Историю русских в Татарстане нужно писать в Татарстане

Баланс, паритет, равновесие – эти слова обычно характеризуют национальную политику в Татарстане. Это то, чем гордится республиканская политическая элита. Ведь эти ценности были выработаны в трудные времена, когда межнациональные конфликты шли по всей территории бывшего соцлагеря. И в то же самое время у этого курса нет конструктивных и безопасных альтернатив. В самом Татарстане на два миллиона татар приходится полтора миллиона русских. Еще три миллиона татар живут в других регионах России среди преобладающего русского населения. Как в таких условиях без баланса и паритета?

Поэтому никто не сделал столько для возрождения острова-града Свияжска, сколько сделал первый президент Татарстана. Поэтому священники и имамы всегда рядом на всех общественно значимых мероприятиях. Русские фольклорные праздники проходят с не меньшим размахом, чем Сабантуй. При желании можно вывести исторические корни татарстанской практики из Золотой Орды, где верховная власть очень сбалансированно относилась к разным конфессиям и традициям.

Однако есть одна сфера, где паритета пока нет. За последние десятилетия в Казани сделано многое для осмысления этнической истории татарского народа. После семитомника «Истории татар» Институтом Марджани был выпущен целый ряд региональных исследований о татарах в Башкортостане, Казахстане, Азербайджане и Центральной России. Но никем еще даже не ставился вопрос о том, что подобное региональное исследование может быть посвящено русским в Татарстане. Между тем этот вопрос не третьестепенный. Группа населения численностью более полутора миллионов человек есть, а академическая рефлексия относительно ее формирования, пройденных этапов и современного состояния не получила оформления во что-то целостное.

История народа – шире изучения его материальной культуры

Любой разговор об истории русских в Татарстане начинается с имени выдающегося этнографа Евгения Прокопьевича Бусыгина (1914-2008), который в 1966 году опубликовал фундаментальную работу «Русское население Среднего Поволжья (историко-этнографическое исследование материальной культуры)». Вклад Бусыгина и его учеников в понимание русской культуры в полиэтничном регионе настолько существенен, что не нуждается в дополнительном представлении. Но историю народа едва ли возможно уложить в рамки предмета, которым занимается этнография. История народа – это еще и политическая история, история его религиозных и научных воззрений, история абсолютно всех его социальных групп. Именно так пишут историю татар и всех других народов. И именно такой истории у полутора миллиона русских в Татарстане – нет.

Этнографическое направление Бусыгина в Казанском университете существовало параллельно изучению социальной и политической истории русских в Поволжье. Среди ярких имен на этом поприще и Евгений Иванович Чернышев (1894-1979), чьи энциклопедически богатые труды переиздаются в наше время, и ныне здравствующий корифей Игорь Петрович Ермолаев. Но объединить этнографов и историков для работы над одним резонансным проектом, кажется, еще не получалось.

Близость к центру и глобальной культуре при особом местном колорите

Русские появились в татарской истории еще во времена Волжской Булгарии как торговые партнеры и конкуренты в борьбе за Волжский путь. Русские были подданными Золотой Орды и присутствовали в расположенных на Волге ордынских городах. В ханской Казани постоянно жили русские купцы и пленники. Значительная часть русских пленных работала на земле и в дальнейшем составила основу ясачных крестьян – старожильческой группы русских, чей правовой статус был аналогичен статусу тюркских и финно-угорских народов Поволжья.

После 1552 года на территории Татарстана присутствовали все социальные группы русских, от родовой аристократии до разнообразных категорий крестьянства. Здесь сложились культы, оказавшие влияние на все русское православие: культ Казанской иконы Божией Матери и святителей казанских. В имперский период в городах и дворянских усадьбах шли процессы, оказавшие влияние на высокую русскую культуру и ставшие частью культуры глобальной (одной фамилии «Толстой» здесь могло бы быть достаточно). Военная и политическая жизнь кипела событиями. Казанское государство Никанора Шульгина во время Смуты, ногайские и калмыцкие походы, земледельческая рекультивация Закамья в XVII веке, социальные катаклизмы времен Разина и Пугачева, революционное движение и политическая борьба партий в начале ХХ века – этого хватило бы на историю немаленькой страны.

Советская индустриальная миграция, вместе с построением нового быта, нивелировала региональные этнографические отличия, но в Поволжье устремились новые волны русских. С этими новыми волнами под Казанью оказался Константин Васильев, в картинах которого собрана концентрированная русская этничность.

Живя своим укладом, русские не могли не контактировать с соседями. И эти контакты пронизывали все слои русского населения. В Тетюшском уезде русские крестьяне праздновали джиен, а в Мамадышском отдавали своих детей в коранические школы. Дворяне, а также поповичи и прочие разночинцы штудировали татарские книги на Восточном отделении Казанского университета или в Казанской духовной академии. Непериферийность и близость к историческому ядру России, вкупе с заимствованиями у соседей, составляли и составляют особенность русских Казанского царства, Казанской губернии и Татарстана.

Часть большой этнической истории русских

Но для чего же нужно написание истории русских в Татарстане? Разве русским не хватает курсов общероссийской истории? Но ведь чем сложнее общество, тем больше внимания к прошлому и тем неизбежнее политизация истории. А татарстанское общество однозначно сложнее, чем общества большинства областей Центрального федерального округа. Сложнее, наверное, только Москва, Башкортостан с тремя крупнейшими народами и регионы Кавказа. Соседство двух разных народов не только обогащает, но и неизбежно порождает фрустрацию у каждой стороны. Соблазн дать социальным проблемам или даже банальным вопросам благоустройства национальное прочтение был и остается. За ответами обращаются к прошлому, прежде всего в популярных форматах. Поэтому управление своим прошлым актуально не меньше, чем стратегия на будущее.

Будет гораздо правильнее, если нормальная, академически выверенная история русских в Республике Татарстан будет написана здесь, в Татарстане, содружеством местных русских и татарских историков, этнографов, филологов, социологов и религиоведов. Местным не нужно объяснять, что любые слова про «другой народ» нужно сначала взвешивать, что культурное разнообразие – норма, а история России – многосоставный процесс. Уже на этой академической основе можно будет создавать популярное видение прошлого, доступное в интернете в два клика. Но если эта работа не будет проделана в Татарстане, велик риск, что за нее возьмутся люди со стороны, с совершенно иными установками.

С другой стороны, и за пределами Татарстана актуален запрос на качественную русскую этническую историю. Не случайно же президент России посвящает свое время рассмотрению русско-украинских отношений в известной статье, вызывая тысячи отзывов в интернете. Тема истории 135-миллионного народа – неисчерпаемая. Быть может, эффективнее начать писать ее с регионального уровня. И Татарстан станет инициатором этого процесса, обеспечив себе политический капитал на будущее.

Марк Шишкин, milliard.tatar