Евгений ГРИШКОВЕЦ:

«Меня никто не знает»

Культовый писатель, драматург, режиссер, актер и музыкант Евгений Гришковец представил в Казани долгожданный моноспектакль «+1», вышедший спустя 8 лет после «Дредноутов».

На пресс-конференции перед началом спектакля в театре имени Г.Камала Гришковец рассказал о концепции нового моноспектакля, интернет-общении, своем музыкальном и литературном творчестве и многом другом.

Е.Г.: Над спектаклем «+1» я очень долго работал – мой предыдущий моноспектакль «Дредноуты» вышел в декабре 2001 года, а этот – в мае текущего года. Между ними 8 лет перерыва. Поэтому «+1» для меня очень важная, программная и ответственная работа. Сейчас я играю только «+1» и обновленный спектакль «Как я съел собаку».

Я даже не рассматривал варианта отмены спектакля в Казани (премьера состоялась 7 декабря, объявленного Днем траура – прим. Т-И). В Перми погибли и пострадали люди, с которыми я был знаком. Это не были мои друзья или приятели, это были просто люди, чьи имена я знаю и чьи лица помню. Мы просто были друг другу представлены однажды и общались. Но от этого данные о погибших и пострадавших тут же перестали для меня быть просто цифрами.

Я не считаю ни этот, ни какой-либо из своих спектаклей, кроме разве что «По По», развлекательными или увеселительными мероприятиями. Наоборот, спектакль «+1» вполне совпадает с царящими настроениями. Не то, чтобы спектакль был трагическим или траурным – просто в нем говорится о печальных и даже трагических ощущениях жизни. Так что я даже не сомневался – играть или не играть.

Евгений, ваш спектакль «+1» начинается с фразы «Меня никто не знает». После спектакля кто-нибудь узнает?

Е.Г.: Понятное дело, что в театр люди приходят услышать скорее о себе, чем о каком-то человеке на сцене. И все те объяснения, которые дает мой герой по поводу этой фразы в течение двух часов спектакля, скорее позволяют людям, сидящим в зале подумать, знает ли кто-то их или нет. Так что какой-то дополнительной фактической информации о том человеке, который находится на сцене, во время спектакля сообщено не будет (смеется). Скорее спектакль еще сильнее запутывает …

Мой герой – это сегодняшний житель большого города, у которого есть семья, дети. Но он не знает, как дальше жить.

А про себя зритель что-нибудь узнает?

Е.Г.: Ну вспомнит точно. А узнает или не узнает – дело и возможности каждого отдельного человека.

Почему был такой большой перерыв между созданием моноспектаклей?

Е.Г.: После «Дредноутов» у меня много лет не было замысла для моноспектакля. Были замыслы, но какие угодно другие – для романов, сборников рассказов, повестей. После того как нужная идея появилась, я вдруг обнаружил, что разучился делать моноспектакли тем самым способом, которым делал их раньше. И я долго искал новый способ его создания. Раньше я делал текст и играл спектакль, а потом его записывал. На этот раз было наоборот – я сначала все записал, полностью продумал, проиграл его в уме, как шахматную партию, потом сыграл 5 генеральных репетиций, в процессе которых текст сильно видоизменился, и только потом вынес это на публику. Этот спектакль будет написан в виде текста и напечатан наверное спустя год после того, как я его начал играть. Так что издам текст только, когда он выстроится и дойдет до точности и цельности композиции.

Было очень трудно. Я понял, что когда 11 лет назад приступал к созданию спектакля «Как я съел собаку», у меня была свободная память. Сейчас на моем «жестком диске» осталось не так много места. У меня 7 активно играемых спектаклей, и вместить туда еще один огромный текст, было сложно. Кроме этого, у меня в голове много текстов, связанных с «Бигуди» (музыкальная группа – прим. Т-И). Я также помню близко к тексту книги, которые написал, и еще много чего. Память перегружена, и вместить в нее еще один спектакль было очень сложно.

На кого рассчитан новый моноспектакль, и кого вы ожидаете увидеть среди его зрителей?

Е.Г.: Я все время вижу среди зрителей немножко не тех, кого ожидаю. То есть все время удивляюсь тому, что моя публика довольно молодая. Я этому очень рад, но все время удивляюсь. Спектакль «+1» - уже про другого меня, нежели раньше. Мне удалось в этом спектакле перейти не только в иной сценический образ, но и в другой сценический возраст – раньше на сцене был человек «за 30», а теперь уже – «за 40». И он говорит о тех ощущениях мира, жизни, пространства, времени, которые свойственны 40-летнему человеку. А в зале сидят люди, многим из которых нет и 30, и даже 20 лет. Понятно, что они получают от спектакля свое. Но что-то им если и понятно, то не в той степени, как людям моего возраста.

Я всегда ожидаю увидеть среди зрителей по большей части сверстников, но в зале – молодые люди. Я этому очень рад, но от этого свой спектакль не изменяю.

Вы считаете себя мужским автором?

Е.Г.: Ну как минимум я мужчина, и мужским автором себя считаю, разумеется. Вообще мы проводили разные опросы, которые необходимы издателям и людям, которые занимаются продажей книг. Оказалось, что женщины читают мои книги больше, чем мужчины. И именно женщины чаще пишут свои отзывы в мой блог. Но часто барышням мои книги дарят мужчины.

Вас не так часто можно увидеть на киноэкранах, почему?

Е.Г.: Я снялся всего в 6 картинах – в основном в эпизодах. А в другие проекты не зовут, или если зовут – я, как правило, отказываюсь. Недавно мне предлагали сыграть педофила, но я отказался – с какой стати, ведь у меня дети, им еще в школу ходить?!

Совсем недавно я снялся в фильме по собственному сценарию, который называется «Сатисфакция». Фильм снимался в Иркутске – сейчас идет активный постпродакшн, заканчивается монтаж картины, потом будет озвучивание и длительный процесс доведения до ума. Я очень надеюсь, что широкая публика увидит фильм в апреле – начале мая 2010 года.

«Сатисфакция» - моя первая главная роль, дебютная работа в этом качестве. Мне редко предлагают то, что мне действительно хочется сыграть. А то, что мне хочется сыграть, чаще всего не доходит до процесса производства продукции.

А что хочется сыграть?

Е.Г.: Трудно сказать. Просто хотелось бы сняться у хорошего режиссера, по хорошему сценарию.

Больше всего хотелось бы сыграть сегодняшнего человека, современника – то, что я сам знаю. Играть в какой-то классике мне менее интересно. А сегодняшняя жизнь и сегодняшний герой мне гораздо интереснее, люблю я его или не люблю – это дело десятое.

Тот герой, которого я играю в фильме «Сатисфакция», мне не очень симпатичен. Но при этом это человек моего возраста, который высказывает те мнения о жизни, которые свойственны мне. Я с его высказываниями очень согласен, а вот с тем, как он себя ведет и как поступает – не согласен категорически. Тем интереснее было играть. А сыграть какого-нибудь аристократа XIX века – не более чем любопытно.

Евгений, вы часто подмечаете ощущения, которые сидят внутри человека и редко формулируются. Каким образом вы собираете эту коллекцию ощущений?

Е.Г.: Я не считаю это какой-то свой большой особенностью. Просто я практически ничем другим и не занимаюсь. Я же не хожу на работу, на которой некоторые люди проводят время с 9 до 7 часов вечера. Я занимаюсь собственно только тем, что задаю себе вопросы по поводу разных ощущений. И беспрерывно удивляюсь: какое-то ощущение кажется настолько индивидуальным и выстраданным, настолько моим – а когда мой герой говорит это со сцены, и я слышу смех нескольких сотен людей, смех в этом случае – реакция не на юмор, потому что ничего смешного не сказано, а реакция на узнавание. То есть люди подтверждают: «Мы знаем, о чем ты говоришь», и я все время этому удивляюсь.

Но у меня уже огромный опыт – за 11 лет я сыграл более 1200 спектаклей, причем не только в России, но и за рубежом. Так что эти переживания являются универсальными для многих. Я очень хорошо понимаю, что является сугубо моим примером личного опыта, а что универсальным. Если я говорю про норму жизни, то это бывает понятно и интересно другому человеку, хотя бы еще одному. Я все время нахожусь в состоянии внимательного отношения к человеку, к себе и тому, что со мной происходит.

Вы сказали, что сыграли более тысячи спектаклей. Насколько отличаются ваши ощущения после первого и тысячного спектакля?

Е.Г.: Волнение все равно присутствует. Хотя раньше было волнение на уровне обморока, а теперь оно превращается в странное состояние. Сейчас я стараюсь до спектакля чем-то заниматься, не оставаться одному, что-то говорить – поэтому и назначаю пресс-конференции прямо перед выступлением. Потому что-либо волнение начинает накрывать, либо – что совсем неприятно - блокироваться. То есть я часто бываю перед спектаклем ужасно сонным, даже если хорошо высплюсь. Конечно, когда выхожу на сцену – сразу все пропадает, но такое апатичное и сонное состояние не радует. Я объясняю это тем, что организм просто борется с волнением таким способом – это очень неприятное ощущение. Поэтому стараюсь всегда себя чем-то занимать перед спектаклем, чтобы не отдаться этому волнению.

Но желания играть спектакли сейчас больше. Потому что раньше каждый раз были сомнения – как все пройдет. А сейчас я практически не сомневаюсь. Конечно, спектакль - живая ткань, и случиться может все, что угодно – инфаркт или приступ эпилепсии у зрителя, сообщение о заложенной бомбе, что бывало на моих выступлениях. Так что каждый раз жизнь может пойти по незапланированному сценарию. Но я уже не опасаюсь результата и твердо знаю – то, что я хочу, чтобы было услышано, будет услышано. Спектакли для меня – чудесная возможность сначала найти слова, а потом создать условия, чтобы это все было услышано. Чем дольше я играю, тем больше мне этого хочется.

Вы сами сильно изменились за последнее время?

Е.Г.: Я остался таким же. Я-то уверен, что люди вообще не меняются в течение жизни. Когда нам кажется, что человек сильно изменился, это значит, что с ним произошло что-то такое, что от него отвалились «кажимости» - то, что нам казалось его сущностью, и проступила подлинная суть. А так с рождения человек и не меняется серьезно. Человека можно сломать – жизнь, какая-то трагедия. Но несломленный человек не очень меняется. И я остаюсь тем же самым, просто я стал про что-то знать больше, появилось очень много информации о таких сторонах жизни, о которых раньше не знал. Я не уверен, нравится ли мне то, что узнал или нет. Чаще всего – не нравится. Может быть, по сравнению с собой 10-летней давности я стал более уставшим.

Вы берете с собой в дорогу ноутбук, чтобы записывать мысли?

Е.Г.: Нет, все только в памяти. Никаких узелков, записных книжек. Если забылось – значит, такова этому цена. Очень многое забывается – до сценического воплощения доходит процентов 10-15 из того, чтобы было задумано. Если взять весь объем теста, который был написан к спектаклю «+1» за четыре года, то получится полотно часов на пять.

Телевизионный опыт на "СТС" вам понравился?

Е.Г.: Он был полезным, бескомпромиссным. Я тогда это делал, как хотел, и ничего другого придумать не мог. Этот опыт был полезен в том смысле, что сейчас я понимаю, что никогда телевидением заниматься не буду.

А радио?

Е.Г.: И радио тоже. То есть не буду заниматься ничем подобным регулярно – таким, что должно выходить раз в неделю или каждый день. Тогда к этому нужно относиться как к повседневному труду. Я от такого твердо отказался, потому что под конец года тяготился передачей на TV. Мне уже, чтобы записать эту минуту, нужно было как будто вагон разгрузить.

У нас еще остается время на ЖЖ. Вы сами туда пишете?

Е.Г.: Я не люблю набирать текст на компьютере – могу, конечно, набить одним пальцем одно коротенькое предложение, но это долго и мучительно. Поэтому обычно диктую текст для ЖЖ, иногда по телефону.

Для чего вам нужно интернет-общение?

Е.Г.: Сам не понимаю. В какие-то моменты есть от этого практическая польза. Вот, например, казанским зрителям нужно было сообщить, что спектакль состоится, несмотря на объявленный траур. Иногда я задаю какие-то вопросы в ЖЖ.

Я часто думаю, что мне это общение вообще не нужно. Мало того, иногда ощущаю довольно вредным для себя занятием. А в какие-то моменты считаю, что это мне по-человечески необходимо. Но я точно понимаю, что это не обязательная штука.

Чем-нибудь порадуете нас в музыкальном плане в ближайшее время?

Е.Г.: В самое ближайшее время – нет. Мы работаем (группа «Бигуди» - прим. Т-И). Недавно вышла песня «Знаю только я» на музыку «Машины времени». Группа «Машина времени» обратилась к нам в преддверии своего юбилейного концерта. Как вы понимаете, я пропеть слова Макаревича не мог – я просто не умею петь. Поэтому предложил написать на музыку «Машины времени» свои слова и проговорить их в свойственной мне манере. Макаревич согласился, и то, что у нас получилось, ему понравилось. Результат работы можно послушать в Интернете – получилось очень красиво, группа «Бигуди» сделала прекрасную аранжировку.

Сейчас у нас в работе находятся 3-4 новые композиции. Думаю, что к осени следующего года мы выпустим новый альбом. Это будет уже наш четвертый альбом. Просто написать новые 10 песен неинтересно – нужно найти новую тему, нового героя и новое звучание. Вот когда найдется это новое звучание, сразу сделаем альбом.

Кстати, для спектакля «+1» и фильма «Сатисфакция» все музыканты, чья музыка там звучит, предоставили ее абсолютно бесплатно. Для спектакля пианист Денис Мацуев записал бесплатно произведения Чайковского и Шумана, для фильма – подарил фонограммы. Илья Лагутенко подарил нам свою песню для фильма. Валерий Гергиев (дирижер – прим.Т-И) предоставил запись «Лакримозы» бесплатно. Вот так бывает – когда люди искусства не подозревают друг в друге корыстных целей.

Какие собственные произведения и спектакли вам нравятся больше всего?

Е.Г.: Сейчас, конечно, «+1». Нравится то, что интересно играть, что еще не кристаллизовалось, не превратилось в сложившуюся четкую структуру, как спектакль «ОдноврЕмЕнно», который я еще долго не буду играть.

Из литературы – «Асфальт». Но я понимаю, что самый лучший текст, который я до сих пор не понимаю, как мне удалось написать – это повесть «Реки». Она получилась какая-то совсем опережающая меня. Когда я ее читаю, то понимаю, что так не могу, как будто не я сделал.

Спектакль «Как я съел собаку» сильно изменился?

Е.Г.: Очень – и даже не потому, что из него выпали какие-то куски и добавились другие. Этот спектакль раньше был такой разбросанный – обо всем, а сейчас приобрел две внятные темы. Сейчас это трагическая история трагического ощущения встречи человека с государством. И вторая – тема дома, потерянного рая. Эти темы очень заострены. И хотя во время спектакля зрители так же много смеются, присутствуют картины детства, он стал абсолютно трагическим. И еще я изъял из него все признаки Советского Союза, чтобы убрать ностальгический дух.

Вы уже далеко не первый раз в Казани. С чем у вас ассоциируется наш город?

Е.Г.: Я обычно в Казани ничего не успеваю толком посмотреть. Даже не успел посетить здесь ни одного музея. Прилетел поздно вечером накануне спектакля, а сегодня основательно выспался. Основная цель – встретиться с публикой и сыграть спектакль. Это самое главное. Здесь есть друзья и знакомые, с которыми мы общались дома допоздна – просто сидели и разговаривали, что-то выпили.

Мне хотелось бы приехать в Казань и все внимательно исследовать. Она очень отличается от всех других городов в стране – Казань даже внешне не похожа ни на один из них. Кусочками Казань напоминает Москву, Замоскворечье. Но такую приятную Москву. Еще было приятно увидеть здесь после Москвы солнце – потом что там солнца вообще нет.

Подготовила Кристина ИВАНОВА