Евгения Ножкина: Как есть пальцы пианиста, так и у меня есть пальцы ткача

(Казань, 18 октября, «Татар-информ», Айсылу Хафизова). Накануне вечером в Центре современной культуры «Смена» открылась выставка «Пряд/тки». Автором необычных гобеленов является дочь знаменитого воронежского художника Александра Ножкина.

Работы тридцатилетней Евгении Ножкиной выставлялись в рамках групповых проектов в галерее «Электрозавод», арт-хабе Untitled, ЦТИ «Фабрика», кураторской мастерской «Треугольник», Центре современного искусства «Винзавод» в Москве, петербургской галерее «Люда», в том числе в рамках параллельной и специальной программы V Международной московской биеннале молодого искусства.

«Мы рады в очередной раз открыть выставку воронежского художника. Евгения связана с Воронежским центом современного искусства. Пару лет назад мы открывали выставку Кирилла Гаршина. Это была первая выставка воронежского художника в «Смене», потом мы открывали выставку Арсения Жиляева. И мне кажется, что ВЦСИ – это институция, одна из немногих, которая созвучна с Центром современной культуры “Смена”. Несмотря на то, что Евгения – из Воронежа, у нее есть довольно прямая связь с Казанью. Мы рады, что ее выставка проходит в период, когда у нас идет фестиваль искусства и краеведения “Искра”, в рамках которого мы пытаемся совместить разные локальные контексты, истории и сюжеты с современным искусством», – сообщил на открытии выставки сотрудник «Смены» Кирилл Маевский.

Он также анонсировал открытие 23 октября выставки «Наблюдатель» и лекцию Екатерины Иноземцевой – куратора Музея современного искусства «Гараж», на которой она расскажет о триеннале российского современного искусства, которое проходило весной этого года. «Я рад, что выставка Евгении тоже попадает в этот контекст исследования нашей локальной памяти, нашей локальной истории. Истории краевой и городской», – сказал Маевский.

Как рассказала Евгения Ножкину корреспонденту ИА «Татар-информ» перед открытием выставки в Казани, ее творческий путь начался с мастерской отца. «Папа делал офорты, мне нечем было заняться, и я ходила к нему в художественную мастерскую и делала офортики. Это печать на железе. Это что-то вроде лубка, только лубок делается на дереве, а железо – это ближе, скорее, к итальянской гравюре. И мою работу в детстве папа послал на биеннале графики, она туда прошла. Из 38 участников из России выставили только 7. И было очень смешно. Когда мы получили каталог, та были такие усатые дяденьки, такие все представительные. Если бы я отправила туда свою фотографию в бантиках и косичках, наверное, точно меня не взяли бы, решили, что это какая-то шутка», – сообщила художница.

С гобеленом автор экспонатов стала работать позже, когда появился опыт. «В институте, поступив на первый курс, я начала работать художником по костюмам и сценографом. В Воронеже, в театре Дома актера и в ТЮЗе на малой сцене, еще институт искусств, дипломные работы. Своим дипломом я на свое удивление выбрала гобелен. И мне так понравилось, и выяснилось, что у меня есть такая способность. Как есть пальцы пианиста, так же и у меня есть пальцы ткача. Люди за это время ткут один, а я тку три», – поделилась собеседница агентства.

Она ушла из театра в 2014 году, когда поняла, что не может совмещать работу с творчеством. «У нас в Воронеже стоит напротив здания администрации и памятника Ленину «стул, излечивающий от жлобства», который создал мой папа. Он меня учил, что художник – это такая же профессия, когда ты встаешь в семь утра, работаешь по 12 часов, независимо от наличия вдохновения. 15-й год был для меня таким большим годом поиска формы, материала, темы», – сказала она.

Как сообщила художница посетителям выставки, при Петре I мастера-гобеленисты обучали ремеслу по 30 лет, и немногие ученики становились мастерами. Ее гобелены создаются просто и легко. Евгения, как хороший скульптор, следует за материалом, не насилует его, поэтому ее работы получаются живыми. «Разная пряжа по-разному отталкивает и впитывает свет. Поэтому все это смешивается и при разном свете работает по-разному. Какие-то цвета выходят на первый план, какие-то – на второй. Абсолютно разная ткань с абсолютно разной фактурой и формой», – уточнила она.

Каждый экспонат создавался из определенных видов ткани разных фактур. Несколько экспонатов создавались специально для Казани из местного материала. Для Евгении Ножкиной наш город особенный, это родина ее бабушки – Фирдании Ганеевой. Ее бабушка в студенческие годы уехала на практику в Воронеж по распределению и встретила там своего будущего мужа.

«Моя бабушка родилась в Казани, жила на улице Карла Маркса, 5. Сейчас все это снесли. Она тут родилась, училась. Ее папа, мой прадедушка, Гарафутдин Ганеев, работал в Кремле каким-то служащим, вроде, охранником. Бабушку звали Фирдания, ее сестра младшая – Фира и средний брат – Данил. Ее мама работала у центра Казани, у нее был аптечный киоск – такой лоточек с лекарствами. И бабушка после школы бежала к своей маме, помогала, ходила с этим лоточком, а ее мама уходила на обед. И был очень смешной момент, когда к ним напротив заехали соседи, русские. А бабушка и прабабушка все время называли девочек своих "кызым". Русские соседи запомнили и бабушкиного папу как-то назвали "кызым". И был скандал. Они-то думали, что это имя такое», – пошутила Евгения.

Художница призналась, что Казань для нее всегда остается сказочным городом из рассказов бабушки. Каждый раз приезжая сюда, она находит что-то новое, и карта сказочного города пополняется новыми объектами.

«Казань до сих пор является для меня сказкой. Каждый раз я приезжаю и удивляюсь. Разные люди показывают разные места. Мы с мужем ходили на одни экскурсии, бабушка мне показывала другие места, родственники – третьи. Поэтому моя сказочная карта Казани расширяется и пополняется. Естественно, мне нравится Казань, это, действительно, третья столица. Но при этом, в отличие от Москвы и от Питера, здесь нет рекламы, нет столько пробок. И моя бабушка всегда всем рассказывает о Казани, что здесь очень уважают и женщин, и пожилых людей, всегда уступают место, пропускают пешеходов», – поделилась Евгения Ножкина.

Как призналась автор, названия своим работам она не дает намеренно – каждый человек в них видит свое – у него свои ассоциации, свой багаж памяти.