«Грех не использовать»: потенциал исламского банкинга в России оценивается в $17 млрд

Банки лишились почти триллиона рублей из-за религиозных установок

Что такое партнерские финансы и почему решили провести эксперимент?

Партнерское финансирование предусматривает получение дохода от инвестирования в различные проекты. У нас в стране люди, чтобы получить доход, зачастую несут деньги в банк, формируют вклад, на который начисляются проценты. Но ислам запрещает такие доходы, и в результате многие из жителей нашей страны просто не могут воспользоваться банковскими продуктами.

По некоторой информации, до 900 млрд рублей люди не принесли в кредитные организации, поскольку тот доход, который они бы получали в банках, противоречит их религиозным взглядам и установкам. Поэтому как раз и появилось такое предложение. Мы посчитали необходимым создать правовые возможности для людей, которые хотели бы это направление для вложения своих денег использовать.

Во многих странах мира, в том числе и не исламских, партнерское финансирование уже активно используется. Более того, статистика говорит о том, что больше половины тех, кто использует так называемые исламские финансы, не относятся к представителям ислама.

Ранее Раис Татарстана Рустам Минниханов заявил о возросшем интересе к продуктам исламского банкинга. На кого они рассчитаны?

Понятно, что мы ориентируемся прежде всего на тех людей, которые в нашей стране исповедуют ислам, а это довольно большая группа – около 20 млн человек. Сюда можно отнести жителей таких регионов, как Татарстан, Башкортостан, Дагестан, Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, а также Чувашии, которую я представляю в Государственной Думе.

На первом этапе мы решили все-таки ввести в нашу жизнь исламские финансы в виде эксперимента, посмотреть, как этот инструмент себя покажет, как он работает. В качестве пилотных мы отобрали четыре региона: Татарстан, Башкортостан, Дагестан и Чечню. Там уже активно ведется работа, и если все будет эффективно, мы действительно увидим, что результат хороший и имеет смысл, то распространим эту практику на всю страну.

Как проходит эксперимент? Какую сумму выделили из бюджета для поддержки проекта?

Татарстан, Башкортостан, Чечня и Дагестан активно включились в этот процесс. Наиболее активно, на мой взгляд, – Татарстан. Я был на круглом столе, который организовал Рустам Минниханов, он сам участвовал в дискуссиях. Нормативная база там уже вполне готова, есть первые зарегистрированные Центральным банком участники и сделки на миллиарды рублей.

Отмечу, что Сбер уже осуществил проект более чем на 14 млрд рублей, который он реализовывает на основе исламского банкинга совместно с организациями из Ирана. Поэтому можно говорить о том, что процесс пошел, пока в этом плане все вызывает оптимизм.

Что касается федеральных денег, мы не договаривались о том, чтобы вкладывать их в этот инструмент. И я, на самом деле, противник того, чтобы за счет вливания каких-то субсидий стимулировать развитие чего-либо. Завтра придут к нам представители другого направления и предложат его поддерживать за счет бюджета – у нас просто не хватит денег.

Мы, наоборот, хотим, чтобы благодаря разным инструментам бюджет пополнялся. Партнерское финансирование, с нашей точки зрения, даст возможность людям решать свои экономические, социальные задачи, личные вопросы, но при этом они еще будут пополнять бюджет за счет уплаты налогов.

Когда мне начинают говорить о том, что необходимо поддержать партнерское финансирование из госбюджета, у меня возникает вопрос: а зачем нам это все? Если кто-то хочет – на здоровье, мы вам правовые условия создали, реализовывайте.

Индонезия, Турция и Иран заинтересованы в сотрудничестве с Россией по исламскому банкингу

Татарстан заинтересован в развитии партнерских финансов, поскольку это может привлечь инвестиции из исламских стран. Из каких? Кто может стать основными партнерами?

Судя по тому, как развивается ситуация в мире, в основном центры исламского финансирования – это арабские страны. Я скажу, что мы получаем в Комитете по финансовым рынкам сигналы из Индонезии, Турции, Ирана по поводу того, что они заинтересованы в использовании исламских финансов для финансирования, реализации проектов в Российской Федерации. Сюда же можно добавить и Пакистан.

В определенном смысле это денежный мешок, у этих стран большой потенциал, который можно было бы вовлечь совместные проекты. Например, я уже говорил о проекте Ирана со Сбером на 14 млрд, и у них есть еще ряд договоренностей.

Кстати, я хотел бы отметить, что Сбер создал специальное подразделение – не процентное, а опирающееся на принципы партнерского финансирования, и он это направление будет активно развивать, двигать. В этом блоке у них есть продвинутые ребята, в том числе и из Татарстана, которые могут очень многое реализовать на сотни миллиардов рублей.

Результаты соцопросов говорят о том, что население недостаточно информировано о партнерских финансах? Как вы считаете, какие меры в этом плане нужно принять? Как развивать продукт?

Наше общение с вами – это в том числе одна из мер, которая позволит людям больше узнать о таком инструменте. Думаю, что Правительство Татарстана тоже активно работает в этом направлении.

Я знаю, что есть также развернутая программа об информировании граждан, в том числе через молельный процесс в мечетях. Я, кстати, с исламским духовенством очень активно взаимодействую в этом плане, в том числе и с представителями Татарстана. Во время пятничных служб, насколько я знаю, они уже рассказывают об этом инструменте

Понятно, что СМИ должны быть вовлечены в этот процесс, ну и сам Раис республики Рустам Минниханов придает очень большое значение этому направлению. Совместной работой мы сможем довести до наших граждан возможности финансового банкинга. Надеюсь, что благодаря этому десятки миллионов людей вовлекутся в этот инструмент.

По вашим расчетам, сколько времени потребуется, чтобы полностью внедрить исламский банкинг в финансовую систему регионов?

Думаю, что лет пять нужно будет точно, хотя мы эксперимент утвердили на два года с возможностью его продления и думаем, что правительство будет автоматически его продлевать еще на 2-3 года.

При этом хотел бы отметить, что у себя в Чувашии я хочу в Батыревском районе, где проживает много татар, реализовать проект на основе партнерского финансирования. Чувашия не входит в число пилотных регионов, но там можно будет работать на общих принципах законодательства Российской Федерации, и они не будут противоречить исламским взглядам.

Как вы считаете, насколько востребованными будут исламские финансы в будущем, стоит ли игра свеч?

Судя по тем сигналам, которые я получаю от глав республик, востребованность есть. В Башкортостане, например, буквально на днях провели круглый стол по исламскому финансирования с участием депутатов Госдумы. В Чечню меня активно приглашают, и я точно туда поеду в ближайшее время, чтобы рассказать о наших подходах и посмотреть, что они делают в этом плане. В Ингушетию меня тоже звали, хотя они и не включены в территорию эксперимента, но очень хотят эти принципы реализовывать. И в Дагестане интерес к этому новому инструменту есть.

Если исходить из того, как нас приглашают, как бизнес к нам обращается, все говорит о том, что процесс пошел. Теперь важно его подкрепить конкретными делами.

57% от общего количества заинтересованных – это немусульманские страны

Вы уже говорили о том, что воспользоваться халяль-продуктами могут люди любой веры и национальности. Расскажите, как это происходит на практике.

Точное число граждан той или иной веры, которые воспользовались партнерскими финансами, никто назвать не сможет. Но востребованность у представителей других вероисповеданий помимо ислама будет.

Если этот финансовый инструмент приносит доход, который, во-первых, гарантирован, а во-вторых, неплох по цене, то почему бы им не воспользоваться. Мировая практика говорит о том, что 57% от общего количества – это немусульманские страны, в которых продукт выпущен и продан. Интерес к нему есть, и я уверен, что в России он тоже будет.

Вы заявляли, что банки недосчитались 900 миллиардов рублей от мусульман, которые не вкладывают в банки, поскольку считают, что это не соответствует их вероисповеданию. Что нужно сделать, по вашему мнению, чтобы люди понесли деньги в банки и средства начали работать на экономику?

Если взять всю страну, то почти триллион рублей денег не поступило в нашу банковскую систему из-за того, что люди исповедуют другие подходы к жизни, чем предлагает традиционное законодательство. Поэтому, естественно, мы рассчитываем эти деньги вовлечь в финансовую систему, как ресурс, который можно будет использовать для реализации многих проектов.

По некоторым оценкам, общий потенциал исламского банкинга у нас в стране составляет от 14 до 17 млрд долларов. Огромная цифра, и очевидно, что грех – не использовать такой потенциал для развития нашей экономики.