Асгат САФАРОВ:

«В первую очередь мужчина работает для своей семьи»

Министр внутренних дел по РТ Асгат Сафаров, как и положено «силовику», - человек с характером. Генерал сказал, как отрезал: «О работе разговаривать буду, о личном – нет». Пришлось подчиниться и начать интервью «без галстука» с вопросов про работу.

Асгат Ахметович, когда, на ваш взгляд, было труднее работать в милиции – во времена Жеглова и Шарапова или сейчас?
А.А.: У каждой эпохи свои трудности. Тогда была диктатура пролетариата, достаточно серьезная государственная идеология, которая у нас сейчас отсутствует. Плюс законы очень жесткие – мародеров уничтожали на месте, без суда и следствия. Это, конечно, облегчало работу органов. Кстати, к таким суровым мерам не только в России прибегали. В Америке во времена Великой депрессии, когда боролись с мафией, тоже не церемонились с преступниками. В послевоенной Франции полиция провоцировала преступные группировки на вооруженные конфликты, чтобы затем безжалостно их уничтожать. Каждое время диктует свои законы…

У нашего времени они весьма мягкие. Смертная казнь не применяется даже к маньякам, которые зверски насилуют и убивают детей. Как, по-вашему, это правильно?
А.А.: Конечно же, нет. Я за смертную казнь, считаю, что ее отмена – поспешное решение, и что в этом вопросе больше политики, чем нужно. Понятно, что существует Европейская конвенция, но в мире есть страны, которые являются образцом демократии, а смертная казнь у них применяется. Те же США, Великобритания… Считаю, что за тяжкие преступления обязательно нужно казнить. Во все времена так было. По большому счету, смертная казнь и сейчас прописана в российском УК, ее никто не отменял, только наложили мораторий. Я надеялся, что руководители страны услышат голос народа, посмотрят хорошенько статистику преступлений и откажутся от моратория. Но пока, к сожалению, мы имеем то, что имеем. Конечно, пожизненный срок – страшное наказание, никому бы такого не пожелал. И все же, если человек знает, что его оставят в живых, что бы он ни совершил, тормоза отказывают.

По результатам соцопросов, народ в России считает правоохранительную систему одной из самых коррумпированных. Разделяете общественное мнение?
А.А.: Уверен, что коррупции в нашей системе не больше, чем в других областях. Просто она вызывает слишком большой резонанс. Ведь когда человек, призванный бороться со взятками, сам берет взятки, это особенно противно и противоречит всем представлениям о морали. Отсюда и соответствующая реакция общества.

Несколько лет назад МВД РТ прогремело на всю Россию, когда стало выдавать премии сотрудникам в размере… предложенных им взяток. Одни хвалили вас за находчивость, другие критиковали – дескать, нехорошо поощрять милиционера за честность, словно за доблесть. Идея себя оправдала?
А.А.: Идея эта не моя, а Рифката Минниханова - он первый начал практиковать метод премирования у себя в ГИБДД. Ну а я решился на это вслед за ним. Мы ведь не премируем своих сотрудников за честность и порядочность. Это прежде всего профилактика взятки, у которой, как известно, две стороны – берущая и дающая. Так вот когда человек собирается дать взятку, он должен подумать: вот сейчас этот сукин сын возьмет у меня деньги, потом запротоколирует взятку, сам премию получит, а меня посадят. Уверен, что многие так и думают, а те, кто не думают, сами виноваты. Ведь обязательное условие для получения премии (ее максимальный размер – 100 тысяч) нашим сотрудником - возбуждение уголовного дела в отношении дающего. Так что считаю эту нашу меру борьбы с коррупцией действенной, отказываться от нее мы не собираемся. А вообще, пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем: не давайте вы взятки, и их у вас не будут брать! Вот, скажем, рядовой гаишник - он только остановил нарушителя, а тот ему уже деньги сует: «Извини, командир, нарушил, на возьми». Ну, не провоцируйте вы парня, который, может, стоит и думает, где бы ему взять деньги на коляску для ребенка или еще на что. Вы ему даете – он берет. Не дадите – не возьмет.

Кроме своих сотрудников МВД регулярно поощряет «гражданских», которые помогают задерживать преступников или сами их задерживают. Как думаете, сколько у нас сейчас людей, которые, что называется, не пройдут мимо?
А.А.: Таких людей, к счастью, становится больше. И за примерами далеко ходить не надо. Сын моего водителя, школьник, вместе со своим другом поймал грабителя, который украл сумочку у женщины. Когда паренек поступал в Казанский юридический институт, я самолично подписал за него ходатайство.

Сами-то в детстве мечтали стать милиционером?
А.А.: Ну вот, все-таки переходим на личное?.. Отвечу сейчас, что мечтал, все будут смеяться: конечно, что еще Сафаров мог сказать? В детстве я много кем мечтал стать, и милиционером в том числе. В одном из первых школьных сочинений, начитавшись детективов, написал, что хочу быть милиционером. Может, сыграло роль то, что моего старшего брата не взяли служить в милицию по зрению. А он так хотел! Потом мои планы менялись. В выпускном классе серьезно думал о том, чтобы стать капитаном дальнего плавания. Поехал поступать в высшее военное училище в Кронштадт. Но тут уже меня зарезали на медкомиссии, вестибулярный аппарат подвел. Там был такой тест: тебя вращают на кресле с закрытыми глазами, потом останавливают, ты открываешь глаза, а перед тобой – медсестра стоит. Тебе кажется, что она качается, и ты начинаешь автоматически наклонять голову то вправо, то влево… Если бы меня предупредили заранее, в чем секрет этого теста и что наклонять голову ни в коем случае нельзя, я бы точно удержался! Но, видно, Всевышний решил, что я должен идти на юрфак.

Асгат Ахметович, на одном совещании, посвященном кадровому вопросу, вы заявили, что хотели бы иметь в подчинении как можно меньше женщин…
А.А.: Правильно, потому что работать в милиции – не женское дело. Педагог, врач – вот это женские профессии, а милиционер – мужская. Конечно, мы не от хорошей жизни призываем в наши ряды милых дам, сейчас их у нас в общем и целом 17 процентов. Если в инспекции по делам несовершеннолетних женщины смотрятся вполне органично (все-таки у них лучше получается ладить с детьми), то использовать женщин на тяжелой оперативной работе мы просто вынуждены. Хотя должен признаться, что работать с женщинами легче – они ответственней, добросовестней. Мужик то в запой уйдет, то фортель какой-нибудь выкинет. Из этих соображений я бы больше женщин набрал. Но ради них самих делать этого не стоит. Все-таки мужская работа накладывает на женщину отпечаток. А должна оставаться женщиной, для которой главное – дом, семья, дети.

А для мужчины что главное? Правду говорят, что работа?
А.А.: Врут! И для мужчины семья – главное, в ней смысл его жизни. Конечно, мужчина должен быть занят трудом. Он должен добывать средства для того, чтобы прокормить не только себя, но и свою семью, дать детям образование, сделать так, чтобы его потомки были хоть немножко, но лучше, чем он, богаче, счастливее. Мужчина должен работать во имя чего-то. Говорят, что труд бывает во имя человечества, на благо всех людей. Это, конечно, красиво и правильно, но в первую очередь мужчина работает для своей семьи.

Какой вы дома – строгий, но справедливый или «мягкий, белый и пушистый»?
А.А.: Пожалуй, строгий и справедливый. Как сказал поэт, кого мы любим, того и кусаем. Близким, действительно, достается от нас больше всего. На работе порой накувыркаешься за день, а потом спускаешь пар на домашних.

В какой одежде вы чувствуете себя комфортнее всего?
А.А.: Я себя в любой одежде нормально чувствую, просто стараюсь выглядеть подобающе случаю. В выходные с удовольствием ношу джинсы. И моим подчиненным, когда мы работаем по субботам и воскресеньям, разрешаю свободную форму одежды. Если в будний день ко мне в кабинет кто-то войдет не при полном параде, я его просто выгоню, а в выходные это уместно. А вообще, если можно было бы поменять этикет для министров, я бы, наверное, без галстука на работу ходил.

А супруге в какой одежде больше нравитесь? В генеральской форме или в халате?
А.А.: Нет, Луиза не любит, когда я в форме. Форма она ведь не только тебя самого стройнит и подтягивает, но и окружающих тоже дисциплинирует. Жене хотелось бы, чтоб я был домашний, мягкий, в халатике и в тапочках.

Сколько лет вашему браку с Луизой?
А.А.: Познакомились, когда учились в КГУ. В этом году осенью будет серебряная свадьба.

О подарке уже думали?
А.А.: Ну, раз серебряная свадьба, видимо, должно быть что-то серебряное… Нет, надо еще подумать, пока не готов сказать. И вообще это мой секрет.

Где-то читала, что несколько лет назад у вас с женой был обряд никаха.
А.А.: Да, это инициатива Луизы. Юность-то у нас была комсомольская… А тут жена говорит: давай прекращать жить в грехе, пусть брак будет освящен. Позвала хазрата, я на пять минут приехал с работы, над нами прочитали никах, и я снова уехал.

Сейчас много говорят об улучшении демографии. Вам в этом смысле не в чем себя упрекнуть - у вас трое! Причем сына родили уже в довольно зрелом возрасте. Жену пришлось уговаривать?
А.А.: Я ее уговаривал раньше, вскоре после того, как мы двух дочек родили. Но тогда время было трудное. Я только-только начинал работать следователем – ни денег, ни квартиры. Потом, когда уже министром был, снова говорю: может, все-таки родишь? Говорю, у всех сыновья есть, а у меня нет, я ведь главную заповедь не могу исполнить – «посади дерево, построй дом, вырасти сына». В итоге Луиза меня обрадовала.

Правда, что сына назвали в честь экс-президента Ингушетии генерала Аушева?
А.А.: О, это была целая история! Руслан Аушев приехал на Сабантуй ко мне на родину в Атню. Сидим в шатре за большим столом, и Аушев мне шепчет: «А что это твоя Луиза совсем ничего не выпивает, религия что ли не позволяет?» Я ему говорю: «Только тебе скажу по секрету…». Он тут же своим архаровцам что-то шепнул, и они куда-то умчались. Сидим дальше. Возвращаются архаровцы Аушева: «Товарищ президент, ваше поручение выполнено!». Они привезли откуда-то барашка, Аушев встал и объявил: «У моего друга жена беременная! Давайте мы сейчас принесем в жертву этого барашка и помолимся за то, чтобы у него родился сын!». Ну, я растрогался и тут же пообещал назвать сына Русланом.

О будущем Руслана еще не думали?
А.А.: Ему всего пять лет, какое будущее?!

А дочки чем сейчас занимаются?
А.А.: Старшая Диана сегодня в первую очередь – любящая жена. Но нельзя сказать, что она вся в семье. У нее ведь постоянно какие-нибудь проекты - передачи на телевидении ведет, журнал выпускает, учится. Сначала закончила финансово-экономический, потом еще на юрфак поступила, но из-за того что вышла замуж, приостановила пока учебу. А средняя Элина учится сейчас в Англии на архитектора. Увлечение дизайном ей от мамы передалось. А вообще я про детей не очень-то много могу рассказать. Все мое отцовство – в первый класс привел дочек и на выпускной к ним пришел в парадной генеральской форме, чтобы девочки погордились папой. Ни на одном собрании в школе не был.

С сыном так же поступите?
А.А.: Так же. Надеюсь, что Руслан мне хлопот доставлять не будет.

Как проводите семейный досуг – активно или пассивно?
А.А.: А что такое семейный досуг, скажите мне, пожалуйста? Это те полдня в воскресенье? Зимой ходим на лыжах, летом - на катере на рыбалку. Я в последнее время к спиннингу здорово пристрастился.

А старые ваши увлечения как поживают – футбол, гонки, лошади?
А.А.: Гонки уже в прошлом, футбол пока забросил, но зато сейчас занимаюсь волейболом. Каждый понедельник и четверг в семь вечера я на волейболе. И это святое! Играем с ветеранской командой по два часа. Лошади – моя отдушина и гордость. Вот сегодня мне как раз кубок привезли: жеребец МВД РТ Анчар стал резвейшим жеребцом рысистой породы в России. Это впервые!

Зарядку по утрам делаете?
А.А.: Нет, потому что встаю очень рано – в шесть. А в полседьмого стараюсь выехать на работу, чтобы не попасть в пробки.

Неужели глава МВД тоже боится пробок?
А.А.: Я их не боюсь, но мне неудобно, когда полгорода будет ехать на работу, а тут я с мигалками помчусь. Это как же народ меня будут чехвостить! Не хочу причинять людям лишние неудобства.

Вредные привычки у вас есть?
А.А.: Семнадцать лет курил. И вот уже десять лет как бросил. Перед личным составом пообещал, что отмечу пятилетие службы и на следующий день брошу. И ведь бросил!

Телевидение считаете наркотиком?
А.А.: Считаю, но смотрю. Новости обязательно, как все чиновники. Некоторые сериалы детективные смотрю в видеозаписи - «Диверсант», «Ликвидация». Но выделить ничего не могу. Чувство неплохо снятого фильма осталось разве что после «Штрафбата». А вообще я больше американские боевики люблю – они сделаны добротно, и конец всегда хороший. А наши фильмы, как правило, тяжелые, на них не отдохнешь…

Каким человеком вы себя ощущаете – городским или деревенским? На родине у себя, в Атнинском районе часто бываете?
А.А.: Пожалуй, теперь уже городским. На родине бываю раз в год, на Сабантуй. Ведь родственников у меня там практически не осталось, дом продали. Хотя… Есть у меня мысли поставить дом на том месте, где стоял наш старый, еще дедовский дом. Пока руки не доходят это сделать, но желание есть.