Из первых уст. «Судил по закону и по справедливости»

Председатель Верховного суда РТ Геннадий Баранов, который занимает этот пост более четверти века, скоро уйдет в отставку. 29 апреля ему исполнится 70 лет - это предельный возраст как для рядового судьи, так и для руководителя судебной структуры. Опасаясь, что в последние рабочие дни юбиляру будет не до газетчиков, ваш корреспондент решила заранее расспросить его о том, каково это - руководить Верховным судом республики в эпоху перемен: от «перестройки» до «перезагрузки».

- Геннадий Михайлович, вы возглавили Верховный суд РТ в переломном 1985 году, потом были «лихие 90-е», реформы одна за другой. Какие задачи приходилось решать, и какие достижения вы ставите себе в заслугу?
- Перед правосудием всегда стояла и стоит только одна задача - чтобы по каждому конкретному делу было вынесено решение в строгом соответствии с законом в установленный законом срок. Но во время «перестройки» приходилось еще и преодолевать очень серьезные финансовые трудности. В некоторых регионах России суды просто-напросто закрывались - не было бумаги, печатных машинок, канцелярских товаров. Мы тоже вынуждены были просить граждан приносить свои конверты и марки. Особенно трудно было, когда к нам пошли толпы обманутых вкладчиков. Я помню, в узенький коридорчик районного суда набивалось столько народу, что яблоку негде было упасть! Однако мы выстояли, продолжали работать. А в начале 90-х меня пригласили на работу в Верховный суд СССР. Я уже даже комиссию прошел. Но моя мама, которая нас вдвоем с сестрой без отца поднимала (он погиб на войне), сказала мне, что переезда не переживет. Потом супруга перенесла тяжелую операцию… В общем, я позвонил в Москву и отказался. А через полгода Союз распался. Помню, почта, которую мы незадолго до этого отправили в Верховный суд СССР, пришла обратно, а на конверте - надпись: «адресат ликвидирован». Что же касается заслуг, то могу без ложной скромности отнести к таковым это прекрасное и просторное здание Верховного суда РТ, где мы сейчас находимся. При мне началось его возведение, приходилось иногда «выбивать» финансирование, но я не для себя старался. По-настоящему независимым правосудие может быть только тогда, когда судьи работают в нормальных условиях.

- Кроме создания условий для своих подчиненных чем еще должен заниматься начальник, чтобы долго продержаться на своем посту и чтобы при этом его все уважали?
- Мой принцип руководства очень прост: начальник сам должен быть всегда на высоте в профессиональном плане. Если председатель суда следит только за тем, чтобы у судей были компьютеры и бумага, а в законодательстве и судопроизводстве ничего не понимает, то к нему как к человеку могут очень хорошо относиться, но воспринимать как руководителя никогда не будут.

- Как вы считаете, было что-то полезное и мудрое в советской системе судопроизводства, от чего мы зря отказались в погоне за западной моделью?
- В наше время, когда мы имеем такой объем законодательных актов, судьи должны быть очень хорошо подкованы в профессиональном плане, чтобы принять верное решение. А нам, как бы это помягче сказать, ввели суд присяжных - «судей факта», которые буквально на слух должны решать судьбу человека. Понятно, что хотели как лучше: дескать, чиновники-бюрократы судят по бумажке, а народ будет судить по справедливости - и будет у нас полная демократия, как в Англии или США. Но во Франции, например, до сих пор нет суда присяжных. И никто не говорит, что там нет демократии. Я считаю, что суд присяжных нужен, только если в деле не больше двух обвиняемых. У нас же людям с улицы, которые стали присяжными методом случайной выборки, приходится слушать дела, в которых десятки обвиняемых и множество эпизодов. Если вспомнить советские времена, тогда были так называемые народные заседатели, которых выбирали из самых активных, самых грамотных и эрудированных представителей общественности. И решение по делу принималось не единолично судьей, а после голосования. Правда, некоторые называли народных заседателей «кивалами» - считалось, что всё равно судья главный. Но я по своему опыту могу сказать, что это не так. Бывало, когда народные заседатели меня «заголосовывали».

- А лично вам как судье приходится «кивать» «большим людям», представителям власти?
- Вы имеете в виду «телефонное право»? Когда звонят сверху и настоятельно советуют принять то или иное решение? Я работал рядовым судьей с 1967-го по 1972 год, и за эти пять лет мне ни одного такого звонка не поступило. В Верховный суд ТАССР я пришел еще при Табееве. И он всего однажды, если можно так сказать, вмешался: попросил посмотреть, нельзя ли как-то по другому решить дело тракториста, который украл два мешка картошки и был приговорен к труду «на химии» - вдали от родного колхоза, где трактористы были наперечет и пахать землю было некому. Осужденного тогда оставили отбывать «трудовую повинность» в родном колхозе.

- Вы любите говорить, что законность и справедливость не всегда одно и то же. Приходилось ли вам когда-нибудь «корректировать» эту разницу в своих решениях?
- Я вам расскажу только один случай. Разведенная женщина жила в комнате в 16 квадратных метров с шестилетним ребенком. И вот один молодой красивый человек сделал ей предложение. Она вышла за него замуж и прописала в своей комнате. И сразу же начались скандалы, муж стал распускать руки, а когда речь зашла о разводе и женщина собралась его выписывать, он заявил, что по закону имеет право на 4 квадратных метра. Но мы его не поддержали. Тогда он написал мне записку, что придет ко мне на прием и взорвет себя в знак протеста. И действительно пришел. Его обыскали, но ничего не нашли. Пропустили. Он вручил мне свою жалобу, мы ему опять отказали. А на Новый год он мне прислал открытку с таким поздравлением: «Я очень хочу положить цветы на вашу могилу». Вот такая история.

- Прямо как в кино. Кстати, о кино. Как вы относитесь к таким телепередачам, как «Час суда»?
- Двояко. С одной стороны, они приучают граждан все спорные вопросы решать цивилизованным способом. В то же время мы видим, как в «зале суда» постоянно возникают перепалки между сторонами и судья на это почти не реагирует. Понятно, что это прежде всего шоу. И процедура ведения телепроцесса кардинально отличается от настоящей. Но это вводит людей в заблуждение. Вплоть до того, что они потом приходят в наши суды и говорят, что здесь, мол, неправильно судят. Не так, как в телевизоре.

- Как вы проводите свое свободное время? Чем увлекаетесь? Как при такой рабочей нагрузке вам удается так молодо выглядеть?
- Много читаю. Любимый автор - Сергей Есенин. Люблю театр. Чтобы сохранить физическую форму, каждое утро делаю зарядку, увлекаюсь пешими прогулками (по полчаса утром и вечером), не курю, умеренно выпиваю. А еще - стараюсь жить в гармонии с самим собой и окружающим миром. Утром с удовольствием иду на работу, а вечером с таким же удовольствием - домой. С супругой Еленой Аркадьевной Рождественской мы счастливы вместе вот уже более 45 лет. Она, хоть и не имеет художественного образования, очень хорошо рисует. И к открытию нового здания Верховного суда РТ преподнесла подарок - нарисовала портреты всех наших председателей. Они сейчас в холле висят. Нашему сыну Александру - 37 лет. В свое время он с красным дипломом закончил юрфак КГУ, но работает в банковской сфере. Подарил мне внука Матвея, который сейчас учится в пятом классе.

- Чем думаете заняться в отставке? Говорят, специально «под вас» готовят должность советника Председателя Верховного суда РТ?
- Наверное, сначала все-таки отдохну немного. Но знаю, что долго дома не усижу. Я просто уже не могу не работать. Если мой опыт пригодится, с удовольствием продолжу трудиться.

- Геннадий Михайлович, проблема борьбы с преступностью остается актуальной во все времена. Что вы можете сказать по этому поводу с высоты своей 40-летней судейской практики?
- Во-первых, я бы хотел подтвердить общеизвестную истину, что главным в борьбе с преступностью является не суровость наказания, а его неотвратимость. В нашем обществе бытует мнение, что страх перед тюрьмой или смертной казнью заставит людей соблюдать законы. Однако история убеждает нас в обратном - в средневековье самое большое количество карманных краж происходило в толпе, наблюдающей казнь четвертованием за такое преступление. Так что схема «одного поймали - расстреляли, остальным неповадно будет» явно не действует. К примеру, в 1970 году, когда смертная казнь у нас вовсю применялась, на территории республики было зафиксировано 174 убийства… А в 2010 году в Татарстане было зарегистрировано 58769 преступлений, а в суды поступило 26088 уголовных дел. Выходит, остальные дела не раскрыты и преступники ушли от наказания. Такого быть не должно.

Во-вторых, я считаю, что для снижения уровня преступности необходимо поднимать уровень жизни людей и укреплять нравственные устои. Если человек имеет работу, получает достойную зарплату, гораздо меньше шансов, что он пойдет грабить и убивать. По-моему, достойную зарплату должны получать в первую очередь учителя, которые сеют в детях «разумное, доброе, вечное». Убежден, что добрые нравы имеют гораздо большее значение, чем хорошие законы.

Беседовала Елена МЕЛЬНИК