Конец «Дружбе»: что ждет цены на нефть и газ из России за поворотом на азиатский рынок

«Мы уходим на азиатские рынки»

— Игорь Валерьевич, какие прогнозы можно дать по экспорту российских нефти и газа и ценам на них в 2023 году? Насколько существенное влияние на это окажут введенные потолки цен на них?

— Прогнозы — это довольно большая тема. Сейчас начинается переходный период после введения последних ограничений на российскую нефть. Напомню, было два типа санкций: эмбарго на нефть (на поставку морем, – прим. Т-и) из нашей страны со стороны Евросоюза и введение потолка цен на нее.

Получается, что основной итог в нефтяной сфере 2022 года — это гигантское «переселение» нефти, обмен рынками сбыта. Мы полностью уходим на азиатские рынки, потому что с 5 декабря, как уже было сказано выше, запрещено импортировать российскую нефть морским транспортом в страны Евросоюза. Остаются небольшие поставки по трубе в Венгрию, Чехию, Словакию и Сербию. Это нефтепровод «Дружба». И пока еще есть поставка в Германию и Польшу. Но опять же эти страны заявляют, что с 2023 года нашу нефть брать не будут. Поступают противоречивые данные. Скорее всего, поставки непосредственно российской нефти в оба эти государства действительно не будет. Может быть, будет иметь место транзит из Казахстана.

— Кто заменит Россию на европейском рынке?

— Вместо нас туда приходят те, кто был на азиатских рынках. Это производители с Ближнего Востока, прежде всего, из Африки. То есть мы поменялись рынками сбыта. Да, это экономически не очень эффективно. Раньше рынки выстраивались с точки зрения экономики. Мы поставляли нефть в Европу, транспортное плечо тут небольшое. А теперь рынки перестраиваются с точки зрения политики.

— Что уже показала ситуация по нефти за время действия ограничения цены на нее?

— Начинается некий переходный период приспособления к этим последним санкциям в виде эмбарго и потолка цен, которые приведут, скорее всего, опять к временному увеличению скидки на российскую нефть и, возможно, сокращению объемов экспорта. Потому что санкции в виде потолка цены приводят к тому, что количество танкеров, доступных для перевозки российской нефти, уменьшается. Плюс к тому сейчас все не совсем понимают, как вообще иметь дело с российской нефтью, даже если она укладывается в потолок цены.

Поэтому все боятся и в общем-то осторожно относятся вообще к перевозке российской нефти. Подобная ситуация уже была весной. Тогда американцы тоже ввели эмбарго на поставку российских углеводородов. Европейцы просто боялись их покупать. И у России тоже был такой скачок, когда надо было срочно переходить на азиатские рынки.

Тогда наша страна тоже сокращала объем экспорта. И нам пришлось давать существенную скидку. На каждый баррель российской нефти она доходила до 35 долларов. Сейчас происходит то же самое. К 1 декабря скидка уменьшилась до 18 долларов, но с 5 декабря она опять начала расти. В итоге мы видим те же самые 30-35 долларов, и, видимо, также произойдет сокращение экспорта.

Повторюсь: такая история в 2022 году уже была. Объемы экспорта постепенно восстанавливались и точно так же постепенно сокращалась скидка. То же самое стоит ожидать и в 2023 году.

«Все смотрят: а что же будет с потреблением нефти в Китае?»

— Но пока что потеря нефтяных доходов неизбежна?

— Конечно, для России это дополнительные убытки. Тем не менее это не смертельно, компании более-менее приспосабливаются.

Дефицит предложения на мировом рынке нефти пока все равно присутствует. Сейчас все внимательно наблюдают за тремя тенденциями на рынке. С одной стороны, в 2022 году энергия в принципе была дорогой и это породило всплеск инфляции по всему миру. Особенно в странах-импортерах. Высокую стоимость энергии они закладывают в стоимость всей конечной продукции, и от этого растет инфляция. С инфляцией все борются одинаково: центральные банки поднимают ставку рефинансирования. И ФРС США это делает, и Европейский центральный банк. Это приводит к тому, что кредиты становятся дорогими, денежная масса сжимается. То есть экономическая активность снижается. И все сейчас боятся, что в глобальной экономике будет рецессия. Особенно в Евросоюзе.

— Как она отразится на нефтяном рынке?

— А если будет рецессия, значит, потребление нефти уменьшится: товаров производится меньше, меньше их надо и перевозить. Из-за этого спрос на нефть будет снижаться.

С одной стороны, все этого боятся. С другой стороны, смотрят на другую тенденцию: а что же будет с потреблением нефти в Китае? Потому что Поднебесная вроде как снимает ковидные ограничения, меняет свою политику в этом отношении, и это должно подстегнуть рост китайской экономики. Люди будут больше перемещаться сами, больше производить и перемещать товаров. А значит, Китаю нужно будет больше топлива. А так как он огромный потребитель, то это повлияет на весь мировой рынок.

Ну и третья тенденция, за которой все смотрят: что будет происходить с объемом экспорта из России под влиянием санкций в виде потолка цены, европейского эмбарго и т.д. Сможем ли мы все эти объемы пристроить на мировой рынок и, главное, доставить до потребителя. Потому что потолок цены предполагает, что российскую нефть можно покупать по любой цене и потребителю за это ничего не будет.

Но при этом нужно как-то доставить нефть до потребителя. Количество танкеров, которые лояльны России и готовы перевозить российскую нефть по любым ценам, ограничено. Поэтому сколько мы будем экспортировать, пока не совсем ясно. Все наблюдают за этими тремя тенденциями. И от того, какая тенденция будет превалировать, и будет изменяться цена то вверх, то вниз. Но в основном все склоняются к тому, что цена все-таки будет держаться на высоком уровне.

Потолок цен на черное золото пока только начинает действовать. Надо дождаться первичной статистики. По всей видимости, у нас начнется тот самый переходный период: снизится экспорт, возрастет скидка на российскую нефть. Но посмотрим, как вообще будет применяться подобная санкция.  

«Мы просто не можем доставить газ до европейского рынка»

— С потолком цен на газ ситуация иная?

— По потолку цен на газ важно отметить, что в отличие от потолка нефти, которая является санкцией против России и применяется исключительно против российской нефти, которая перевозится морским транспортом, в газовой сфере речь идет о том, что изначально Евросоюз создавал его именно как инструмент влияния на рынок. Для того, чтобы снизить цены или, по крайней мере, не давать им существенно вырасти, убрать спекулятивный рост. Пока Россия дожидается того, чтобы опубликовали конечный документ, чтобы проанализировать, что конкретно предлагается, какие есть ограничения и можно ли вообще сохранять выполнение контрактов при этом ограничении цены.

— Что представляет основную проблему?

— Основной проблемой для нас является то, что мы просто не можем доставить газ до европейского рынка. На каждом газопроводе — отдельные проблемы. По «Северным потокам» сначала немецкая Siemens не забирала турбины для ремонта в Канаде, потому что сама Страна кленового листа вводила санкции на поставку такого вида оборудования в Россию. Там были противоречия, и в итоге к 3 сентября газопровод остановился, потому что все турбины полностью выработали свой ресурс. Ну а потом уже остановленный газопровод нам взорвали.    

Второй момент — это газопровод «Ямал — Европа». Польша национализировала долю «Газпрома» в операторе польского участка компании «Европол». В ответ Россия ввела санкции против «Европола», и газопровод «Ямал — Европа» эксплуатировать нельзя. Через Украину тоже было два основных маршрута. Более северный продолжает работать. Более южный они остановили, ссылаясь на то, что теперь он проходит через территорию ЛНР и они его эксплуатировать не станут. Поэтому газ по нему они не принимают. Объемы прокачки сократились со 109 млн кубов в сутки примерно до 42,2 млн кубов. Единственный нормально работающий газопровод — это «Турецкий поток». Но там объемы небольшие: только одна нитка работает для европейского рынка. Это 15,75 млрд кубов. Суммарно ежесуточные объемы прокачки сейчас в годовом выражении составляют только 30 млрд кубов, в то время как раньше мы поставляли в Европу 155 млрд кубов. В этом плане основная проблема для нас — снижение объемов экспорта, а не цены, которые держатся на европейском рынке.      

«Чем можем противодействовать? Создать лояльный для себя флот танкеров»

— По некоторым данным, российские поставщики нефти в Индии вынуждены максимально снижать цены на нее. Urals там продается по ценам ниже предела $60 за баррель, о котором договорились G7 и ЕС, и даже ниже себестоимости. Мы торгуем себе в убыток или некий запас еще есть?

— Говорить о том, что Россия сейчас продает нефть себе в убыток, не приходится. Во-первых, мы не знаем точно, на каких условиях нефть реализуется. Потому что для компаний максимально выгодно вообще не распространяться по этому поводу.

Кроме того, есть определенная разница в цене поставки в зависимости от порта отправления. Например, на нефть из Ленинградской области — Усть-Луги (морской торговый порт в Лужской губе Финского залива вблизи одноименного поселка) и Приморска — предоставляется самая большая скидка. А самый маленький дисконт у нефти из дальневосточного порта Козьмино. Опять же потому, что там танкеров нужно меньше, проблем с вывозом меньше.

Мы все теперь отправляем на азиатские рынки. Порты Ленинградской области наиболее отдаленные от них. А, значит, везти каждую партию нефти приходится дольше. Значит, танкеров на то, чтобы вывозить черное золото именно с Балтийского моря, надо много. Поэтому и скидка там дается самая большая. Но если это не рентабельно, тогда можно и не вывозить. Тогда Россия будет просто сокращать экспорт.     

— Может ли, на ваш взгляд, Россия что-то противопоставить этим ограничениям или в ситуации беспрецедентных санкций об этом говорить не приходится?

— Чем мы можем противодействовать? В нефтяной сфере – это создание лояльного для себя флота танкеров. Для того, чтобы иметь возможность по крайней мере хотя бы перевозить все те объемы нефти, которые мы производим, и пристраивать их на азиатских рынках. Основной ответ должен быть именно в этом, чтобы гарантировать себе объемы полноценного экспорта нефти. Конечно, нужно принимать демонстративные меры, иначе все скажут, что Россия согласилась с введением потолка цены, но, тем не менее, основное, чем нужно озаботиться, — это то, как сохранить объемы экспорта. Ну и договариваться с компаниями-импортерами о том, чтобы скидка не увеличивалась, а наоборот, уменьшалась. Что это такой же товар, он качественный, Россия никакой не токсичный поставщик. Вот основной ответ.

— А что по газу? 

— В газовой сфере мы, скорее, будем исходить из контрактов. Если по формуле ценообразования, которая прописана в контракте, выходит определенная сумма, то ее «Газпром» и должен получить. В том числе если вдруг по этой сумме выходит 2-3 тысячи долларов за тысячу кубов — в общем, выше потолка. Если кто-то присылает меньше денег и говорит: «Я не могу вам заплатить больше, потому что в Европе действует потолок цены», то в соответствии с контрактом «Газпром» будет обязан остановить поставку газа, потому что ему не доплатили. И исходить нужно именно из этого: есть контракт, по нему и регулируются объемы и цена газа. Все, что ограничивает выполнение контракта, будем считать нарушением, и, видимо, тогда газ поставляться не будет.