Эльмир Низамов: «Я рад, что Путин заинтересовался вопросом поддержки композиторов»

― Эльмир, в беседе с Владимиром Владимировичем Путиным вы подняли вопрос о неустойчивом финансовом положении композитора. Президент вас услышал и предложил создать системную поддержку. Как вы представляете эту систему сами?

― Так как я всю сознательную жизнь профессионально занимаюсь созданием музыки, я захотел поднять тему, касающуюся именно современной композиторской культуры. Долгие годы в нашей стране осуществлялась целевая поддержка композиторов, они были музыкальной элитой. Если оценить советский или западноевропейский опыт, то мы увидим, что сегодня в России композитор находится в состоянии выживания. Кто-то получил случайные заказы ― неплохо, а кто-то не получил… Академическую композицию воспринимают сегодня как хобби, это стало нормой. Зная ситуацию изнутри, я решился задать вопрос. Президент понимает, что это чрезвычайно важная проблема и нужно с ней начать работать. А вот каким образом будут ее решать ― покажет время. Понятно, что этим вопросом будет заниматься много людей. И успех будет зависеть не от одного человека ― чиновника или композитора.

― На что бы вы опирались при разработке программы поддержки?

― У нас есть два примера ― это опыт нашего советского прошлого и современный западноевропейский опыт. Всего, что было раньше, мы полностью не вернем, и не нужно целиком всё возвращать. На мой взгляд, мы должны взять только самое лучшее из того, что было в нашей стране и что есть сегодня на Западе. Только надо помнить, что полностью копировать западную форму мы не можем, ведь у нас своя среда. Но что-то позаимствовать, думаю, стоит. Во-первых, мне кажется, нужно сделать нормальной практикой исполнение современных партитур в концертных программах.

― А как сегодня живет современная музыка?

― В лучшем случае это фестивали современной музыки, камерные, симфонические. Туда приходит публика, которая на это нацелена, ― это своего рода анклав, очень узкий круг. Чаще всего это вообще родственники и друзья! Обычная публика даже не знает, что существует современная музыка, что композиторы сегодня что-то пишут. Они знают только Рахманинова, Скрябина, Моцарта, Бетховена. Но никто даже не подозревает о том, что может исполняться какой-то современный автор.

Неплохо было бы, если, к примеру, на концерте сочинений Бетховена во втором отделении прозвучала бы современная партитура. А желательно еще и оплачена. Допустим, исполнение современного автора стоит столько-то. Если это заказ от оркестра, то сумма должна быть совершенно другая. Этот контакт должен быть налажен как один из вариантов развития будущей программы поддержки молодых композиторов.

Важную роль в популяризации творчества играет медийное пространство. Я не помню, чтобы на телеканалах и радио звучала современная музыка… У нас есть такой стереотип, что это что-то страшное, ужасное. А на самом деле она очень разная, есть благозвучные минимализм, неоромантизм ― да чего только нет, ― но даже они не звучат! Про сложную авангардную музыку я вообще молчу. Сейчас такое ощущение, что нет ничего.

― А как же поддержка Российского авторского общества? Она есть? Ведь известно, что гонорары авторов заметно ниже, чем у исполнителей…

― Поддержка есть, если ты занимаешься популярной, эстрадной музыкой. А если ты занимаешься чем-то более серьезным ― нет. Сколько раз было исполнено произведение ― столько композитор и получит. РАО ведь по факту работает. А если музыка не исполняется, тогда что делать? В этом случае автору выжить просто невозможно. Композиторов перестали писать на афишах, это я тоже считаю неправильным.

― В программу поддержки должна входить только академическая музыка или эстрадная тоже?

― В первую очередь академическая. Мне хотелось бы, чтобы у театров, у коллективов были целевые средства, которые они могли бы направлять на заказ и исполнение современной академической музыки, музыки авторов нашего времени.

― Как должен происходить поиск исполнителей? Будут ли какие-то критерии у чиновников для отбора композиторов?

― Отбирать должны не чиновники, а исполнители. Оркестры нередко просят композиторов что-то написать, но возможности достойно оплатить заказ почти ни у кого нет. При наличии специальных программ и субсидий музыкальные коллективы могли бы сами инициировать создание новых произведений.

Сейчас большая часть музыки композиторов исполняется совершенно бесплатно. Мы радуемся тому, что с нас хотя бы не берут деньги за исполнение! Вот о чем я говорил. Путин ведь об этом не знает. То же самое и в Москве. Наверное, единицы там что-то получают, но в общем и целом композитор никогда не может претендовать на что-то. Если ты потребуешь деньги, тебе могут сказать: «Ну хорошо, тогда мы вас не будем исполнять!»

― Есть мнение, что если ты человек искусства, то денег за свое искусство ты не потребуешь…

― Да. А потом люди уходят из профессии и занимаются тем, что приносит доход. Все люди хотят нормально жить, а не выживать. У кого-то есть дети, ответственность, в конце концов! У нас в Татарстане еще хорошо, у нас есть закупки: раз в год произведение композитора может быть оплачено Министерством культуры. Если оно официально исполнено каким-то коллективом, то ты можешь это одно произведение один раз в год подать на закупку. А если ты написал десять партитур за год десяти разным оркестрам, то остальные девять так и останутся неоплаченными. Поэтому нет стимула для работы. Мои старшие коллеги рассказывали о том, что раньше сколько ты напишешь, столько ты и заработаешь. И это был стимул… А сейчас много или мало ― не имеет значения. Максимум, на что ты можешь претендовать, ― это на какую-то исполняемость.

― Как молодому композитору можно получить заказ сегодня?

― Система очень непростая. Конкурсы для молодых композиторов ― это реальная площадка, на которой можно о себе заявить. Я о себе заявил в том числе с их помощью. И конкурсы должны быть оплачиваемыми, а участие в них ― бесплатным. То есть композитор подает заявку, его партитура оценивается жюри, оно исполняется. У него появляется имя, и уже потом коллективы и музыкальные театры его смогут заметить. Конечно, это тоже не гарантия, что все композиторы сразу будут обеспечены работой. Там тоже будет конкуренция, у каких-то композиторов будет заказов больше, у каких-то ― меньше. Но хотя бы они будут, а сейчас их вообще нет. Отдельная статья ― это музыкальный театр.

― Почему музыкальный театр редко заказывает что-либо современным авторам?

― Это связано с риском. Оперная постановка — это всегда очень дорого. Допустим, ставят Петра Иванова какого-нибудь, оперу его с названием «Револьвер». Пофантазируем. Ну кто придет на это? Тот, кто интересуется современной музыкой, современным театром, и знакомые. Остальные скажут — мы лучше пойдем на Пуччини и Чайковского.

Оперный театр в этом смысле, конечно, рискует. Эти риски выражаются, прежде всего, в финансовом отношении. Если они поставят «Риголетто», то театр будет обеспечен ближайшие несколько лет. А современная постановка, может быть, год продержится, а после зал будет пустой. Мы же не можем людей загонять. А для этого как раз нужны субсидии, чтобы эти расходы покрывались. Да, зал будет неполный — ничего страшного. Зато мы выполняем миссию, в которой поддерживаем современных авторов. Зал не будет полным сразу же. Если это талантливая работа, то она постепенно приведет людей. Я уверен в этом.

― А такой вопрос уже поднимался в Татарстане?

― Нет. Но в Татарстане есть свои формы поддержки. Несколько лет тому назад был выделен грант на создание новых произведений. Наш оперный театр работает с Резедой Ахияровой, со мной. Вот сейчас мы сделали «Алтын Казан». У нас неплохо в этом плане, но речь идет не просто о грантовой поддержке, а именно о системе — об этом Президент сам сказал. Я рад, что Путин заинтересовался вопросом поддержки композиторов. Вот сейчас подключили Союз композиторов России. Союз должен изложить свои предложения, сейчас там все это обсуждается. На самом деле этот вопрос назревал уже давно. Просто так получилось, что у меня появилась возможность это донести до высшего руководства страны.

Мюзикл «Алтын Казан»

― Что  теперь должен предпринять Союз композиторов, на ваш взгляд?

― Мы недавно вместе с директором СК РФ Кариной Абрамян были в Администрации Президента. Союз разработал схему, выдвинул свои предложения. В администрации есть свои коррективы, сейчас это все на обсуждении. Постепенно будет выработана стратегия, и это уже будет доложено Президенту. Я верю, что дело сдвинулось. Как минимум я знаю, что уже даже принято решение легализовать профессии писателя, художника и композитора. У нас на сегодняшний день нельзя выйти на пенсию как композитор или писатель, это вроде как твое хобби.

― А что бы вы позаимствовали у западных коллег?

― Мне у них нравится работа издательств, которые не просто печатают и продают ноты, а работают как правообладатель, занимаются популяризацией музыки автора. Издательство заинтересовано в том, чтобы произведения доходили до оркестров, до музыкантов. Почему? Потому что оно с этого имеет прибыль. Вот, допустим, оркестр хочет исполнить мое произведение. Коллектив выходит на связь не со мной, а обращается в издательство и просит партитуры. Издательство предоставляет оркестру ноты, а я получаю свой процент. Это как менеджер, который занимается всеми твоими правовыми вопросами.

― А менеджеры сегодня у нас есть?

― У исполнителей есть, а у композиторов такого нет. На Западе у композиторов есть менеджеры, которые их продвигают, наводят мосты с театрами, с коллективами, с другими странами.

― Если композитор претендует на государственный заказ, то должно ли образование стать одним из критериев отбора?

― Это очень открытый вопрос. Кого мы можем назвать писателем, композитором, художником... Раньше эту функцию выполняли творческие союзы и имело решающее значение наличие диплома. Как это будет работать сегодня, нужно обсуждать.

― Но есть ведь и композиторы, музыканты без образования, которые тоже пишут хорошо?

― Да, конечно, очень талантливые есть. Правильно, всех под одну гребенку нельзя. А с другой стороны, это бы стало стимулом для нашего музыкального образования. Если бы люди знали, что их профессиональная творческая деятельность будет востребована, то тогда и вступительный конкурс в консерваторию повысился бы. Мы ведь учимся на архитекторов, например. А почему мы не должны учиться на художников или композиторов? Очень тонкий вопрос… Однозначно не ответить, конечно.

― Композиторы кино в эту системную поддержку должны входить?

― В кино есть деньги. Но я думаю, было бы здорово, если бы наше кино больше работало с отечественными авторами. Ведь очень часто композиторов привлекают с Запада. Понятно, что это свободный рынок и мы не можем заставить всех работать только с нашими. Но мне кажется, что это было бы очень правильно. Почему кино снимается на средства из российского бюджета, а привлекают туда не российских композиторов, а иностранных? Неужели у нас нет достойных авторов?

― Что для вас сейчас главное?

― Писать музыку. Конечно, я не раз говорил о необходимости создания музыкального театра в Татарстане. Он бы стал площадкой для современных авторов, чтобы эта музыка звучала на постоянной основе. Сейчас моя задача — писать музыку.

Интервью подготовила Майя Швецова