ДАЛЕКОЕ-БЛИЗКОЕ//ЭНВЕР-ПАША. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ТАМЕРЛАН//3 марта, №9

В политической истории Ближнего Востока первой четверти XX века нет более яркой и противоречивой фигуры, чем Энвер. Ему посвящены и научные исследования, и художественные произведения, а сам его образ приобретает очертания героя мифов и легенд, сравнимых разве что с Чингисханом и Тамерланом, при всей разнице их реальных масштабов и свершений. Недавнее перезахоронение его останков, перевезенных из затерявшегося в предгорьях Тянь-Шаня местечка на родину, снова всколыхнуло интерес к жизни и судьбе этого “тюркского льва, загнанного в логово”, — как писал о нем в 20-х гг. один из советских дипломатов. Добавим, что судьба Энвера была решена лично Сталиным, и для этого в Среднюю Азию он направил своего самого доверенного человека — Серго Орджоникидзе...

Политика была опасным, а нередко и грязным делом (по нашим упрощенным понятиям) во все времена. Это мы видим и сейчас! Поговорим о “турецком” следе в большевистской политике начала 20-х, когда лозунг мировой революции еще не был сдан в “архив”. Действующие лица: Ленин, Сталин, Троцкий. Радек, Склянский, Чичерин..., с турецкой — Энвер, Кемаль, Джемаль, татары — Султан-Галиев и Фирдевс, башкир Заки Валидов. Эта драма с трагическим концом была одним из эпизодов (но далеко не второстепенным) попытки создания мировой “монистической империи, в реальность которой некоторые лидеры большевиков искренне верили. Не исключаю, что они действительно хотели облагодетельствовать человечество...

Одна из причин написания этого очерка — слова моего коллеги, японского профессора Ямаучи, опубликовавшего три книги о Султан-Галиеве, интересную брошюру о Ваисове и вообще, наверное, самого большого знатока татарской политической жизни из зарубежных ученых. Передавая новую книгу, основу которой составили письма Энвера 1919-1922 гг., связанные с пребыванием в Советской России, он заметил, что излагает его историю только на основе документов из турецких архивов, а надо бы попробовать взглянуть на него глазами советских политиков и спецслужб. Замечу, что из 21 папки (дел по нашей терминологии), относящейся к деятельности Энвера после 1918 года, Ямаучи получил доступ к 13. Если запрет на доступ к переписке Энвера с женой можно объяснить этическими мотивами, то запрет на папки с документами о пребывании в Москве и Ташкенте, содержащие, видимо, много сенсационного, объясним только политическими мотивами. Но такое есть везде.

Начнем с биографической справки, помещенной в Большой Советской Энциклопедии: “Энвер-паша 22.11.1881, Стамбул — 4.8.1922, близ Бальджуана, турецкий военный и политический деятель, активный участник Младотурецкой революции 1908 и один из лидеров младотур. партии “Единение и прогресс”. В 1903 окончил Академию Генштаба в Стамбуле. В янв. 1913 осуществил гос. переворот, приведший к сверж. пр-ва феодал, компрадорской партии “Свобода и согласие”, вошел (вместе с Талаат-пашой и Джемаль-пашой) в неофиц. триумвират, сос-редоточивший в своих руках всю власть в Турции. Э.-п. — один из главных проводников идеологии пантюркизма и панисламизма, инициатор заключения Турцией воен. союза с Германией и вовлечения Турции в 1-ю мировую войну 1914-1918 гг. Во время войны занимал высший воен. пост зам. главнокомандующего (главнокомандующим формально числился султан). Вместе с Талаатом был гл. виновником массового истребления армянского народа. По приказу Э.-п. тур. войска в сент. 1918 предприняли, в нарушение Брест-Литовского договора 1918, антисов. интервенцию на Кавказе и захватили Баку. После подписания Турцией Мудросского перемирия 1918 Э.-п. бежал в Германию, затем некоторое время находился на терр. Сов. России. Потерпев неудачу в попытке проникнуть в Анатолию и возглавить там борьбу против Ата-тюрка, в конце 1921 принял гл. участие в антисов. басмаческом мятеже в Ср. Азии и был убит в бою с частями Красной Армии”.

Автор использует некоторые записи устных бесед с теми, кто имеет прямое или косвенное отношение к теме. В частности, известная французская журналистка и писательница — Кенези Мурад, автор бестселлера о последних днях султаната в Турции (ее мать была правнучкой султана). С ней автора связывают дружеские отношения, возникшие на основе обоюдного интереса к судьбе Султан-Галиева, о котором Мурад собиралась написать роман. Она рассказывала о причинах взаимной неприязни Энвера и Кемаля Ататюрка.