называется «Dramaticon», я преподаю его онлайн в собственной мастерской и во ВГИКе, а сейчас вступил в партнерство со Школой кино и телевидения «Индустрия» Феди Бондарчука и студии «Водород». Заключил договор с издательством ЭКСМО на издание моей книги о драматургии с тем же названием: «Dramaticon – Драматургия на экране, на сцене и в жизни». И это только малая толика того, чем я занимаюсь повседневно. Что-то известно больше, что-то меньше, но что с того?

Наконец, моя жизнь — это тоже определенное творчество. Вырастил сына и дочь, построил много домов и посадил еще больше деревьев. Все по вечным заветам! (Смеется). 

Еще я понял, почему Джон Леннон в 1975 году перестал выпускать музыку, хотя и писал песни потихоньку, для себя. Он познал радость отцовства. То же самое познал и я. Так что для меня нет разницы между жизнью и творчеством. 

Как это было, впрочем, и у Виктора. Я вполне допускаю, что и он в какой-то момент ушел бы из-под софитов в тень, и мы уже не увидели бы прежнего «Кино».

Сьемки фильма «Игла» не были для нас заказной работой. Это стало частью нашей жизни. Мы вложили в этот проект душу. Точно так же музыка была для Виктора частью его натуры, частью его «я». Почему говорят: «Цой жив»? Потому что он живет в своих песнях, и будет продолжать жить, ведь творчество было частью его жизни, его натуры, а не профессии. 

— Что еще планируете реализовать в будущем? Была информация о проекте «Бог».

— Да, такой проект есть, и я очень хочу воплотить его в жизнь. Но катастрофически не хватает времени, поскольку я занят на сьемках «Бату», а потом будут сьемки сериала, даст бог (простите за невольный каламбур).

«Бог» — современная история. И события, которые сейчас происходят в Афганистане, еще более актуализируют ее. 

Есть у меня такая фишка, что многие мои сценарии сбываются. Причем я не стараюсь делать это специально. Просто делаю то, что мне нравится.

Если рассказать в двух словах, проект посвящен войне преступных группировок вокруг наркотрафика из Афганистана через Казахстан в Россию и дальше в Европу. Это современный криминальный триллер с четырьмя главными героями. А называется он «Бог», потому что у каждого из них свои убеждения и своя вера. И с точки зрения одного позиция другого является злом. Я собираюсь показать развитие событий с четырех разных точек зрения. А если у каждого свой бог, где найти ту границу, которая пролегает между добром и злом? В этом главная тема фильма.

И никто из героев далеко не идеален. Зритель может назвать любого из них антигероем. Но для меня как для художника не существует хорошего или плохого героя. Есть для этого точное выражение: «То, что для героя тьма, для злодея свет». 

Ильгизар Вахитов