Иван Матрёнин: «В трещину раскола больше всего проникают преступные элементы»

Извечный российский вопрос: кто виноват?

– Иван Николаевич, в одной из бесед на условиях анонимности мне рассказали про плохое психологическое состояние педагогов 175-й казанской гимназии. Не обращались ли они или родители к вам за консультацией?

– После массовых трагедий, которые затрагивают большое количество людей, ко мне за психологической консультацией обращаются пострадавшие и их близкие друзья и знакомые. В профессиональном сообществе мы вместе обсуждаем ситуацию.

Психологические законы не такие жесткие, как законы физики. К примеру, согласно закону всемирного тяготения, предметы всегда падают вниз. Психологические законы действуют по-другому. Это справедливо и для такого рода ситуаций – трагедий, связанных с гибелью людей, после которых запускается механизм проживания утраты. Обычно переживание утраты длится порядка года, и по его истечении нужно поставить нормальную точку. Многие люди, которые столкнулись с этой трагедией, рассуждают, что вроде учебный год закончился, и переживания должны утихнуть, «отпустить». Однако пока срок приблизительно в год не пройдет, боль тех, кто был вовлечен в эти события и у кого пострадали близкие и знакомые, не отпустит. Переживания ребенка, родителя или педагога в данном случае воспринимаются как переживание утраты в соответствии с известными для этого закономерностями. Как психолог я в большей степени начал бы удивляться, если бы человек спустя пару недель или месяцев перестал переживать. Вот в такой ситуации я бы предположил, что есть «отложенное» горе, и именно здесь специалисту нужно поработать с этим человеком. Для иллюстрации приведу отвлеченный от данного случая пример. Представьте себе ситуацию, что одна из женщин, обратившихся ко мне за консультацией в связи с разводом, на вопрос о своем состоянии ответила бы, что все хорошо, и радостно засмеялась. Как бы я отреагировал? Для большинства людей развод является большим горем. А ответ этой женщины показывает, что она не совсем адекватно воспринимает ситуацию, оставляя место для «отложенного горя», что может привести к очень тяжелым последствиям в долгосрочной перспективе. Это же справедливо и для трагедии в школе, мы еще находимся в ситуации проживания утраты. Значит, слезы, страхи, даже гнев у каждого, кто оказался причастен к этому событию, будут периодически возникать. Мы можем это смягчить правильными действиями в рамках проживания утраты, но пока не можем полностью исключить. Нужно прожить утрату и перейти на новый этап своей жизни.

– Когда мы с редакторами в этом году были в командировке в Крыму, то первый вопрос, который нам задавали, был о казанской трагедии. Все выражали слова сочувствия семьям погибших и пострадавших. Не секрет, что в начале учебного года, несмотря на проведенный капитальный ремонт, некоторые родители рассматривали вариант перевода своего ребенка в другое учебное учреждение или на семейное обучение. Возможно, кто-то из сотрудников перешел работать в другой коллектив…

– Если говорить о сотрудниках разных школ, то ситуацию они воспринимают по-разному. Особенность в том, что педагоги и технические сотрудники живут в коллективе, который по-своему является для них семьей. Эти люди достаточно много времени проводят в ней. Кроме уроков у них есть совместные мероприятия. Гибель одного из преподавателей, работавшего в школе, все воспринимают почти как смерть одного из членов семьи. Есть различие между утратой малозначимого и близкого человека. В случае постоянного общения, когда учитель становится родным человеком для коллег и для учеников, а директор – родителем для них, то здесь законный год переживаний будет присутствовать.

Если по истечении полутора лет утрата не проходит, то нужно идти к психологу. В том случае, если произошло печальное событие, а спустя год или два года человек испытывает сильные эмоции, то это свидетельствует о том, что он сам не сможет справиться со своими эмоциями. Как это разъяснить? Пойдя своим чередом, утрата «пошла» по кругу, возвращаясь к тому этапу проживания утраты, который должен был быть в самом начале. Накал эмоций при таком истечении не становится слабее и держится на пиковом уровне. А нормой считается такое состояние, когда спустя год о человеке, который умер, могут говорить с грустью и гордостью, вспоминать с легкой печалью и теплотой общие события из жизни.

– Сегодня все родители, педагоги, директора школ переживают и очень опасаются, чтобы подобное трагическое событие не повторилось. Какие бы преграды (в здании) ни существовали, преступник найдет пути, чтобы их преодолеть. Ясно, что степень ответственности у руководителя и педагога различная. Однако любой из них может найти хоть одну косвенную причину и обвинить другого в том, что произошло.

– До того как стать психологом, я работал на руководящих должностях. В этот период у меня в подчинении было около двухсот человек. Однако если бы что-то произошло хотя бы с одним из них в мое отсутствие, то все ровно переживал бы. Есть доля ответственности руководителя за судьбу своего воспитанника. В ситуации со 175-й гимназией предполагаю, что ее директор пропускает всё через себя, поскольку вопрос охраны школы замыкается в конечном счете на нем. В том случае, если даже правоохранительные органы, установив все обстоятельства, выяснят, что нет уголовной ответственности директора школы, к примеру, факта преступной халатности, руководитель будет все равно переживать.

До этого трагического события охрана школ осуществлялась за счет добровольных взносов родителей. В этой конкретной школе, насколько известно из открытых источников, родители отказались платить. Вероятно, что директор школы будет переживать за то, что она не смогла убедить родителей в необходимости сдавать деньги на охрану школы, в которой учатся их собственные дети. Возможно, ничего не было бы, «если бы». Вот именно это самое «если бы» не отпускает (вероятно, не только директора, но и педагогов, и самих родителей). Это подстегнет к определенным действиям и не оставит директора школы просто на этапе «поедания себя». Полагаю, что если спросить любого человека, то он назовет много поводов, за которые ему надо переживать. В данном случае позиция руководителя – это во многом позиция родителя, который что-то недосмотрел в своем доме.

– Директор казанской гимназии № 175 была инициатором ее создания и руководила с 2006 года. В тот роковой день, будучи в отпуске, она находилась на рабочем месте. Можно предположить, что количество жертв могло бы быть больше, не окажись она в своем кабинете. Именно она через систему оповещения предупредила учителей и учеников об угрозе. Однако вместо награды руководитель сегодня находится под следствием и имеет статус обвиняемой. Наверное, в ее душе боль и обида. Родительское сообщество и ее коллеги, подписавшие петицию в ее защиту, надеются на оправдание. На момент нашего интервью под петицией подписались около сорока тысяч человек.

– Обида возникает тогда, когда человек чувствует несправедливое отношение к себе. Возможно, в случае директора – это ощущение не простой обиды, а ощущение потери смысла жизни. Можно так предположить. Через призму своей жизни скажу, что любой руководитель хотел бы видеть плоды своей деятельности. Когда человек достигает определенной позиции, возглавляет организацию, он в душе осознает, что реализован. Увидев, как меняется жизнь в силу серьезных обстоятельств, человек может столкнуться с потерей смысла жизни. На то есть серьезная причина. Если раньше о школе (любой) говорили, что это учебное учреждение с углубленным изучением ряда предметов, то теперь часть людей будет говорить, что это школа, где произошла трагедия, о которой не хочется вспоминать. Возникает чувство особой пустоты. Человеку придется пройти путь возрождения. Нужно будет, как птица Феникс, восстанавливаться из пепла. Это тяжелая психологическая работа.

– Существует мнение, что вина в этой трагедии лежит в большей степени на плечах родителей, отказавшихся сдавать деньги на охрану гимназии, а не педагогов. Родители многих других учебных заведений неоднократно высказывали мнение, что школы должны охраняться представителями Росгвардии, а не сотрудниками ЧОПов, большую часть которых составляют пенсионеры. Родители считают, что охрана учебных учреждений – это обязанность государства, которое всегда находило финансирование на эти цели для министерств и ведомств. После трагедии на охрану школ Татарстана выделили более 450 млн рублей. Где искать виновных и что надо сделать, чтобы не допустить подобного в будущем?

– В соответствии с законодательством нашей страны и как правило самая значительная часть ответственности, согласно должностной инструкции, в любой отрасли лежит на руководителе, которому поручено это направление. Приведу один пример. Мой отец практически всю свою трудовую жизнь проработал на корабле в должности капитана, и он знал: если бы на теплоходе что-то произошло ночью, когда он спал, ответственность была бы во многих случаях и на нем. Очень важный вопрос еще в том, как в определенной ситуации ведут себя члены коллектива и насколько правильно они действуют в условиях внештатной ситуации. Я сам в молодости работал на нефтетанкере грузовместимостью 5 тысяч тонн. Помню, как старшие товарищи рассказывали нам, молодым тогда специалистам, про то, как на море внезапно возник шторм, и многие корабли не успели войти для убежища в бухту. Два одинаковых танкера оказались в одинаковых условиях. На одном из них, вопреки команде капитана, люди кинулись к спасательным шлюпкам. В то время, когда они спускали его на воду, поднялась сильная волна, которая буквально расплющила спасательную шлюпку и моряков, оказавшихся в ней. Они упали за борт и утонули. Увидевшие это другие люди на судне запаниковали. Кто-то бросился на другую часть корабля, однако их смыло волной. Вскоре судно разломилось пополам. В результате спасенных оказались единицы. Все это произошло на крепком судне. Состояние второго корабля было хуже. Люди, увидев, что из-за шторма корабль дал трещину и стал наполняться водой, также побежали к бортам. Увидев это, капитан потребовал вернуться к рабочим местам и выстрелил из ракетницы, предупредив, что следующий выстрел может быть произведен в голову тому, кто не будет подчиняться. После такого жесткого объяснения моряки любой ценой удерживали корабль на волне, и их судно не утонуло. Они невредимыми вернулись в порт. Здесь пример правильной тактики руководителя.

По-человечески я сочувствую директору гимназии, так как произошедшие с ней в эти роковые дни события спустя месяцы после трагедии могут быть для нее очень болезненными и трудными. Кто виноват на самом деле – сложный вопрос. Я бы не стал до решения суда называть виновных. Но полагаю, что виновен в этой ситуации тот, кто стрелял в школе. Ни родители, ни педагоги, ни директор школы… Стрелял он!

Можно ли избежать кровавых трагедий?

– После трагедии в Казани Министерство просвещения РФ отправило в регионы рекомендательное письмо по усилению мер безопасности в учебных учреждениях. Новые рекомендации включают подробный антикризисный план работы. «Деятельность антикризисной команды должна обеспечиваться поддержкой внешнего консультанта, который оказывает помощь как на стадии формирования команды, ее обучения, так и во время действия ЧС», написано в документе. Как этого достичь, если в школах нет такой службы?

– На случай чрезвычайного происшествия в любом учебном учреждении должен быть разработан план действий. Все внештатные ситуации должны быть отработаны с коллективом. Ключевая задача заключается в том, что действия при таких обстоятельствах должны быть доведены до автоматизма.

В экстренной ситуации человек априори не может размышлять, как лучше поступить. В большинстве случаев человек словно регрессирует в возраст ребенка. Однако если он множество раз отрабатывал эти действия, то их сделает правильно. В наше время всегда нужно быть готовым к подобной ситуации. На мой взгляд, как следователя в прошлом, в этом вопросе ответственность с руководителя целиком снимать нельзя. Это противоречит закону. Если человек принимает решение стать руководителем, то это означает, что он согласен брать ответственность за всё и принять не только новый социальный статус и новые звания.

Всегда вспоминаю слова одного из моих руководителей, сказанные им после того, как в одной из организаций страны произошел пожар с трагическими последствиями. После этого события, которое напрямую не коснулось нашего учреждения, он на внутреннем совещании поднял сотрудника, ответственного за пожарную безопасность. Убедившись в готовности организовать команду в случае экстренной ситуации, он так прокомментировал долю ответственности: «Мы с тобой вдвоем сидим на катапульте, которая и тебя, и меня может отправить очень далеко. Однако кнопка от катапульты не у меня, а тебе неизвестно, где она. Твоя задача как ответственного подчиненного – не допустить такой неизвестности, при которой кто-то из нас “улетит”». Любой руководитель должен требовать с ответственного лица проработать все необходимое на случай ЧП.

– Человеческий фактор является главным, однако важным остается материальное оснащение школ. Это зависит уже не от директора. Нам по долгу службы часто приходится бывать в школах. Однако во многих старых школах у вахтеров нет элементарных средств защиты против возможных правонарушителей. При строительстве новых школ предусматривается более серьезное оснащение на случай теракта: в некоторых случаях для охраны предусмотрено отдельное помещение около входа. В бюджете школ нет отдельной строки на содержание охраны. Во всех школах этот вопрос обсуждается на родительском собрании. Однако если родители не хотят платить за охрану, то их не заставишь это сделать. Они могут написать письмо в прокуратуру или в профильное министерство.

– В случае казанской и пермской трагедий возникает еще один серьезный вопрос – безучастность людей, которые видели преступника в черной экипировке и с оружием на улице. То, что наш регион является благополучным, не означает, что мы должны воспринимать человека, идущего в черной одежде с маской и со штативом, как безопасного. Когда я расспрашиваю своих клиентов, задаю им вопрос: что означает для них черная одежда подростка и длинный предмет?

– Наверное, в данном случае черный цвет ассоциируется с агрессией…

– Скажу вам больше. Это напоминает трагедию, произошедшую в 1999 году в школе Колумбайн. После трагических событий в этой школе, в которой, к сожалению, было огромное количество жертв и раненых, в обществе поменялось отношение к вопросам безопасности. Социологи долго исследовали это явление из-за того, что появилось большое количество подражателей. Позже криминологи вместе с социологами, работавшими над этой темой, насчитали 12 преступлений, которые были, очевидно, спровоцированы той трагедией. Историю в школе Колумбайн, которая по числу жертв в учебных заведениях США в свое время стала третьей, очень сильно пропиарили. Когда преступников задержали и расспрашивали о причине их действий, то многие отвечали, что подражали преступникам из школы Колумбайн. Другой причины они озвучить не смогли. Кстати, так примерно изложил свое решение преступник из Перми, заявив, что казанский пример «освободил» ему руки.

Вспомним дни американских событий. Тогда, после начала стрельбы в школе, полиция, согласно существовавшим правилам, сразу не вошла в здание, а ждала прибытия штурмовой группы со специальным вооружением. Она прибыла на место, когда уже в школе не было слышно стрельбы. Тогда, согласно данным, нападавшие убили 12 учеников и одного учителя, ранили еще 23 человека, после чего застрелились сами. Согласно российским правилам, наша полиция ведет себя по-другому: врывается внутрь сразу после начала стрельбы, что позволяет предотвратить большое количество жертв.

В США, если не ошибаюсь, во время развернувшихся событий работало свыше 400 (по некоторым оценкам до 500) журналистов и велась трансляция в онлайн-режиме. Во время атаки к школе прилетел вертолет службы новостей, откуда велась прямая телетрансляция съёмок. Ежечасно соответствующая служба шерифа проводила пресс-конференции, пресс-секретарь дал свыше ста тридцати интервью.

Не говорить о таком событии невозможно, поскольку общественность не позволит его утаить. Но возникает вопрос, что и как говорить. Недавно вышла моя статья по итогам интервью Ксении Собчак с одним из маньяков. В заключение я написал, что теперь мы ждем новых терактов и маньяков. Так жестко написал. В чем проблема? Она дала высказаться преступнику, который мог донести свою позицию так, как ему хотелось: ее собеседник был прилично одет и производил хорошее впечатление, то есть он заранее готовился к этой встрече. Интервью проходило на его условиях, и он получил огромные деньги за него. Многие люди должны работать не один год, чтобы заработать миллион рублей.

– Как правильно освещать преступников? Какие рекомендации вы дадите?

– Показывать преступника можно, когда он сидит в камере, когда он признает свою вину и поясняет неправильность своих действий. Иначе молодые люди видят перед собой «сильную» личность, которая выбирает, куда пойти и где давать интервью, и которой захочется подражать. Если интервью пройдет в тюрьме, зрительская аудитория увидит, что преступник получил законное наказание.

Когда «казанского стрелка» (я специально не называю его имени, чтобы не пиарить, и считаю это важным) на первом допросе показали связанным и находящимся в истерике, он вызвал отторжение. Вот это для коллективного восприятия не самый плохой вариант из всех возможных. Преступник там не выглядит героем. Любая сильная и эмоциональная реакция СМИ к внештатному событию, в том числе выступления блогеров в Интернете, закрепляют положительное или отрицательное поведение социума.

Приведем простой пример. Допустим, одного ученика постоянно ругают и преподаватели, и родители. В таких случаях многие дети думают, что его зря ругают, что он все делает правильно, однако его никто не понимает. Вот когда он видит другого ученика, которого безостановочно унижают аналогичным образом, а тот берется за оружие, у него возникают три ощущения: а) такой способ решения проблемы возможен; б) он очень похож на меня; с) почему бы не сделать так самому.

Нашего казанского стрелка задержали сотрудники полиции. Но кто может назвать их имена? Большинство граждан не знает ни имени завхоза, ни имени педагогов, которые вышли ему навстречу и пытались задержать. Имя пермского полицейского, который задержал преступника, открывшего стрельбу по преподавателям и студентам университета, в СМИ употреблялось чаще. Это правильный подход к освещению темы.

Психология будущего преступника

– После трагических событий в 175-й гимназии мать другого бывшего студента ТИСБИ, где какое-то время обучался «казанский стрелок», в своем интервью журналистам рассказала, что и ее сын якобы перед самоубийством называл себя Богом. Затем произошли события в Перми, где стрельбу открыл бывший ученик одной из гимназий города. В открытых источниках была информация, что следствие проверяет самоубийство еще одного ученика, который в 2020 году, незадолго до суицида, якобы вел себя похожим образом. Как вы думаете, не намекает ли все это на организованные действия какой-нибудь секты? Не секрет, такое предположение бродит в обществе. Возможно, сомнения усиливаются из-за того, что в обоих случаях педагоги отзываются о своих бывших подопечных как о спокойных, тихих, неприметных, неконфликтных парнях.

– Когда я увидел первые кадры задержания «казанского стрелка» и его поведение, то предположил, что он психически нездоров. Экспертиза психиатров в столичном Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского, куда его отправили на психолого-психиатрическую экспертизу, признала его невменяемым на момент совершения преступления. По данным следствия, преступник страдает заболеванием головного мозга – менингиомой – опухолью, которая давит на мозг. (Позднее было сделано еще несколько экспертиз. Последняя подтвердила его вменяемость. – Ред.)

Таким людям достаточно набрать в Интернете «школа Колумбайн», и они в Википедии найдут не только всю информацию, включающую последовательность действий преступников, но и описание оружия, которое использовалось для убийства людей.

– Есть еще одна проблема, о которой не только руководство школ, но и родители говорят все чаще и чаще. Это проблема присутствия психологической службы в школьной жизни. Может быть, сегодня недостаточно имеющегося штатного психолога, а есть необходимость проведение медкомиссий с участием психиатров.

– Думаю, что обеспечить проведение медкомиссии с участием психиатра в школах сложно. Для этого придется просто всю систему психиатрии бросить в школы, обнажив другие сектора их важной работы. Кроме того, часть родителей может выступить против этого в целом или против обращения к психиатру именно своего ребенка. Но к счастью, для выявления многих проблем, вызывающих тревогу относительно ученика, обычно достаточно совместной работы классного руководителя со школьным психологом. Если есть подозрения, они могут порекомендовать родителю обратиться к психиатру с ребенком. Однако даже специалист высокого уровня не сразу сможет определить настоящую картину. В психиатрии есть такой термин, как «дебют», который используется для обозначения начала психического заболевания, например, дебют шизофрении. Так, у школьника, у которого впоследствии будет выявлена шизофрения, могут, например, отлично идти уроки по истории или астрономии, по физике или химии. Во всех отношениях он, по оценкам педагогов и членов семьи, может быть хороший ребенок, который любит философию, которую в школе не проходят, а он зачитывается учебниками для вузов или увлекается другим предметом. Как выявить начало болезни? К примеру, ученик дома или в классе начинает очень эмоционально обсуждать историю Римского легиона при отсутствии явных поводов (если он в данный момент не участвует в каком-то историческом конкурсе). Однако он приводит доводы, что ход истории мог бы быть изменен, если бы… Вроде обычная беседа. Никто не обращает внимания на то, с какой невероятной горячностью, возбуждением озвучивает свое видение ученик. А после школы у него может быть первый дебют. Через полгода студент вдруг пришел на урок в одежде римского легионера. Над ним посмеются, подумают, что он пошутил. Через три дня рецидив пройдет, и все об этом забудут.

Сама по себе оригинальность мышления не является гарантией наличия какого-то отклонения. Порой это даже может быть признаком гениальности, но такое поведение вполне может стать и предметом внимания педагогического коллектива и родителей.

А теперь вспомним информацию о здоровье «казанского стрелка», которая просочилась в Интернет. За полгода до своего преступления якобы ему поставили диагноз в частной клинике. Он стоял на учете в поликлинике с диагнозом «энцефалопатия», под которым понимается совокупность симптомов, характеризующих поражение головного мозга и гибель его клеток. Это может объяснять агрессивное поведение. Однако информация с его серьезным диагнозом не попала в общую систему. В государственной клинике, скорее всего, психиатры взяли бы его под свое наблюдение. Если лицо не состоит на учете в соответствующих диспансерах, то, как правило, не возникает никаких проблем с получением справок и лицензии на оружие. В Советском Союзе система психиатрической помощи была организована значительно жестче, но в процессе развала советского строя эта система была сильно реформирована (частично реформы пошли на пользу обществу, частично во вред). Есть некоторый процент психически больных людей, которые никуда никогда не обращались и их заболевание нигде не зафиксировано. Исходя из нынешних реалий, нужно признать, что психиатрия ожидает достойного ей внимания.

– Многие родители, возможно, даже подозревая, что поведение ребенка не соответствует общепринятому, не записывают его на консультацию к психиатру, опасаясь, что это через некоторое время скажется на биографии ребенка. Они считают, что это не позволит ему устроиться на достойную работу, получить водительское удостоверение, а самое главное, они боятся, что его могут закрыть в специальной лечебнице. В частных платных клиниках прием и лечение осуществляются на условиях анонимности. Я перед интервью обзвонила несколько таких клиник: в них запись на психиатра расписана на несколько недель вперед.

– Абсолютно верно. Это не единственная сложность такого рода. Пока есть частные наркологические клиники, которые не сообщают соответствующим структурам о наркоманах, у нас будут наркоманы-водители за рулем. А если обязать их предоставлять сведения в государственные органы, мы можем получить «теневые» клиники. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда врачебная тайна и интересы коммерческих клиник, с одной стороны, могут входить в конфликт с интересами общества.

Пока есть возможность пациентам с опасными для общества симптомами оставаться незамеченными для государственного учета и получить официальное разрешение на оружие, трагедия может повториться. Это системная проблема, которая затрагивает интересы общества, требует пересмотра.

Как распознать неадекватного подростка?

– Какое поведение и поступки учеников должны насторожить педагогов, которые как никто лучше их знают?

– Теракты, которые происходили в России за последнее время, зачастую осуществляли те люди, про которых никто не мог подумать. Когда я работал следователем, у нас была такая шутка: «Как распознать маньяка?» Ответ «у него руки по локоть в крови» в этом случае не действует. Меня как психолога насторожило бы резкое изменение поведения ученика, его уход из социума. Когда ребенок, который всегда охотно общался со сверстниками, вдруг перестал это делать, надо насторожиться: или он подвергся буллингу (травле со стороны сверстников), или что-то серьезное произошло в семье (например, развод родителей), или это относится к его психиатрическому статусу.

Насторожило бы меня и то, что у ученика меняется восприятие мира и отношение к окружающим его людям: он становится крайне агрессивным и холодным. Так, я рекомендовал бы обратить внимание более детально на появление сверхидеи – это то, что для человека становится в некоторой степени даже важнее жизни. «Зависание» на исторических эпизодах, на определенных этапах общества, связанных с чем-то, что не является для него важным в практической жизни. Обычно у подростков 9–11 классов стандартные мысли: более-менее хорошо сдать ОГЭ, ЕГЭ; как бы учиться, не учась; как обнять или поцеловать понравившуюся девочку, как нравиться девочкам и быть авторитетом для своих одноклассников. Девушки хотят, чтобы на них обращали внимание парни. В этот период уход за своей внешностью характерен как для девчонок, так и для парней. Но бывают нетипичные состояния. Допустим, ребенок в меру агрессивный, но конфликтует с учителями. Если ученик выбивается из обычной канвы и не вписывается в социум, то это тоже должно насторожить. У педагогов есть возможность получать информацию у сверстников. Хороший учитель является, с одной стороны, представителем администрации. С другой стороны, он один из своих, человек, «принятый» учениками в свой круг. Для сохранения контакта педагог может сразу не передавать информацию «выше». Он должен выяснить все детали ситуации. Если ученик, например, описывает теорию всемирной мести, всемирного предательства, то надо выходить на администрацию школы.

– В некоторых случаях преступники выкладывали в соцсети записи о намерении совершить злодеяние за полчаса или даже пару часов. Однако технически, наверное, это непросто отследить и предотвратить подобное событие…

– Контент-анализ соцсетей показывает, что зачастую преступники не выкладывают информацию о своих намерениях в соцсети. Таким образом, они выпадают из обзора. Когда идет выход на реализацию проекта (есть такой термин), там действительно может идти счет на минуты или часы, так что делать что-то нереально. Однако в обоих случаях, которые мы рассматриваем, будущему преступнику, чтобы «выйти на реализацию», нужно было приобрести оружие. Судя по информации о пермском стрелке, он несколько месяцев тренировался, чтобы пройти тест. При разговорах со своими сверстниками он делился своими идеями. Если помните, главный герой романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников тоже несколько месяцев вынашивает идею убийства старухи-процентщицы.

Общение с близким родственником, который с пониманием относится к ребенку, знакомство с девушкой, которая положительно повлияет на его самооценку, могут стать преградой в пути к трагическому исходу. Есть примеры, когда заместитель директора школы по воспитательной работе или классный руководитель, учитель, увидев проблему, помогли подопечному разобраться в ней. В таком случае болезненная ситуация обратится в ноль. Конечно, там, где речь не идет о психиатрии.

– Перед тем как состоялась наша беседа, я обошла близлежащие казанские школы № 9, 38, 49. В одной из них училась я сама. Это было время злосчастных казанских группировок. Несмотря на это, ни у кого не было боязни за судьбы школ и учащихся. Сейчас внешне на территориях этих средних учебных заведений ничего не изменилось, лишь появились высокие заборы.

– Мы с вами сверстники. В то время в руках отдельных людей было море оружия. В Казани, Набережных Челнах между собой боролись десятки группировок. Был полный беспредел. Однако никому не приходило в голову ворваться в школу, поскольку понятия «школа» и «стрельба» не совмещались друг с другом. Когда проводят пиар трагедий в школе, то неадекватные люди начинают думать, что и так можно. В голове формируется мысль «это допустимо».

– В произошедших трагедиях обвиняют родителей преступников. Нетрудно предположить их эмоциональное состояние, ведь наверняка они и сами обвиняют себя в том, что произошло.

– С родителями ситуация выглядит сложнее. Зачастую родители – это последние люди, которые узнают что-то важное о своих детях. В подростковом возрасте ребенок начинает хранить в секрете от родителей ряд вопросов. По мере взросления дети меняются, а перед лицом родителей их ребенок в 6-12-летнем возрасте, под который они «подгоняют» своих 16-18-летних подростков. Родители могут не заметить каких-то изменений, они видят «хороших детей». Есть такая шутка, что последний, кто замечает болезнь ребенка, – это мама-врач. Хорошо, если есть рабочий контакт с педагогом. У нас в этом вопросе существует некий перекос, когда родители хотят переложить ответственность за воспитание своих любимых чад на учителей. А педагоги нередко обвиняют пап и мам в низкой успеваемости детей и советуют им нанять репетиторов вместо того, чтобы что-то скорректировать в работе с классом или отдельным учеником. «Блуждание» приводит к тому, что ответственность оказывается ничьей. В идеале же это совместное участие в жизни учеников. Если говорить о возрасте, то в каждом из них есть свои особенности. Возраст 16-18 лет – это черно-белое мышление, характеризуется повышенной агрессией. Однако у них острые суждения относятся к предметному миру: «я хочу новые джинсы», «если ты мне не купишь новый телефон, то я выброшусь в окно»…

– Это звучит нормально?

– Это не нормально, но соответствует возрасту. Данную ситуацию можно охарактеризовать как «дочка или сын» решил истерикой продавить позицию родителей. Как ранее я сказал, заявления о суициде следует рассматривать как фактор риска, но порой за этим скрывается манипуляция. Важно разобраться в такой ситуации.

Если человек начинает отстаивать теорию всемирного зла или добра, если он от мира предметных событий и вещей начинает перемещаться в сторону идей, то это должно насторожить. Философствование относится к миру 35-40-летних людей, а не 16-18-летних подростков-парней.

– Родители преступников говорили о том, что у их детей мало было друзей и что они устранились от социума. Многие были увлечены компьютерными играми, возможно, у них даже была игровая зависимость. Всем известно, что у игроманов стираются границы между реальной и виртуальной жизнью. На мой взгляд, прослеживается некая схожесть между реальными преступлениями в учебных учреждениях и компьютерными «стрелялками».

– Не всё так однозначно с компьютерными играми. В частности, результаты ряда исследований компьютерных игр показали, что в ходе виртуальной стрельбы по виртуальным людям психика здорового человека приходит в состояние неравновесия: он скорее склонен на агрессивные поступки. Если играет человек, у которого изначально в психическом плане есть какие-либо отклонения, то во время стрелялок он сбрасывает свое напряжение. Вероятность, что такой человек пойдет в жизни стрелять по людям, минимальна. Другое дело, когда человек уходит от общения с живыми людьми в сторону игры. Такой человек и правда может перестать понимать мир реальных людей, а это будет толкать его к компьютеру и играм с понятными ему правилами. Так формируется замкнутый круг.

Насторожить должно:

• когда во внешнем виде и в поведении подростка присутствует какая-то явная неаккуратность и нечистоплотность;

• лицемерие, эгоистичность, готовность идти ради личных корыстных интересов по головам;

• не в первый раз наблюдается беспричинная тревога и паника у ребенка;

• ребенок путается во времени и пространстве, фиксируется забывчивость и нарушение памяти, неадекватно оценивает контексты;

• внезапные вспышки агрессии, особенно когда причина ее не очевидна, это происходит не в первый раз и когда это направлено на родных и близких. Безэмоциональность также вызывает подозрение, если ситуация явно подразумевает сильный эмоциональный отклик;

• резкие колебания эмоций от одного полюса до другого;

• ребенка часто беспокоит бессонница и ночные кошмары;

• ребенок не может сосредоточиться на теме предмета в школе или даже разговора с ним, часто имеет озабоченный и встревоженный вид; спутанность мыслей и сознания;

• заявление о своем нежелании жить, угрозы совершить суицид и тем более попытки суицида.

Здесь важно отметить, что эти симптомы не означают обязательное расстройство психики у ребенка. Более того, в норме в подростковом возрасте есть и повышенная агрессия, и секреты у ребенка появляются, и поведение меняется порой на более эгоистичное. Если несколько из названных симптомов выражены сильно, то родителям есть смысл обратиться к психиатру или медицинскому психологу на консультацию.

Корыстная цель соцсетей

– Со своей стороны, задам вам вопрос: социальная сеть направлена на сохранение или разрушение семьи? В каком случае растет капитализация соцсетей, принадлежащих Марку Цукербергу? Какова их корыстная цель?

– Хорошо, давайте поразмышляем. Социальные сети используются в различных целях: это для одного человека может быть монетизация, для другого побег от одиночества. Журналисты, общаясь в соцсетях, находят себе новых героев, темы и информацию. Но если посмотреть на роль соцсетей с точки зрения института семьи, морали и этики, то, безусловно, они являются инструментом разрушения традиционных ценностей, в первую очередь семьи. Тут речь идет не только о непристойностях. Как-то писатель Мухаммет Магдеев сказал, что теперь у каждого члена семьи есть свой телевизор. Был бы он жив сегодня, выразился бы по-другому: «у каждого – свой гаджет, даже у новорожденных», поскольку молодые мамы, чтобы отвлечь своих малышей, перед ними ставят включенный телефон с мультфильмами. Естественно, кто ценит нормальную семейную жизнь, тот редко включает компьютер для развлечений и приучает своих домочадцев жить не виртуальной, а реальной жизнью. Я так думаю.

– Да, любая социальная сеть косвенно или прямо направлена на разрушение семьи. Сама природа социальных сетей, их алгоритм направлены на выгоду компании, а не людей. Простой пример: если человек мало сидит за компьютером, то он мало заказов делает через интернет-магазины. Это невыгодно для сети. Другой пример: мужчина расстался с женой и выложил пост об этом в Интернет. Социальные сети сразу начнут ему предлагать завести знакомство в приложении Тиндер и на других платных сайтах знакомств. В отношении детей действие соцсетей можно назвать бесчеловечным. К примеру, если подросток посмотрел видео, в котором кто-то из сверстников нелицеприятно высказывается о родителях, социальные сети будут одно за другим предоставлять видео такого плана.

Чем больше подросток смотрит подобные ролики, тем больше он убеждается, что нормальной семьи не бывает, а все родители – это «злодеи». На основе таких вот убеждений появляются паблики, в которые объединяются разные люди. К примеру, могут объединяться подростки, у которых плохие отношения с родителями из-за их нетактичности. Если один из десяти этих людей выступит в защиту, допустим, своей матери со словами, что ее нужно понять, поскольку она много работает для обеспечения семьи, то случится следующее: его просто вытеснят из этой группы. В этих пабликах останутся только те, кто придерживается одного взгляда. Со временем эти взгляды обостряются и доходят до фанатизма.

Существуют паблики мужененавистнические, женоненавистнические, есть паблики «всехлюдейненавистнические». Как психологу, мне нужно понимать эти явления с профессиональной точки зрения, поэтому я в них частенько захожу. В отличие от членов мрачного паблика я, можно сказать, так изучаю явление, чтобы быть в курсе дела. К примеру, если я захожу в сообщество «Вся жизнь – это мрак» и пишу, что сегодня у меня было отличное событие, то тут же получаю негативные комментарии. В результате человек, попавший туда, приобретает полярные взгляды, и его психика раздваивается. В Интернете есть некие условные границы объединения, после которого он начинает разъединять. Такова природа Интернета.

Сегодня социальные сети диктуют новую мораль. Если несколько лет назад, к примеру, люди, завидев полураздетого человека, просто называли его дурачком и соответственно относились к нему как к человеку, имеющему некие отклонения, то сейчас мы видим, что эти люди сами выкладывают примерно такие же сомнительные ролики в «ТикТок» и становятся порой популярными.

Разрешить или запретить?

– Еще в 2012 году в нашей стране на законодательном уровне появилась возможность блокировки интернет-ресурсов, которые содержат запрещенный на российской территории контент. Сейчас в ряде зарубежных стран, например в Китае, введены ограничения для доступа в Интернет и использования соцсетей детьми. После стрельбы в казанской гимназии  в Нижней палате Госдумы сообщили о готовности обсудить идею запрета на анонимность в Интернете для борьбы с пропагандой насилия и экстремизма. Эту инициативу могут поддержать в парламенте в целом, поскольку депутаты и политики нередко и сами сталкиваются с негативными комментариями в свой адрес.

– С одной стороны, Интернет – это супермощная база данных самой разнообразной информации, здесь представлены все достижения человечества. С другой стороны, это большая помойка. Находясь здесь один час в день, человек получает все алмазы. Находясь в Интернете дольше, у человека больше шансов подпасть под негативное влияние. Анонимного Интернета, за которую выступает часть аудитории, не существует. За каждым ником скрывается определенный человек, которого, как я уверен, можно найти при желании. Пока еще не было великого множества примеров того, когда люди, написавшие гнусный пасквиль, унижающий честь и достоинство человека, несли за него ответственность и отвечали за свои слова. Когда появляются хейтеры (хейтеры, от английского слова hater, – ненавистники), люди начинают задумываться над этим.

Анонимности в Интернете нет. Наглядно это было видно в этом году в Белоруссии, когда начались протесты.

В сети обсуждали историю про то, как один из сторонников протеста написал пост антиправительственного содержания, как он думал, совершенно анонимно. Через некоторое время представители соответствующих служб задержали его, и вскоре он оказался в камере. Для «включения» этой системы в Белоруссии необходимо было немного поменять законодательную базу и подзаконные акты, а также включить в действие систему правоохранительных органов на эту работу. Я бы сказал, что основное в этом вопросе – это воля государства. Если изменят законы в России, то кто бы под каким ником ни писал, он будет раскрыт. История о регистрации в Интернете с паспортом необязательна. В обществе нужно решить, насколько мы готовы поступиться частью своей свободы. Теракты возникают в обществе, в котором наблюдается раскол. Если бы по поводу школьной охраны у людей было понимание друг друга, то учителя и родители согласовали бы вопрос безопасности и найма охраны. У граждан было бы понимание в вопросе безопасности будущего страны, они согласовали бы проведение розыскных мер со стороны государственных органов в Интернете и ряд других необходимых действий – к примеру, создание нового подразделения.

У нас наблюдается раскол внутри общества. В том же Интернете было обсуждение того, что больше всего увеличить количество охранников в школе в лице сотрудников Росгвардии требовали те, кто за месяц до этого требовал распустить всю полицию. Нестыковка вышла, как сказал один великий артист. Также больше всего требуют закрыть доступ в Интернет в периоды страшных трагедий те люди, которые до этого больше всех возмущались тем, что «государство пускает туда свои грязные лапы».

Там, где есть раскол, туда, в трещину раскола, больше всего проникают преступные элементы. Для решения системной проблемы общества мы сперва должны определиться с тем, чего мы хотим.

Материал подготовила Сюмбель Таишева для журнала «Магариф»