«Главаря банды убедил перейти на сторону властей»: полковник ФСБ РФ о службе в «Каскаде»

13 марта 1954 года при Совете Министров СССР был создан Комитет государственной безопасности, одна из самых могущественных и эффективных спецслужб в мире. КГБ занимался разведкой и контрразведкой в капиталистических странах, борьбой с подрывной деятельностью иностранных разведок внутри СССР, охраной руководителей партии и правительства.

Именно на базе КГБ начали создавать первые отряды специального назначения. «Альфа», «Вымпел», «Каскад» стали в дальнейшем настоящими легендами спецназа.

«Прихожу на собеседование в МИД Узбекистана, а мне говорят: “Ваши документы забрали в КГБ”»

– Я родился в Казани. В 1956 году моего отца направили на работу в Бухару на строительство панельных домов. На новом месте я достаточно быстро выучил фарси и таджикский. На таджикском тогда говорила большая часть населения Бухары.

Когда я учился в школе, мне учитель французского языка говорила: «Мансур, у тебя способности к языкам. Все быстро схватываешь. Иди на факультет иностранных языков». По окончании школы я и подал документы в Бухарский педагогический институт на факультет иностранных языков, на кафедру французского языка. Был на курсе одним из лучших.

А дальше меня ждал призыв на воинскую службу. Отслужил гранатометчиком в Закарпатском военном округе в пехоте. После демобилизации сразу подал документы в МИД Узбекистана, хотел по дипломатической линии работать. Прихожу на собеседование, а мне говорят: «Ваши документы забрали в КГБ». Думаю: при чем тут КГБ? Я туда вообще не планировал идти работать. Я хочу быть дипломатом. Готовился к этому. Языки изучал.

Прихожу в Центральное управление КГБ Ташкента. Там говорят: «Ждем давно. Что-то задержались. Берем на работу». Дали две недели на раздумья. Так получилось, что не я выбирал профессию, она меня выбрала. Начал работать в Бухаре. Принимал участие в составе группы Гдляна – Иванова в расследовании знаменитого «хлопкового дела».

Хлопок тогда был стратегическим сырьем. Он был нужен не только для производства ваты и тканей. Из узбекского хлопка делался порох, составные части для взрывчатки. Поэтому хлопковая отрасль очень была важна, и финансировалась она из союзного центра напрямую на приоритетной основе.

Хищения и приписки на местном уровне были в особо крупных размерах. По этому делу было арестовано около 12 высокопоставленных лиц.

Отбор в центр, где готовили «Альфу» и «Вымпел», прошел без особого труда

После работы в Бухаре вернулся Казань. Здесь у меня были все родственники по линии отца и матери. Определили во второй отдел контрразведки. Год жил в номере гостиницы «Казань», а жена с детьми перебрались к родственникам в Чистополь. Так было на тот момент удобнее.

В 1978-м меня посылали на месяц в Англию изучать туристические маршруты и людей, которые выезжали в капстраны, на предмет, не удумал ли кто на Запад сбежать. Вернулся.

Как-то вызывает меня к себе начальник отдела кадров, вручает мне бумагу и говорит: «Из Москвы прислали, читай». Читаю: «Просим проверить в особом порядке Мансура Абдулловича Губайдуллина на предмет проживания в условиях жаркого субтропического и резко континентального климата».

Спрашиваю: а что это такое, что за формулировка такая? Отвечает: «Скорее всего, направление на прохождение курсов в Центре специальной подготовки в Балашиху, где готовили ведущие группы спецназа “Альфа” и “Вымпел”. Иди проходи медкомиссию».

Пошел проходить комиссию без особого желания. Один из тестов предполагал заполнение анкеты, в которой было около тысячи вопросов. Отбор прошел без особого труда, и пришлось мне ехать в Центр специальной подготовки в Балашиху. 4 января 1980 года наш сводный отряд приступил к тренировкам в Подмосковье.

«Нагрузки были такими, что хотелось заплакать, собрать вещи и уехать к маме»

Бойцы спецподразделения КГБ СССР «Каскад» обладали особыми умениями и навыками, которые выделяли их среди всех военнослужащих Советской Армии. И готовили нас по-особому.

В учебном центре за мной как-то сразу закрепился позывной «Бабай». Я среди всех курсантов по старшинству был где-то на 4-м месте. То, что я прочувствовал там в психологическом и физическом плане, больше никогда и нигде не чувствовал. Нагрузки были такими, что порой хотелось заплакать, собрать вещи и уехать к маме.

Парашютная подготовка, минно-взрывное дело, топография, горная подготовка и прыжки с высоты в воду. Кроме этого, отрабатывали разные тактики ведения боевых действий: нападение, оборону, организацию засад. Это был физический и психологический кошмар.

На горную подготовку нас вывозили в Армению. Работали на практически отвесных скалах. Нам выдавали горные ботинки с шипами. Они крошили горную породу и засыпали глаза тем, кто шел за тобой. Ноги от напряжения тряслись при упоре. Крошка еще сильнее сыпалась. Кое-как протерев глаза от очередной порции пыли, кричу наверх: «Не тряси ногой, белорус», – а мне снизу кричат: «Не тряси ногой, татарин». Оказывается, и у меня ноги ходуном ходили от напряжения.

Вперед во время подготовки никогда не лез – характер такой. Сначала посмотрю со стороны, у кого, как и что получается. Посмотрю, какие ошибки. Только потом сам. Работали и прыжки с 10-метровой вышки в бассейн. Когда «солдатиком» летали, было еще ничего, но потом заставили головой вниз прыгать. Курсанты не успевают сгруппироваться, кто животом приземлится на воду, кто – спиной. Отшибали себе все на свете. Не, думаю, надо посмотреть, в чем ошибаются. Первый десяток курсантов прыгнул. Потом я пошел. Получилось практически с первой попытки.

Инструктор понаблюдал за мной и говорит: «А ты не простой парень, анализируешь». На экзамене по минно-взрывному делу мне достался подрыв железнодорожного полотна. Там был свой алгоритм действий. Курсант сначала докладывает экзаменатору о готовности и потом приводит подрывную машинку – переносной источник электрического тока для взрывания электродетонаторов – в действие. Про доклад о готовности я забыл и сразу повернул приводную ручку. Прогремел взрыв. Экзаменатор присел от неожиданности, обматерил меня и написал в экзаменационном листке: «Отстранить от взрывных работ».

В Афганистане бомбежки отменяли из-за того, что вблизи от цели жили мирные люди

Подготовка закончилась, и было уже понятно, что направят нас в Афганистан. Я обратился к начальнику центра подготовки: «У меня двое детей. Может быть, я все-таки не поеду». Он пообещал рассмотреть этот вопрос. Я с надеждой на отсрочку заехал в Казань. Взял детей, жену – и в Бухару, к родителям. Отдохнули там две недели, и вдруг телефонный звонок.

Звонил дежурный из КГБ Бухарской области: «Вас вызывает генерал для разговора, просьба не задерживаться». Оказалось, что меня срочно отзывают в Балашиху. Я туда приехал, иду к начальнику центра, который мне обещал рассмотреть вопрос с отправкой в Афганистан: «Товарищ полковник, ну как же так? Мы же договаривались». Он только улыбнулся в ответ: «Я же пошутил тогда. Что теперь на эту тему говорить, давай готовься».

После двух недель тренировок получили мешками муку, ящиками тушенку и коробками зеленый чай. Всех собравшихся в Балашихе, костяк отряда «Каскад-3», доставили в подмосковный аэропорт. Погрузили на транспортный самолет Ил-76 и далее в точку назначения. Меня назначили командиром спецгруппы «Каскад-3» по кабульскому направлению.

Остальных раскидали кого куда – в Кандагар, Джелалабад, Герат. Работа была сложная. Мы занимались не только оперативной работой, вербовкой агентуры, но и организацией бомбо-штурмовых ударов. Получали, к примеру, от информаторов сведения, в каком из кишлаков находится большой склад оружия и большее количество моджахедов. Поднимали вертолеты и осуществляли удар.

На командире группы была еще и особая ответственность. Любую информацию нужно было перепроверять. Во-первых, была возможность самим попасть в засаду. А во-вторых, «каскадеры» неукоснительно придерживались принципа: мирное население в результате боевых действий пострадать не должно.

Бывало, что бомбо-штурмовые удары отменялись только потому, что в непосредственной близости от цели проживало мирное население. Вербовали студентов, внедряли их в ближайшее окружение идейного вождя и снабженца моджахедов Гульбеддина Хекматияра. Мы им давали деньги, обеспечивали легенду и связь. Довозили на вертолете до границы с Пакистаном, а дальше они сами добирались.

Занимались и иностранными советниками моджахедов. Были успешные операции, но были и провалы. В работе с агентурой главное – это связь. Если надежного связного нет, задание выполнить невозможно.

Был случай, когда мы планировали операцию по захвату советников. Разработкой и работой с агентом занимался один из моих подчиненных. По агентурным данным, трое советников: американец, француз и британец – должны были появиться в Кабуле, где активно работало бандподполье. Тогда мы жили на вилле, на которой был единственный городской телефон. Переводчиками с нами работали, как правило, таджики. Крайне неорганизованные люди. Часто не отвечали на звонки.

Говорю: «Телефон уже минуту как звонит, ты почему трубку не поднимаешь?» – «Я чай пью». Психанешь, конечно, покроешь матом. В следующий раз прихожу, сидит улыбается, говорит: «Я трубку снял, все, звонить не будет, спокойно чай попьем».

В общем, тогда или агент не дозвонился, или информация была не свежей, но связь не сработала. Советники приехали. Сделали свое дело и уехали обратно. Потом штабные разборки были.

«Это не пастухи, впереди точно засада»

Иногда представители «Каскада-3» выезжали на агитационно-пропагандистские мероприятия с местным населением в провинции. В один из дней наша колонна вышла из Кабула в Джелалабад. В составе группы был я, мой подчиненный и представитель особого отдела. А на этой дороге места для засад – на выбор. Ущелье, справа – горы, слева – река. Бежать некуда. Если фугас впереди взорвут – все. Весь полк положат.

И вот разведчики приводят троих якобы пастухов. С ними начинают работать особист и мой подчиненный. Они их обо всем расспросили и уже собирались отпустить. Я посоветовал: «Не торопитесь, дайте команду, пусть до трусов разденутся. Если пастух, ноги будут все сбитые о камни».

Разделись – ноги без единого синяка. «Смотри, это точно не пастухи. Нас там ждет засада. Нужен допрос с пристрастием, или полка не будет».

Так и оказалось. Один из них признался и места засады показал на карте. Мы вызвали вертолет. Засаду вертушками перемололи, и мы пошли дальше. За этот выход я получил медаль «За боевые заслуги».

«Убедил перейти на сторону правительства главаря банды в 200 человек»

Советские «каскадеры» умели не только малыми силами противостоять крупным соединениям моджахедов, но и использовали уникальные методы ведения разведки и психологического воздействия на противника.

Представился большой шанс убедить главаря одной из банд под Кабулом перейти вместе с людьми на сторону законного правительства. Главарь был молодой парень, окончил Кабульский политехнический институт – не проамериканских взглядов, не из непримиримых. Отец у него был мелиоратором, а сам он владелец плантаций по выращиванию хлопка.

После долгих переговоров он согласился – при условии, что я организую ему лечение в Москве. У него был мононуклеоз. Встречу назначили в пригороде Кабула в районе Пули-Чархи. На обозначенное место я приехал вдвоем с водителем. Рельеф местности сложный и время ночное.

В темноте нам показалось, что мы стоим на краю обрыва. Время встречи вышло, я начал волноваться, что все сорвется. Неожиданно откуда-то снизу на нас вылетели около 30 вооруженных всадников на конях и встали напротив машины. Честно говоря, мы с шофером оцепенели от неожиданности. Оказалось, что чуть ниже обрыва было плато. Один из моджахедов спрыгнул с коня и подошел к нам. Обменялись паролями. Он осмотрел машину. После этого боевик вернулся к всадникам, взял одного коня под уздцы и помог слезть наезднику на землю. Это и был главарь банды.

Второй всадник передал спешившемуся саквояж, и моджахед сел к нам в машину. Всадники после этого так же быстро и бесшумно исчезли, как и появились. Он ехал всю дорогу с нами в уазике и прижимал баул к себе. Я начал уже переживать. Мало ли что там у него. Может, он смертник и задание получил нас ликвидировать.

Я его спрашиваю: «Что там?» Он отвечает: «Это моя жизнь». Думаю, ну раз так ответил, значит, точно помирать не собирается. Оказалось, что в бауле он вез золотые изделия: перстни, кольца, браслеты. Как он объяснил, это средства на его лечение в Москве. Столько золота я больше никогда в жизни не видел. Сели составлять опись. Названия многих изделий я даже не знал. Писал навскидку, что в голову приходило. Отправил его – и всё, больше наши пути не пересекались.

Государственными наградами «каскадеров» практически не награждали

В 1982 году моя командировка в Афганистан закончилась, и я вернулся в Казань. Всего в органах прослужил 28 лет. Занимал должность заместителя начальника одного из отделов КГБ РТ, связанного с решением контрразведывательных задач.

В 1999-м ушел в запас в чине полковника. Сейчас, вспоминая свою службу в органах безопасности, где отдельным периодом стоит моя работа в «Каскаде», могу сказать, что мы работали не за награды.

«Каскадеров» практически не награждали. Из моей группы медаль получил только я один. Но могу гордиться, что за время моего руководства кабульским отрядом наше подразделение не потеряло ни одного человека.

Бойцы «Каскада» – это сочетание оперативно-боевого мастерства, разведывательно-диверсионной выучки и высокого морально-патриотического духа. За три года работы в Афганистане «каскадеры» провели немало успешных боевых операций, разведывательных и диверсионных акций.

«Каскад» по сути стал основным поставщиком разведданных по бандформированиям руководству ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан. В базе агентуры спецподразделения числилось около 500 источников информации. Ни разу не пожалел, что судьба мне предоставила возможность войти в историю легендарного «Каскада».

Всего на территории Афганистана с июля 1980-го по апрель 1983 года действовали четыре оперативно-разведывательных боевых отряда КГБ СССР «Каскад»: «Каскад-1» и «Каскад-2» в течение полугода каждый, «Каскад-3» – на протяжении 9 месяцев, «Каскад-4» – 1 год. Они помогли руководству Афганистана в то время сформировать национальные органы безопасности (ХАД), в частности их структуру, занимавшуюся антитеррором.