Эрнест БУЙВИД : «Инвесторы скупают в первую очередь то, на чем могут быстро заработать»

В беседе корреспондента агентства «Татар-информ» с известным в стране экономистом Эрнестом Густавовичем Буйвидом речь идет о том, как развивается свободная рыночная экономика в Латвии. В недалеком еще прошлом крупный хозяйственный руководитель таких латвийских предприятий микро- и радиоэлектроники как ПО «Альфа» и ПО «Радиотехника» полагает, что все различия в темпах и успехах экономики Латвии, Литвы и Эстонии объясняются только степенью разумности экономической политики правительств.

Эрнест Густавович, многие считают, что в современной Латвии все развивается едва ли не самыми высокими темпами в Европе, и люди живут зажиточно и, конечно же, лучше, чем прежде. Есть, правда, кое-какие межнациональные противоречия, связанные с незнанием частью населения латышского языка. А так – вроде все здорово.
Э.Б.: Вот именно – «вроде»! Как говорят, «хорошо там, где нас нет». Всем всегда кажется – вот соседи живут!

Как же живут современные латвийцы? Не будем в данной ситуации касаться проблем языка и межнациональных отношений. Это тема отдельного разговора. Выскажу свой взгляд на то, как ведется в современной Латвии хозяйство страны, т.е. на экономику.

Прежде всего замечу, что Латвия всю свою независимую жизнь строго выполняет праволиберальные требования консультантов Международного валютного фонда и Всемирного банка. Уже самое первое правительство независимой Латвии провозгласило, что государство развитием экономики заниматься не будет. Развитием экономики должна заниматься «невидимая рука рынка» - она лучший регулятор. Так говорят «знатоки», которых полно и в Латвии, и в России. И в Латвии уже 16 лет всё регулирует эта «невидимая рука». И сегодня Латвия абсолютно праволиберальная страна, которая никак не регулирует свое развитие. Единственная в Европе. И развитие Латвии может служить великолепным примером убогости праволиберальной идеи. В Европе таких стран больше нет.

Руководители государства утверждают, что Латвия – экономический тигр. Дело в том, что, как отмечает директор института экономики АН Латвии, доктор экономики Райта Карните, Латвия с самого начала восстановления независимости выбрала модель открытой экономики, допустив на свой рынок западный капитал... экономика страны, подпитываемая достаточно масштабными инвестициями частных компаний Запада, растет стремительно...

Да, по статистике прирост латвийского ВВП за 2006 год составил 11,9 процента, за 2005 – 10,6 процента. Очень хорошие цифры. Лучшие в Европе, а не только в странах Балтии, и уже не первый год. В этом показателе Латвия последние годы постоянно обгоняет не только Европу, но и своих соседей – Эстонию и Литву, которые в Европе тоже числятся экономическими тиграми. ВВП – интегральный показатель развития экономики и, подразумевается, если он хорошо растет, то все остальное обеспечивается непременно. Год назад на вопрос корреспондентов, чем объясняются такие успехи Латвии, наш премьер-министр скромно заявил, что быстрый рост ВВП является результатом разумной экономической политики государства. Великолепная мысль! Самая разумная политика – её отсутствие. Пусть «невидимая рука» рынка всё исправит сама. Но Латвия – беднейшая страна ЕС.

Латвия, Литва и Эстония наделены совершенно равноценными природными условиями – здесь нет ни нефти, ни газа, ни руд. Копеечная «добыча» нефти и небольшие запасы торфа не стоят разговора. В 1990 году свое независимое существование Латвия, Литва и Эстония начали с равных стартовых условий. И все различия в темпах и успехах экономики в этих странах объясняются только степенью разумности экономической политики правительства. Латвия, с такими успешными показателями ВВП и разумным правительством, должна стремительно опережать своих соседок по всем показателям, они должны лопаться от зависти к такой «разумной политике». Но никто, кроме нашего правительства, не восхищен и завидующих не видно. А наши соседи - Литва и Эстония продолжают опережать Латвию по всем параметрам, включая и ВВП, кроме процента его прироста. В чем дело?

Действительно, в чем дело? Может быть структура экономических хозяйств в соседних странах существенно отличается от латвийской? Прежде всего это касается доли производительного сектора экономики.
Э.Б.: С одной стороны, надо отметить, что в первые десять лет независимости основной прирост ВВП в Латвии был обусловлен транзитом сырья через нашу страну в Европу и дальше. В последние годы рост ВВП обеспечивается притоком свободных денег извне. Происходит это потому, что в мире не так много мест, где эффективно (по разным причинам, о части которых расскажу ниже) можно вложить свободные деньги.

И первая, и вторая тенденции проявляются на фоне разрушения собственного экономического, научно-технического и кадрового потенциала Латвии. Ниже мы еще коснемся этих проблем, а подробнее об этом - в другой раз.

Такой «расклад» предполагает иметь в виду, что как только появятся страны, где условия для вложений свободных денег будут лучше, капитал побежит на новые рынки. И время это не за горами.

Парадокс латвийского ВВП в том, что валовой продукт есть, а денег... нет. Согласно данным нашего ЦСУ ВВП на душу населения в Латвии за 2004 год составляет 4800 евро (в фактических ценах), или 9600 евро по курсу ППС (ППС - паритет покупательной способности, равен для сегодняшнего соотношения цен 2), что, в свою очередь, составляет 43 процента среднеевропейского. Почти половина – не так уж и плохо. Но средняя зарплата за тот же год в Латвии – 300 евро. Если мы, согласно ЦСУ, действительно вырабатываем 43 процента от того, что вырабатывает средний европеец, то, логично, что мы и получать должны зарплату, с учетом ППС, в размере 43 процентов от того, что получает средний европеец.

Но, по данным Евростата, средняя зарплата европейца была 2742 евро в месяц. Исходя из приведенных выше соотношений (ППС = 2 и 43% ВВП) наша средняя зарплата при нашем уровне ВВП должна быть 590 евро, а не 300. Почти вдвое больше должно быть, но исчезло. Куда? Вот вопрос.

Посмотрим другое – почасовые тарифы. Европейский средний тариф – 24,34 евро/час. Исходя из приведенных соотношений, наш тариф должен быть 5,23 евро/час. А он – 2,37. Опять более, чем в два раза меньше, половины опять не хватает.

Может это просто эффект новичков, и у всех восточных европейцев так? Подрастем и исправимся? Эрнест Густавович! А по вашему, есть ли в этом вопросе различия между положением в Латвии и в других странах – новых членах Евросоюза?
Э.Б.: Вот, например, Польша. У нее ВВП – точно такой, как у нас, в прошлом году наше ЦСУ даже порадовало нас, оказалось - мы поляков на несколько евро перегнали. Но у них часовой тариф 5,27 евро/час - точно, как по расчету! И в 2,2 раза больше чем в Латвии, хоть мы их и перегнали. Ничего у поляков не пропало, все, что заработал – получи. Польский ВВП соответствует польским зарплатам. Как в Европе.

Получается – наш ВВП как козел. Он растет, мы смотрим и радуемся, а молока он не дает, только блеет. Чисто эстетическое удовольствие получаем от этого «роста». Да еще наши чиновники бросаются от радости строить великолепный «Замок света» - библиотеку за три сотни миллионов евро вместо того, чтобы привести в порядок существующие библиотечные фонды и перевести их на соременные электронные носители.

Получается, что когда нам, наконец, скажут, что «ну мы уже достигли европейского уровня и должны танцевать от радости», наши зарплаты все равно окажутся в 4 (!) раза ниже европейских, которые они достигнут к тому времени. Эта цифра разницы – 4, вместо сегодняшних 2 получается, так как при достижении европейского уровня цены выровняются и показатель ППС станет равным 1 вместо сегодняшних 2. И списывать на покупательную способность будет нечего.

Но наш министр экономики в прошлом мае сказал на Латвийском радио, ни минуты не задумываясь: «Латвия никогда не будет страной низких зарплат!» Наверно, он имел в виду свою зарплату.

И все-таки, откуда такой «неудачный» ВВП?
Э.Б.: Когда мы радуемся тому, как у нас опять прирастает ВВП, мы просто не знаем всей картины этого роста. Просто нам всего не говорят. Нам говорят, на сколько процентов ВВП вырос за этот год, иногда, очень редко приводят рост нашей независимой экономики с 1995 года. И опять только в процентах. Но цифры 1990 года, от которых мы начали перестраивать свою независимую экономику, чтобы ее развить, уже прочно забыты, их не найти даже в новом толстом статистическом сборнике, ежегодно издаваемом ЦСУ. Там тоже вся история начинается с 1995 года. Наверно, просто не хотят расстраивать наших министров, когда они рассказывают нам о своих успехах. Но, если покопаться в сборниках, которые издавались в 90-е годы, все можно найти и сосчитать.

В 1995 году, от которого теперь считаются все наши успехи, показатели наших основных отраслей в процентах от уровня 1990 года, принятого за 100%, были следующие:
сельское хозяйство - 50%
промышленность - 32%
строительство - 12,8%
услуги - 85%
ВВП - 49%

Отсюда очевидно, что в основе сверхвысоких темпов экономического роста, о которых говорят современные латвийские руководители и некоторые подыгрывающие им СМИ, не «фантастические» воздействия «невидимой руки свободного и открытого рынка», а прежде всего то, что латвийская экономика после практически полного уничтожения промышленности была даже не на нуле, а в «глубоком» минусе. В таком случае любой рост характеризуют небывалые цифры в отличие от промышленно развитых европейских стран.

Вся экономика плотно лежала на дне. Число работающих в производящих отраслях сократилось на 54 процента, и даже в услугах тоже было падение. Успехи демонстрировало только государственное управление – оно выросло в 2,26 раза, а численность чиновников – в 3 раза. Уже было много кому следовало восхищаться успехами. Не случайно доктор Райта Карните отмечает, что «правительство... работает в соответствии со своими приоритетами... Правительство слишком долго отодвигало на второй план социальные цели... Это привело к тому, что социальное развитие стало помехой экономическому». Еще один латвийский парадокс!

Латвия по глубине падения экономики оказалась абсолютным чемпионом на всем постсоветском пространстве и бывшем социалистическом содружестве. Своих ближайших соседей она «обгоняла» по глубине падения, по меньшей мере, в 1,5 раза. Больше того, она была абсолютным мировым чемпионом, до нее такого никогда и нигде не встречалось. Вот характеристика того уровня, от которого мы считаем свои «стремительные» успехи. Реальных успехов нет, потому, что мы все еще не компенсировали свои потери в 1990 – 95 годах. За 2004 год наш реальный ВВП, с учетом инфляции, составил всего 74,7 процента от уровня 1990 года, производство промышленности – 64,2 процента, а строительства 29,6 процента. К этим цифрам необходимо добавить, что сейчас 14 процентов из этих 74,7 процента даёт торговля недвижимостью, которая ничего не рождает, это просто спекуляция, рождающая только деньги и надувающая пузырь инфляции, в инфляции Латвия - чемпион Евросоюза. Если отбросить эти 14 % пустого пузыря, то останется всего 64 процента... Даже нечего сказать – нет слов. Если страна более чем за 15 лет не смогла реально приблизиться к утерянному уровню в экономике – вряд ли можно считать это удачной экономической политикой наших правительств. Правда – они не виноваты, ведь это дела «невидимой руки рынка», винить в этом можно только ее автора – нобелевского лауреата Милтона Фридмана. Но он уже умер.

Мы живем в конкурентном мире и наши конкуренты совершенно обосновано должны испытывать восторг и поощрять наши правительства продолжать: «Верной дорогой идете, товарищи!»

Но хотя бы какие то «светлые пятна» на хозяйственном небосклоне Латвии имеются? Многие говорят, что в строительстве достигнуты впечатляющие результаты. Э.Б.: Конечно, справедливо то, что вновь построенное жилье, например, это большая добавленная стоимость, которая действительно влияет на рост ВВП. Но и на строительную сферу экономики надо взглянуть повнимательнее.

С одной стороны, невооруженным глазом видно заметное оживление в этой сфере. Говорят даже о строительном буме. Его относят даже к нашим феноменальным успехам. Ведь везде не хватает строителей. Бум, действительно, есть. Дело в том, что все время, более десяти лет, годовой уровень объемов строительства, в сравнительных ценах, составлял 12 – 15 процентов от уровня 1990 года, безработные квалифицированные кадры строителей были утеряны, и только в последние годы он неожиданно вырос вдвое, до 29,6 процента. Это действительно, большой скачок. Но этот скачок в яме, из ямы мы еще не вылезли, а только подпрыгнули и численность строителей составляет всего 64 процента от занятых в 1990 году. 64 процента оставшихся строителей производят всего 29,6 процента старого объема, то есть производительность труда в строительстве упала вдвое. Технология утеряна. Кадры почти никто не готовит. Система профессиональной подготовки была практически не просто разрушена, а уничтожена. Все это серьезные трудности удовлетворения возникшего спроса. Вот откуда сегодняшние заоблачные цены, которые привели к тому, что рядовая квартира подорожала в 10 раз и абсолютному большинству уже не доступна. И тут появилась... ипотека.

Эрнест Густавович! На ваш взгляд, зачем Латвия инвесторам?
Э.Б.: Зачем Латвии инвесторы – все знают. Инвесторы – такие добрые волшебники, которые делают деньги и отдают их нам на жизнь. Это смысл всей финансовой рекламы, не только в Латвии. При такой точке зрения – Латвия совершенно счастливая страна, населенная совершенно счастливым народом. Добрые волшебники пришли и скупили все наши успешные предприятия, чтобы заботиться о нас, несмышленых. Вот масштабы этого.

Весь основной капитал всех латвийских предприятий , по данным за 2004 год, составлял 3,173 миллиарда латов (тогда 1 лат равнялся 1,42 евро). Из них принадлежало иностранцам 2,08 миллиарда, или 65,5 процентов.

Нашего, латвийского, в латвийской экономике оставалось всего 34,5 процента. Одна треть еще пока была наша. Что это означает? Это означает, что контрольный пакет, притом – абсолютное большинство латвийской экономики уже принадлежит иностранцам, и что и как у нас следует развивать – определяют уже они. Существующий при правительстве Совет иностранных инвесторов – вот наше настоящее правительство. А из того прироста ВВП, равного почти 12 процентам, нам принадлежит только 4 процента. И наш восторг фактически не наш, а иностранных инвесторов, которые позволяют нам восхищаться тем, что нам не принадлежит.

Процесс распродажи Латвии все еще продолжается. Латвийский пакет акций, составляющий пока 34,5 процентов, сжимается как «шагреневая кожа»... Вот эстонцы купили бензоколонки сети “Üno-X”, финны - банк „Māras banka”, исландцы другой банк - „LATEKO banka”, датчане – продовольственное предприятие „Cido pārtikas grupa”, эстонцы - морскую паромную линию Рига - Стокгольм „Rīgas Jūras līnija”, исландцы – химическую фабрику «Сподриба», норвежцы – страховую компанию „Parekss apdrošināšanas kompānija”… Этот список постоянно увеличивается.

Характерно, что эстонцы, покупая „Rīgas Jūras līnija” совсем не испугались того, что она перед этим под латвийским менеджментом разорилась. Эстонские предприниматели взялись и построили «Ледовую арену» для прошедшего в прошлом году в Латвии чемпионата мира по хоккею. Причем тоже после того, как наши латвийские деятели оказались к этому не способными и чуть было не сорвали чемпионат. Наверно, и покупка остальных 64,5 процентов уже скупленных иностранцами предприятий были спасением нашей экономики, иначе от «разумной политики» наших правительств и этого бы не уцелело. Все таки отмечу, что кризис компетентности в исполнительной власти современной Латвии налицо.

Выходит, что иностранные инвесторы приходят, чтобы зарабатывать на латвийцах деньги? Почему?
Э.Б.: Зачем эти иностранные инвесторы скупают наши предприятия? Неужели кто-то еще думает, что они идут в Латвию чтобы развивать нас за свои деньги?

Конечно же нет! Они играют по правилам рынка и входят в нашу экономику, во все наше жизнеустройство только для того, чтобы заработать на нас. И скупают в первую очередь то, на чем могут быстро заработать.

Стоило начаться строительному буму и активной продаже недвижимости – тут как тут на латвийском финансовом рынке нерезиденты со своим капиталом.

В частности, западные банки быстро поняли, что рынок кредитования в Латвии практически пустой, а потенциальные клиенты - не очень осведомленные в этом отношении люди. В итоге в Латвии разворачивается настоящий бум кредитования. Причем ставки кредитов в основном не выше 5 – 6 процентов. В России о таких кредитах, как мне известно, можно только мечтать. Сейчас ежегодно объем выданных кредитов прирастает на 30 – 40 процентов. Не стоит забывать, что это в основном коварная ипотека. И здесь, говоря о перспективах Латвии, госпожа Райта Карните профессионально справедливо подчеркивает, что в ближайшие два-три года «на макроэкономическом уровне потрясений не предвидится, но они возможны на уровне индивидуальном, когда наступит череда банкротств в связи с невозможностью возврата кредитов... К сожалению, у государства нет инструментов для реального влияния на процессы индивидуальных банкротств». Подчеркну только, что банкротства ожидаются не только индивидуальные, но и массовые, так как в паутину кредитов втянуто огромное число латвийцев.

И еще немного о распределении иностранных капиталов по отраслям современной латвийской экономики. Самая большая часть – 35 процентов всей суммы вложено в финансовое посредничество, банки, страхование, операции с недвижимостью. В торговлю и общественное питание и ресторанный бизнес – 18,8 процентов. Остальное рассеяно по мелочам. В строительство – 1,5 процента, в производительный сектор экономики заметные вложения сделаны только в производство продовольственных товаров и напитков - 2,6 процентов и деревообработку – 2,9 процента. В производство более менее сложных машин и приборов - только 0,7 процента, а в научную деятельность вообще всего 0,03 процента. Не верят наши иностранные инвесторы в наличие у нас потенциала в этой области и возможность заработать у нас на этом. И не собираются нас учить и развивать за свои деньги.

А кто в Латвии решает что развивать, а что не развивать?
Э.Б.: Серьезного производства в Латвии практически не осталось – «невидимая рука» все задушила. Но - хочется иметь. И сейчас наши постоянно меняющиеся руководители заявляют, что они будут развивать в Латвии высокотехнологичную промышленность и только с высокой добавленной стоимостью. Но это слова. Контрольный пакет у иностранцев и что развивать – решают уже они. И судя по распределению их капиталов – они это не поддерживают, потому что понимают, что это утопия. А добавленная стоимость и вытекающая из нее прибавочная стоимость, которой нам вдруг захотелось – это вообще та часть производимого продукта, которая принадлежит владельцу, и какая она должна быть – решает он, мы в этом голоса не имеем. Наше дело – ходить на работу. И вообще – прибавочная стоимость иностранных предприятий уходит иностранным хозяевам и повышает их иностранное благосостояние. Вот одна из причин, почему наши заработки не могут достичь уровня заработков европейцев, которые нами владеют. Они у себя получают весь свой произведенный продукт, вместе с прибавочной стоимостью, и плюс 65,5 процента нашей добавленной стоимости. Пора понимать реалии экономики, а не рассказывать легенды и наивно верить в них.

А как же с чувством гордости, о котором так много говорили в период борьбы за независимость те, кто и сегодня у власти в стране?
Э.Б.: Наше правительство в полном восторге от иностранных инвесторов, оно готово им всё продать. Мы без проблем продали нашу национальную гордость - завод «Латвияс Бальзам», производителя известного рижского черного бальзама, базирующейся на Кипре фирме “SPI”, но когда они попытались прикупить и литовский водочный завод “Stumbras”, литовцы его не отдали. Литовская водка осталась литовской.

Нас иногда пытаются порадовать нашей «экспансией», чтобы поддержать в нас угасшее чувство гордости. Вот недавно газеты нас порадовали, что наши кондитерские фабрики «Лайма» и «Стабурадзе» купили кондитерское производство в Польше. На самом деле – купили польское производство исландцы, которые раньше купили и «Лайму» и «Стабурадзе». А чтобы получить деньги на покупку у поляков, они их заложили. Нас заложили, чтобы прикупить поляков. Наверно – поляки в такой ситуации имеют больше поводов для гордости, хотя и очень жидкой. А мы пытаемся гордиться своими хозяевами, которые даже поляков покупают. Больше нечем.

В производительном секторе экономике Латвии практически нет. Так может быть в сфере торговли и обмена все в порядке?
Э.Б.: Действительно, латвийский ВВП сейчас двигает торговля. Я бы сказал, что «Кит нашего ВВП – торговля». Она составляет почти пятую часть всего латвийского ВВП и за прошлый год выросла на 20 процентов. Выдающаяся цифра! Министр экономики Кришьянис Кариньш, правда, уже бывший, не задумываясь, восхитился: «Это значит, что мы все быстрее приближаемся к среднеевропейскому уровню благосостояния».

Но, возникает вопрос: откуда у народа деньги? Ведь, с учетом инфляции это увеличение составляет уже 27 процентов. А прирост заработной платы за год – 16 процентов. Откуда народ взял еще лишних 11 процентов денег, чтобы так прикупиться?

А это кредиты. Да, снова кредиты. Кредиты, взятые физическими лицами на конец 2005 года составили уже 2,49 миллиарда латов и превысили объем годовой зарплаты всего работающего населения на 390 миллионов латов, или на 20 процентов. Народ тратит на 20 процентов больше, чем зарабатывает. Очень опасная ситуация. Такая картина - превышение расходов над доходами населения наблюдалась в 1995 – 98 годах в США. Кончилось это тем, что в 1999 году разразился кризис. Обанкротилось 1,5 миллиона физических лиц, не смогших рассчитаться с набранными кредитами. У нас страна поменьше, но на конец 2005 года в регистре должников, не выполняющих свои обязательства, числилось уже 33705 физических лиц.

А откуда деньги на эти баснословные кредиты? Опять – из иностранных банков. Внешний долг Латвии достиг 9 миллиардов латов. Из них – только 1 миллиард - государственный долг нашего правительства, а более 6 миллиардов – долги местных банков и кредитных учреждений. Опять концы уходят в Европу.

Оттуда и товары, которыми торгует у нас торговля. Язык уже не поворачивается называть ее «наша». Она не наша. Не наши и большинство товаров, которые мы покупаем. Дело в том, что объемные показатели лавтийской (условно латвийской – так точнее) промышленности составляют только 50 процентов от объемов латвийской торговли. И для компенсации этого латвийский импорт превышает латвийский экспорт вдвое. В деньгах это превышение составляет два миллиарда латов и эти деньги тоже полностью уходят в Европу, способствуя росту заработной платы работников европейских стран (но не Латвии). А дефицит нашего платежного баланса уже достиг 23 процентов и мы в этом опять европейские чемпионы. Цифра эта фантастическая. Она полностью съедает весь прирост ВВП и еше остаются 11 процентов, которые покрываются новыми кредитами.

Вот и замкнулось кольцо нашего изумительного прироста ВВП. Наши иностранные банки привезли из Европы, от своих материнских банков, деньги, раздали нам кредитов 2,4 миллиарда латов (Реклама: «Нет денег – возьми кредит и спи спокойно!»), наши иностранные магазины привезли из Европы товаров («Настоящее европейское качество!»), мы побежали и накупили на европейские кредиты европейских товаров на 2 миллиарда латов, а торговля подняла наш (?) ВВП. В результате из 2,4 миллиардов 2 миллиарда сразу вернулись в те же европейские банки, оставив у нас после себя только 2 миллиарда долгов, которые мы будем отрабатывать, не совсем понятно как (скорее всего – на плантациях в Ирландии) 20 лет и выплатим, вместе с процентами 4 миллиарда нашим иностранным банкам, чтобы сразу опять взять, пройти весь круг и выплатить уже 8 миллиардов, и опять – в Европу. И каждый раз у нас будет прирост ВВП, а у европейцев – повышение зарплат. Вопрос: Как это приближает наше благосостояние к европейскому? И где этому конец? Думайте. Может – вы тоже так желаете?

Что же дальше? Есть ли выход?
Э.Б.: Пока искал ответы на ваши вопросы, на Латвийском Радио советник премьер-министра продолжал меня радовать: «Европа дает нам колоссальную сумму – более 5 миллиардов евро». Очень характерное слово: «даёт». Так говорят о хозяине.

Действительно - ЕС запланировал для Латвии на следующие 7 лет помощь 5,7 миллиарда евро или 4 миллиарда латов. Но мы видели, что мы со «своей» торговлей вкладываем в Европу ежегодно 2 миллиарда латов. За 7 лет Европа от нас получит 14 миллиардов латов, плюс около 750 миллионов членских взносов в ЕС. Итого 14,75 миллиарда. Европейский «навар» на нас составит 10,75 миллиарда латов или 15,36 миллиарда евро. По 15357 евро с каждого работающего латвийца. Где нам заработать для «заботливых» европейцев эту сумму? Только в Ирландии. Надо учиться быстро собирать грибы. 100 тысяч латвийцев уже уехали.

Вот печальный итог смелого эксперимента – полностью доверить свое экономическое развитие «невидимой руке» рынка. Наивные, которые поверили, что теперь за них будет работать «невидимая рука», что им больше напрягаться не придется, и голова не нужна. Обо всем позаботятся инвесторы. И они заботятся, только не о нас. Странно…

Хорошо бы учиться на чужих ошибках. Но практика такова, что это редко кому удается...

Спасибо, Эрнест Густавович, за ответы на вопросы и интересные суждения, которые, полагаю, могут быть полезны не только в Латвии.

Вел беседу корреспондент агентства «Татар-информ» Дмитрий РОДИОНОВ