Игорь ГУБЕРМАН:
«Соль, спички и мыло закупать не надо»
Скопировать ссылку
«Соль, спички и мыло закупать не надо»
Писатель и поэт Игорь Губерман, получивший широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям «гарикам», провел творческий вечер в Казани.
В 1987 году Игорь Губерман эмигрировал из СССР и с 1988 года живет в Иерусалиме. Однако автор «гариков» (Гарик – его домашнее имя), часто приезжает и выступает в России на поэтических вечерах, которые пользуются неизменной популярностью. В преддверии концерта «смехотерапевт» Губерман пообщался с журналистами и ответил на вопросы пользователей Интернета на онлайн-конференции в студии ИА «Татар-информ». Беседу вел генеральный директор агентства Леонид Толчинский.
Вопрос из Уфы. Игорь Миронович, в Интернете очень много ссылок на ваше творчество, даже существуют неофициальные сайты, посвященные вам. А почему бы вам не создать свою персональную веб-страницу? И вообще, какие у вас взаимоотношения с Интернетом?
И.Г.: У меня очень плохие отношения с Интернетом. А собственный сайт я не создаю по лени – меня просто затопчут графоманы. Я по почте обычно раз-два в неделю получаю рукописи, а если еще заведу электронную почту и сайт – жизни не будет.
Если сначала авторы звонят и просят рекомендации, чтобы издать книжку, я сразу говорю, что присылать рукопись не надо, а нужно просто сказать – проза или стихи, дать адрес, и я напишу рекомендацию. А некоторые шлют рукописи сразу.
А для получения информации, вы используете Интернет?
И.Г.: Нет, у меня достаточно большая библиотека, еще у друзей «краду». У меня жена читает газеты, а вечером мы выпиваем, смотрим американские детективы, и она мне обо всем рассказывает.
Финансовый кризис как-то повлиял на вас?
И.Г.: Я не очень понимаю, что это такое. Но, по-моему, главное не дрейфить, потому что все это разжигается искусственно. К нам, обычным людям, это будет иметь очень малое отношение. Если уж вы спрашиваете совсем конкретно – соль, спички и мыло закупать не надо.Алсу из Азнакаево интересуется: «На улице очень депрессивная осенняя погода. Как вы боретесь с депрессией?»
И.Г.: Я выпиваю немножко – предпочитаю виски, но пью и все остальное, что горит. В обычный рабочий день я не пью, но так вообще пью каждый вечер.
А депрессия – личное состояние, которое от погоды не зависит. Я знаю людей, которые находятся в глубочайшей депрессии, когда прекрасная весенняя погода.
Мне лично показалось, что в нынешних «гариках» стало больше лирики и грусти…
И.Г.: Это объективное старение организма – возникают старческие стишки, потому что постепенно из всех членов и органов уходит бодрость, и отсюда - некоторая успокоенность и умиротворенность. Раньше был молодой козлик, средних лет баран, теперь уже пожилой. Так что это возрастное, а не мыслительное.
Какие вопросы вас могут вывести из себя?
И.Г.: Вопросы – никакие, я уже привык. У меня нет запретных тем, так что я удовольствием отвечаю на любые вопросы в меру своей компетенции, сообразительности и состояния в это время.
Просто Мария из Москвы интересуется: «Вас редко показывают по телевизору, как думаете, почему – боятся вашего прошлого или острого языка?»
И.Г.: Я не так часто бываю в России, поэтому не так часто мелькаю по телевизору, да и не напрашиваюсь на это. Меня совершенно не боятся, хотя в коридоре обычно предупреждают, чтобы попридержал язык.
По-моему, меня даже слишком часто показывают – это ужасно надоедает. Кто-то вечно интервью берет, кто-то вопросы задает через подставных лиц… Для меня с головой достаточно, мне это мельтешение совершенно не нужно. В Израиле меня тоже почти не показывают по телевизору, что большое счастье - я живу дома спокойно, опять же мыться можно реже.
Вы сказали, что редко смотрите телевизор, читаете газеты. Но если смотрите, то что?
И.Г.: Каждый вечер я смотрю какой-нибудь американский боевик или детектив. Я очень люблю этот жанр – героя сначала отравляют, потом расчленяют, затем топят, потом отравляют еще раз, расстреливают из пушки, режут, вешают, но я-то знаю, что в конце он появится с «маузером», и восторжествует справедливость. И к этому времени мне становится так хорошо – я люблю смотреть американские боевики.
Еще я посмотрел около 10 российских сериалов, причем только 2 удачных. Так что их я перестал смотреть.
Интересно, как бы в ваших устах выглядел вежливый ответ?
И.Г.: Я бы сказал, что с утра смотрю «Первый канал». Российское телевидение я смотрю во второй половине дня, все остальное время – НТВ, а в свободное время я слушаю радио – первый канал, конечно.
Камилла из Набережных Челнов прислала вопрос: «Мне 18 лет, я с удовольствием читаю ваши произведения. Но мне кажется, что вы немного постарели морально. У вас так много сожалений об ушедших годах?»
И.Г.: Когда она доживет до моих лет, посмотрим, что будет говорить.
Легко ли быть евреем в Израиле?
И.Г.: Евреем вообще очень тяжело быть. А в Израиле особенно тяжело, потому что там просто очень тяжело жить – мы живем в очень опасном месте. К тому же, среди евреев жить тяжело – некая специфика у нашего народа есть. Нас в Израиль съехалось такое количество разных людей, разных евреев – например, бухарские евреи презирают нас, московских, потому что мы атеисты. А есть еще марокканские, грузинские, восточные совсем, европейские… Нас такое чудовищное количество, что, к моей радости и гордости, последние годы во время русскоязычных пьянок тосты произносятся за дружбу народов между евреями. Я иврит не выучил, так что живу в русскоязычном окружении. Вернее, у меня с ивритом проблем нет – проблемы у тех, кто хочет поговорить со мной на иврите.
Как меняется русский человек, переехав в Израиль? Насколько меняется ментальность?
И.Г.: Во-первых, я не люблю слово «ментальность», потому что, я уверен, оно произошло от слова «мент».
Человек, конечно, меняется. Но это не ментальность, а повадка меняется. Советские люди чрезвычайно пластичны, мы привыкли быть жуками-притворяшками. В Израиле очень многие российские люди становятся верующими евреями, фанатиками. Обычно это люди из тех, кто руководил парторганизациями или гнобил религию в России.
Я когда-то давно выдвинул идею, что евреям нельзя уезжать в Австралию – во втором поколении у еврейских женщин начнут вырастать сумки.
Как вы относитесь к отмене виз между Россией и Израилем?
И.Г.: Я отношусь к этому очень отрицательно – Россия потеряла чудовищные миллионы, но это дело Правительства РФ. Что касается визы в Израиль, помимо туристов и родственников к нам приедет огромное количество всякого отребья, потому что раньше они просеивались через консульство и далеко не всем визу давали. А сейчас, когда просто купил билет и приехал, в Израиль приедет полно «всяческого рода профессионалов». Во всяком случае, многие уже меняют двери с деревянных на железные.
Светлана Федоровна спрашивает: «Не чувствуете ли вы обиды на нашу страну за то, что с вами сделали ее вожди?» (В 1979 году Губерман был осужден на 5 лет лишения свободы).
И.Г.: Во-первых, со мной это сделали не вожди, а рядовые «менты» и чекисты. А во-вторых, я им даже за это благодарен – я прожил 5 замечательных лет, это было настоящее, дивное приключение. Я встретился с интересными людьми, многое узнал о мире, о себе. Это было совершенно замечательно - «менты» и чекисты оказали мне большое одолжение, что посадили.
Обиды не осталось никакой – Россию люблю по-прежнему. У меня две родины, и, по счастью, моя душа не разрывается между ними. С той лишь только разницей, что за Израиль я испытываю то страх, то гордость, а за Россию почти все время боль и стыд. Раньше по поводу России у меня были надежды, сейчас их гораздо меньше.
Что вас радует в современной России, а что огорчает?
И.Г.: Меня безумно радует, что растет молодое поколение, каким бы оно ни было. Это поколение родит свое, и в России, наконец, будет настоящая свобода, процветание, уменьшится количество грабителей, кровососов. И Россия станет совершенно нормальной страной, где человеку будет хорошо, просторно, не страшно.
Люди в России по-другому сейчас ходят на улице. В 1960-е годы в России легко можно было вычислить иностранца – по походке, посадке головы, улыбке. А сейчас много людей ходит с прямой спиной – появилось много свободных, вольных людей, это ужасное счастье.
А стыдно мне за то, как спасали детей в «Норд-Осте», за то, что было в Беслане, мне стыдно насчет «Курска». Мне стыдно, что Россия – великая и мудрая страна, якшается с единственной в мире организацией настоящих убийц - «Хамасом», чего не делает ни одна другая страна в мире. Мне неприятно, что в нынешних российских газетах я не могу прочитать правды о том, что происходит в мире – это похоже на 70-е годы прошлого века, за исключением «Новой газеты».
Израиль – это страх и гордость, Россия – боль и стыд, а Америка?
И.Г.: Да мне она до лампы. Америка – великая держава, и пусть она существует. Я там был раз 15, и люблю говорить, что Америка – моя экономическая родина. Это великая страна, и для меня является загадкой эпидемия заразительной вражды к Америке, которая сейчас проходит в России. Я не могу ее объяснить.
Америка – великая, замечательная страна, очень достойная. Если бы Россия постепенно становилась похожа на Америку, было бы полное счастье.
Виктор Шендерович как-то написал, что нашего человека легко определить за рубежом не по одежде, а по походке. И что наш человек всегда оборачивается на крик «Эй!» или на свист. В Израиле тоже так происходит?
И.Г.: Я никогда не обращал на это внимания. Но думаю, любой человекобернется на крик, на свист – на всякий случай, чтобы сзади не заехали. И это никак не зависит от страны.
А вообще я думаю, что сегодня в России Шендерович – единственный, кто говорит абсолютную правду. Он просто поразительный, я думаю, о нем еще книги будут писать. Бессмысленно, тупо, замечательно он выступает против всего, что кажется ему неестественным, нечестным.
В странах демократии можно говорить правду, живя там?
И.Г.: Да, практически в любых странах можно говорить правду. В любых станах есть издания, равные «Новой газете».
В Израиле, например, под судом три министра, бывший премьер-министр. Мы их выбираем, чтобы они руководили, а не обманывали и обкрадывали. Каждый слуга народа живет, понимая, что находится под пристальным и непрерывным лучом злобных и часто придирчивых журналистов. Потому что пресса – потрясающая штука.
Андрей из Минска интересуется, писали ли вы когда-нибудь стишки про Лукашенко?
И.Г.: Нет, так низко я никогда не опускался. Никогда про конкретных людей не писал. Про Маркса, Ленина, Сталина писал, но ведь это уже образы, а не люди. Про живых людей, про живых вождей, никогда не писал. Я очень брезгливый.
Как вы пишете «гарики»? Вот бывают путевые заметки, а бывают путевые «гарики», или это от биографии совершенно не зависит?
И.Г.: Ни от чего не зависит, это - как желчь из печени. Если какая-то мысль вдруг появляется, пишешь стих в совершенно неподобающем для этого месте и ситуации. Или если украл у кого-то хорошую мысль, тут же «заворачиваешь» ее в стих.
Нет никой закономерности – с утра я за написание стишков не сажусь.
Олег из Казани спрашивает: «В чем разница между «гариками» советскими и израильскими?»
И.Г.: В 60-70-е годы я писал стишки с некоторыми надеждами, что свобода разрешает все проблемы. А свобода, к сожалению, ни российских и никаких других проблем не разрешила. Ну и плюс я состарился – старички ведь печальные. Как писал Шекспир: «Но старость ходит осторожно и подозрительно глядит»… Старички пишут грустные стишки, и это нормально. Было бы полным идиотизмом, если бы старички писали про май и комсомол.
По заказу можете написать «гарики»?
И.Г.: Я писал много ко дням рождениям – но к этим праздникам я пишу длинные стишки. К Новому году тоже пишу. Кстати, в Иерусалиме на Новый год мы ставим елку, я наряжаюсь Дедом Морозом, и уже года три у меня Снегурочка – Юлий Ким, чудовищного таланта человек.
А как появился проект «Праздники на каждый день»?
И.Г.: Мы придумали 366 праздников – на один день больше, потому что у нас еще есть праздник «День безоблачного супружества», который отмечается 30 февраля. На пьянках друзья говорили о каких-то праздниках, и я набрал стишков к этим праздникам. На самом деле по этой книге удобно гадать... У одного моего друга тетка, например, обиделась, что ее день рождения приходится на День дурака, а раз обиделась – значит, угадали.
Когда-нибудь возникали вопросы с вашими выступлениями?
И.Г.: За 20 лет, что я езжу с гастролями, всего два раза возникал вопрос с моими выступлениями. В Красноярске-26 уже было назначено выступление, и меня там совершенно замечательно обманули, как обманывали ученых, когда в 1960-х годах не выпускали за границу. Им неправильно оформляли дату выезда, а вручали билет в пятницу, когда начальство, которое может исправить ошибку, уже не появляется. Точно так же произошло у меня в Красноярске.
В Перми недавно чуть не отменили мой концерт – очевидно, был какой-то «высокий» звонок. Сказали, что у меня антирусские настроения. Но звонок от влиятельного лица, очевидно, не повторился, и концерт прошел замечательно.
Записки я разные получаю: «Как вам не стыдно?», «Уезжайте в Израиль». Но я обычно нахожу, что ответить.
Рустем из Казани спрашивает: «Ваши «гарики» - уже завершенный проект или вы пополняете эту коллекцию?»
И.Г.: Проект не завершен, потому что я еще жив.
Читатели интересуются, вы первый раз в Казани?
И.Г.: Уже, наверное, четвертый. И каждый раз я просто блаженствую здесь, здесь живут мои друзья. Мне в Казани очень хорошо.
Любой город – это архитектура, кладбище, и в первую очередь люди. Например, мы с женой недавно ездили в Париж, который для нас – не Эйфелева башня и Лувр, а трое наших друзей, которые там живут. И так абсолютно со всеми городами. В Казани у нас есть друзья, и это большое счастье.
За то время, пока я не был в Казани, я написал две новых книжки. Последняя книга «Шестой иерусалимский дневник» - про то, как я болел, у меня была онкология, мне делали операцию. И я на протяжении года писал очень грустные стишки, могу даже один прочитать: «Ручки-ножки похудели, все обвисло в талии, и болтаются на теле микрогениталии».
Как вы себя сейчас чувствуете?
И.Г.: Все в порядке, спасибо. У меня все вовремя обнаружили.
Когда определяется маршрут ваших встреч с читателями, вы ориентируетесь на те города, где живут друзья?
И.Г.: Нет, я выезжаю на гастроли, чтобы кормить семью. Я как девушка по вызову – приезжаю, исполняю свои функции, получаю гонорар, спрашиваю, как я понравился, и жду следующего вызова. Мои гастрольные маршруты определяет мой директор, но я очень радуюсь, если в них включены города, где живут друзья.
Подготовила Кристина ИВАНОВА