Артист оперы Иркен Мустафин: «Тот, кто идет слушать Фирдуса Тямаева, не пойдет в БКЗ»

Иркен Мустафин родился 19 января 1990 года в селе Бестянка Пензенской области. Окончил Казанский институт культуры. В 2012 году стал артистом Губернаторской симфонический капеллы Пензенской областной филармонии. С 2016 года — артист хора Татарского театра оперы и балета им. М. Джалиля. Обладатель Гран-при XV Международного конкурса исполнителей русского романса «Большая Романсиада».

«Дома просят: “Говори по-нашему”»

Я из Пензенской области, эти районы Поволжья обычно называют «Мишарстан». Я вырос в селе Бистэн (Бестянка). Когда в 2017 году приехал в Казань учиться, на меня смотрели так, будто я из Китая приехал, — видимо, мой говор им казался странным. Мишарские звонкие «ч», «г» вылетали из меня только так. Но потом, живя в столице Татарстана, научился литературному татарскому языку. Но до сих пор, если у себя в деревне начинаю говорить на литературном, мне говорят: «Ну-ка, не умничай, говори по-нашему». 

У нас свои диалектальные варианты татарских слов — например, вместо «исемең ничек» («как зовут») говорят «атың ничек» или вместо «кара» («смотри») говорят «бак» и так далее.

Мишарей упрекают, что они говорят с акцентом и на сцене поют с акцентом. Я тоже мишарин. Но пение с мишарским акцентом мне уха не режет.

Диалекты есть в каждой стране. Например, и среди русских есть «окающие» и «акающие». Но из-за разных диалектов они не перестают быть русскими. С татарами то же самое.

Наверное, есть стандарты, обязательные к соблюдению в СМИ, официальных документах. Если начнем законами ограничивать культуру, сами знаете, что получится. Первые стихи Тукая вообще невозможно было понять — там очень много турецких, арабских слов. Но при этом Тукай не перестал быть татарским поэтом.

Татарские произведения я всегда исполняю на татарском литературном языке, потому что кому-то мишарский акцент может не понравиться. Этот вопрос меня не напрягает, но в то же время у каждого свое мнение.

«80 процентов татар Пензенской области ездят работать в Москву»

В моем родном селе Бестянка проживает полторы тысячи татар. А еще у нас крупнейшее татарское село в Восточной Европе — Елюзянь, там 9 тысяч населения. Соседняя русская деревня Марьевка, она уже стала татарской, там тоже живут татары. Русские оттуда уехали. В селе Индерка (Госман) около 4 тысяч татар населения.

В Бистянке три мечети. Сейчас больше внимания уделяется обучению на родном языке. Когда я учился в школе, ситуация была совсем другая. Татарский язык я не учил, уроков таких у нас не было. А вот в последние 10-15 лет татарский язык включили в школьную программу.

Сохранение языка и традиций связано с несколькими факторами. У нас народ религиозный. В то же время никто никого не заставляет создавать семью с татарином/татаркой. Но и смешанных браков тоже очень мало. Если уж татарин женится на девушке другой национальности, то просто она принимает ислам, и проблема решается.

В деревне работы нет. Летом в деревне мужчин не встретишь — остаются одни старики и женщины. 80 процентов моих односельчан, мужчины, уезжают в Москву на работу. В основном работают строителями. У некоторых моих односельчан есть заводы железобетонных изделий. Зимой там работают. Мой папа до перестройки тоже так делал.

В селе есть школа, пекарня, халяльные кафе. Раньше был совхоз. В Средней Елюзани люди занимаются производством кумыса, колбасы. Они ближе к сельскому хозяйству.

Хотя соседствуем с русскими деревнями, никакого давления, недопониманий между нами не было. Русские и татары у нас всегда живут дружно, из-за национальности татар никто не притесняет.

«Шоу-бизнес работает как рынок: продают то, что продается»

Есть люди, которые стараются научить зрителя слушать настоящую качественную татарскую музыку, приобщить к высокому искусству, воспитать вкус. Но тот, кто идет слушать Фирдуса Тямаева, не пойдет в БКЗ. И артиста мы не можем ругать — «что вы делаете?». Сейчас времена трудные, каждый выживает как может.

Людям шоу-бизнес интересен со всеми его положительными и отрицательными сторонами, и если человеку не жалко отдавать за это свои последние деньги, то так будет идти и дальше. Шоу-бизнес работает как рынок: продают то, что продается. Нельзя здесь винить только артистов, тут отчасти виноват и зритель — это же вкус зрителя.

Один блогер критикует российские фильмы и говорит, что российские киноделы снимают низкосортные, пошлые фильмы. И делает вывод, что снимают они потому, что такие фильмы приносят прибыль. На вырученные деньги авторы снимают еще один такой же фильм, потом еще один. На эстраде происходит примерно то же самое.

Для городской татарской молодежи есть отличающиеся от массовой культуры группа Yummy Music, Ильгиз Шайхразиев, Зарина Вильданова. Они исполняют отчасти европейскую музыку. Должны быть все направления. Нет смысла загонять артистов эстрады в единый формат.

И в театр оперы и балета зритель ходит. И в татарские театры люди приходят. Частные каналы с круглосуточным музыкальным контентом — «Майдан», TMTV тоже очень популярны, люди смотрят. Например, если появится татарский аналог телеканала «Культура», то его тоже будут смотреть. Представьте, что будет телеканал, где в течение дня будут показывать татарское классическое искусство. У такого канала тоже будет свой зритель. На любой товар есть покупатель.

«Не могу слушать свои ранние записи»

В сферу культуры попал совершенно случайно. В 2005 году на свадьбу троюродной сестры были приглашены артисты из Казани. Среди них был сотрудник ГТРК «Татарстан «Фаннур Хасанов. Мы с ним разговорились, и он предложил мне поступить в институт культуры. Я хотел петь профессионально.

Пять лет учился в классе Мнира Соколова на кафедре под руководством Венеры Ганеевой. Обе мне близки. Вот так попал в Татарстан. Конечно, с получением диплома работа над самосовершенствованием не останавливается. Уже девять лет, как окончил институт, но до сих пор свои первые записи не могу слушать.

Иногда говорят, что по сравнению с консерваторией «кулек» (институт культуры. — Ред.) — для деревенских детей... Но это институт, где работают такие режиссеры, как Айдар Габдрахманов, Ильшат Рахимбай, известные артисты татарской эстрады, поэтому пусть люди не делают предвзятых выводов. Если человек хочет, он знания получит где угодно. А если нет желания, он и в консерватории может время свое провести впустую.

«Если время пришло — пути открываются»

Мне всегда везет. Не хочу сказать, что трудяги не могут добиться успеха, а те, кто стоит на месте, у них все получается. Летчиков много, а космонавтов по пальцам пересчитать. И с артистами так же. У каждого артиста свое время. Если твое время пришло, то дороги для тебя открываются.

После института взяли солистом Пензенской областной филармонии. В сфере культуры найти работу очень трудно. Никому не хочется с дипломом певца бегать по банкетам и идти учителем в музыкальную школу. По диплому я исполнитель народных песен и преподаватель. А в филармонию меня приняли на направление академического вокала. Я считаю, что работа в филармонии дала большой скачок в моей творческой жизни.

«К популярности не стремлюсь»

Легенды у нас есть, мы ими гордимся. А сколько личностей мы так и не узнали, не услышали их в советское время? Это минус.

Сейчас если ты можешь победить в конкуренции — пожалуйста, пути на сцену открыты! Будет своя аудитория, свой слушатель. Разнообразие — это ведь хорошо. Чем больше артистов, тем лучше.

Я себя не причисляю к известным артистам. Меня люди не знают. К популярности не стремлюсь. Сейчас я пою в хоре Татарского государственного театра оперы и балета. Также работаю в камерной музыке — жанрах романса и песни. Сейчас ведь очень многие ищут постоянную работу! Я рад, что по своей основной работе и концерты бывают, участвую в государственных мероприятиях. Многие жалуются, что людям искусства мало платят. В оперном театре зарплаты на жизнь хватает, я не жалуюсь.

На татарском с удовольствием исполняю романсы Рустема Яхина, Сары Садыковой. Работы хватает.

В ротации вкладываться не собираюсь, не вижу смысла. Это же как деньги на ветер. Я выплачиваю ипотеку, и даже если бы были лишние деньги, все равно не стал бы вкладывать.

В октябре на конкурсе «Большая Романсиада», представляя Татарстан, удостоился Гран-при. Этот конкурс входит в пятерку самых престижных конкурсов в России. Об участии в конкурсе узнал от профессора Маргариты Коварской. Она была соседкой Рустема Яхина, сотрудничала с ним.

На конкурсе исполнил романс Яхина, написанный им в начале 80-х годов. Там были более тридцати исполнителей. Были и казусы — Маргарита Яковлевна, мой концертмейстер, попала в больницу. Она записала ноты по памяти и отправила по интернету. Мне аккомпанировала одна из членов жюри.

Маргарита Яковлевна очень хорошо чувствует татарскую музыку. В советские годы она организовала концерты Яхина в Киеве. Поэтому нашего татарского композитора Рустема Яхина знают в мире.

«Не бывает искусства и дома, и на работе. Человеку нужен отдых»

Мне нравится отходить от искусства. Не бывает так — и на работе искусство, и дома. Человеку надо отдыхать.

Когда мы познакомились с женой, она меня уже знала. Мы с ней как-то разговорились, а потом стали встречаться все чаще. С 2011 года вместе. По специальности она менеджер туризма и гостиничного бизнеса. Я поставил себе цель, что моя будущая супруга не должна быть из сферы искусства.

Если бы и жена выбрала связанную с музыкой профессию, наверняка появилась бы определенная конкуренция. Если ты человек мягкий, чувствительный, ты начинаешь по этому поводу переживать. Я знаю таких. С таким человеком жить тяжело. 

Недавно родилась наша дочка Эсмира. Не могу сказать, что в семье на сто процентов говорим по-татарски. Моя жена городская девушка.

Семья держится на любви, взаимопонимании, умении чувствовать друг друга. Нельзя накапливать в себе проблемы. Если что-то не устраивает, лучше обсудить. Надо оставаться друзьями и после создания семьи. Если появляются трудности, вместе решаете и все преодолеваете. Никогда нельзя обижаться друг на друга, винить, укорять. Одно неверное слово, и отношения портятся. Поэтому — говорите друг с другом!