Даниил СПИВАКОВСКИЙ:
«Моя мечта - сыграть роль без слов»
Скопировать ссылку
«Моя мечта - сыграть роль без слов»
Недавно в нашем городе побывали звезды спектакля «Мошенники», поставленного по пьесе Дарио Фо. Артисты театра и кино Даниил Спиваковский и Ирина Цывина перед спектаклем побывали в гостях в агентстве «Татар-информ», ответили на вопросы журналиста Ляйсан Абдуллиной и пользователей Интернета.
Добрый день, Ирина, Даниил! Расскажите, пожалуйста, как вы обычно готовитесь к спектаклю?И.Ц.: Здесь все очень индивидуально.
Д.С.: Явка на спектакли у нас в театре Маяковского (там, где я работаю) – за полчаса до спектакля. Но кто-то из актеров приезжает раньше, за час. Некоторым нужно время подготовиться.
И.Ц.: Я люблю все делать мобильно, не люблю растягивать подготовку. Мне очень нравится приезжать за 20 минут до начала, быстро гримироваться, когда все уже происходит на автомате. Что касается психологического настроя, на то она и есть наша профессия, чтобы нажал на кнопку – и пошло. Когда человек долго настраивается, он перегорает.
Что вы привезли в Казань?
Д.С.: «Мошенники» – спектакль яркий. В нем, помимо драматических артистов, задействован маленький оркестр, который нам помогает. Можно сказать, что это и комедия, но она довольно трогательная. В ней звучат узнаваемые для каждого человека исповедальные нотки. Во главе угла стоит история маленького человека. Вообще, эта тема интересовала многих авторов – драматургов, кинорежиссеров, писателей. Главный герой – жертва обстоятельств, жертва системы. Он попал в большой город, над ним смеются, его обманывают, он попадает в группу мошенников.И.Ц.: Эта пьеса Дарио Фо, называется «Игры архангелов», в советское время она была запрещена, и наша постановка – первая здесь, в России. За пьесу автор получил Нобелевскую премию. Она действительно злободневная, в ней есть точные попадания в современность. Гротеск отходит на второй план. В спектакле чувствуется трагифарс…
Даниил, вы актер театра и кино. Какое из искусств вам интереснее?
Д.С.: Здесь нет принципиального разделения. В моем дипломе написано: «Актер драматического театра и кино». Я играю в театре и снимаюсь. Что касается антрепризы, я знаю, что не все они высокого качества. Репертуарные спектакли зачастую на порядок выше. Но это уже на совести каждого артиста как играть: халтурить или нет, выбирать режиссера, партнеров. И, если бы не антреприза, где бы я мог встретиться с некоторыми своими коллегами?И.Ц.: Я бы вообще не разделяла театр и антрепризу, поскольку система репертуарного театра была привнесена в нашу жизнь в советское время. А вот если возвращаться к истокам театра, антрепренеры были во все времена. Сейчас, на мой взгляд, антреприза переживает революционный момент, потому что ее очень много, и выиграть можно только качеством.
Скажите, сталкивались ли вы в своей жизни с мошенниками?
Д.С.: Да. Но, слава Богу, это не было настолько серьезно…
И.Ц.: Я сталкивалась с мошенниками, да. В студенческие времена поехала отдыхать в Ялту, и там как-то раз стала играть в наперстки – тогда все это только начиналось. Проиграла все, пришлось снять даже обручальное кольцо. Поставила его под стаканчик и тоже проиграла. Это было последнее, что у меня оставалось в чужом городе. Мне не на что было даже уехать. И я пошла топиться. Была истерика, за мной побежали люди, и в итоге знакомые вернули мне кольцо и какую-то часть денег. Вот такой был случай.Вы имеете возможность сравнивать публику столичную и провинциальную. Успеваете ли вы со сцены замечать, как реагирует зритель?
Д.С.: Этот вопрос часто задают журналисты. Знаете, публика ничем не отличается совершенно. Шутки или серьезная часть в спектаклях – все это воспринимается одинаково. В этом и есть магия театра – на пятой минуте спектакля зритель растворяется в том, что происходит на сцене, забывает о своих проблемах. И это здорово.
И.Ц.: Может быть, в Москве просто более искушенная публика – там выбор больше.
Даниил, хотелось бы задать вам вопрос по поводу одной из ваших блестящих киноролей – академика Ландау. Как вы сами, когда работали над этой ролью, относились к теории счастья, созданной им? Ведь в ее рамках и был создан пакт о ненападении между супругами Ландау?Д.С.: Думаю, что раз они были рядом, значит, их что-то вместе держало. Предполагаю, что это были глубокие чувства. Я согласен, что в каком-то смысле эти отношения можно было бы назвать извращенными. Мы рассказали именно такую историю, какую рассказали. Все-таки, это драматургия, а драматургия – основа театра и кино. Что же касается лично меня, я стою на других позициях. Я не сторонник свободных отношений в браке. Но это была роль. На днях, например, выходит сериал, в котором я играю международного террориста. Это тоже такая роль.
Вы как-то посетовали, что сейчас нет достойных сценариев, и поэтому в театрах, в основном, ставят классику. Кого вы хотели бы сыграть на сцене?
Д.С.: Сейчас, думаю, Ирина со мной в этом согласится, драматургии хорошей мало. Если еще киносценарии пишут довольно интересные, то театр… А жизнь такая интересная, смотри, бери, пиши. Но этого не происходит, поэтому и ставят классику. А вот мечты сыграть какого-то персонажа у меня нет. У меня есть другая мечта, но она, наверное, может лучше реализоваться в кинематографе: мне хочется исполнить роль без слов. Я вообще стараюсь минимизировать всю текстовую нагрузку – даже если это классическое произведение. Как говорил мой учитель Андрей Александрович Гончаров, я подхожу к сценарию с красным карандашом. Если бы сейчас существовал немой кинематограф, я был бы самым счастливым артистом. Может быть, и в театре это можно сделать.
Ирина, я знаю, что у вас есть колоссальный опыт работы на телевидении – 10 лет, и было это в США. А здесь вы не хотите стать телеведущей?
И.Ц.: Нет. Там я стала работать на телевидении, потому что не могла реализовать себя как актриса. Я искала что-то, что могло быть сродни. Мне предложили работать на ТВ. Но здесь у меня есть выбор, я хотела бы заниматься актерским делом. На телевидении работают люди, которые любят свою профессию больше, чем я, и справляются с ней лучше.
На дворе – эпидемия гриппа. Не смущает ли вас то, что в зале сидят люди в масках. Какие меры предосторожности вы сами предпринимаете?Д.С.: Я ем чеснок. Моя жена дала мне несколько головок чеснока. Так что у Ирины прошу прощения: в спектакле у нас есть сцены, где мы обнимаемся…
И.Ц.: Если на спектакле люди сидят в масках, это и хорошо: нам тоже спокойнее. Тем более, нам со сцены их не видно: мешает свет. Нужно стараться настроиться на позитив.
Вы оба – еще и дипломированные психологи. Не чувствуете ли вы, что в период кризиса люди стали больше обращаться к специалистам такого рода?
Д.С.: Люди в кризисные времена всегда пытаются найти спасение: кто-то идет в церковь, кто-то к психологам, кто-то попадает в руки тех же самых мошенников. Но я могу сказать, что у меня кризиса не было.
Вы сейчас проводите тренинги?
Д.С.: Да, редко: один-два раза в год. Но это долгий разговор.
И.Ц.: Думаю, к психологам обращаются не в связи с кризисом, а потому, что психология сейчас стала популярной. Лет пять назад это вообще была очень модная профессия: тогда казалось, что пойдешь в психологи, и все сразу поменяется. Я и учиться-то пошла в связи с личными проблемами, и через учебу прошла психотерапию.
Психология – молодая наука. Раньше люди ходили в храм, к батюшке, потом все это было забыто, люди плакались друг другу в жилетку на кухнях. А потом появилась психология. Все-таки наш новый капиталистический уклад приносит с собой какое-то состояние одиночества. Поэтому люди обращаются к специалистам.
Насколько вы согласны с утверждением, что работа над отрицательным образом дает актеру больше возможностей для самовыражения?
Д.С.: Я бы немного перефразировал – просто в отрицательных персонажах всегда больше драматургии. Их всегда можно трактовать по-разному. В театре Маяковского я когда-то играл Дуремара. И это был один из самых любимых детьми персонажей. Вот тоже был мошенник. Хочется найти причину, почему человек совершает те или иные поступки, как он себя оправдывает.
И.Ц.: Мне кажется, положительные образы часто выходят плоскими. Их сложно сделать рельефными. Недавно я снялась в картине «Пожар», роль у меня была отрицательная - злодейки, у которой болит сердце. Работать было очень интересно...
Материал подготовила Нина НАРЫКОВА
Фото Екатерины КРАСУЦКОЙ
Фото Екатерины КРАСУЦКОЙ