Александр Рудин: «Дирижер может стать помехой для оркестра»

«Было бы хорошо перенять практику включения современных композиций в „классические“ программы»

― Александр Израилевич, сегодня многие исполнители борются за то, чтобы со сцен звучала современная академическая музыка. Однако далеко не каждый слушатель способен оценить по достоинству современные веяния. Большинство предпочтут послушать «Времена года» Вивальди. Что вы думаете на этот счет?

― К современной академической музыке отношение непростое ― это правда. Она ― удел специалистов и спецфестивалей. Но справедливости ради нужно сказать, что на Западе современные сочинения включаются не только в спецпроекты, но и становятся частью программ. У нас же она находится в некой резервации. Я думаю, было бы хорошо перенять практику включения современных композиций в «классические» программы.

Что касается Антонио Вивальди ― «Времена года» играли и будут играть по много раз в год, как и, скажем, «Реквием» Моцарта. Это так называемые шлягеры, которые со временем не потеряют свою актуальность.

То, что в Казани ежегодно проходит фестиваль современной музыки, который пользуется спросом у публики, ― это большое достижение, учитывая, что фестиваль идет вот уже десять лет. Я посмотрел программу ― она весьма разнообразна. Хотя нужно отметить ― в ней не так много музыки, написанной ныне живущими композиторами. И все-таки я рад за республику, что у нее есть такое замечательное начинание, которое со временем не увядает, а продолжает свою просветительскую работу.

― Современная музыка не так легко воспринимается слушателями. Но все-таки есть те, кому интересны современные музыкальные искания. Кто эти люди?

― Думаю, что это совершенно определенный тип слушателей. Среди них очень мало любителей, которые увлечены современной музыкой просто потому, что она им нравится.

Но нам нужно знать музыку наших современников. Я уверен, что ее нужно включать как можно чаще. Все-таки мы занимаемся не музейным делом. Если мы будем оглядываться лишь на опыт композиторов прошедших веков ― все концерты превратятся в музейную историю.

Другое дело, что есть как сильная музыка, так и откровенно слабая. Что останется с нами, а что канет в Лету ― покажет время. Опять-таки, сегодня не так много действительно значительных композиторов. Но они есть, они творят, и нам как артистам нужно поддерживать их своим интересом, хоть их музыка и не так просто находит свой путь к сердцу слушателя.

«Я никогда не берусь за то, что мне не близко»

― Вы стараетесь помочь современным композиторам донести свои произведения до нынешней публики. Также вы являетесь исследователем старинных партитур. Так что же все-таки вам ближе?

― Я занимаюсь всем понемногу. Ни в чем себе не отказываю. Современную музыку лично я исполняю не так много, но все-таки включаю в свой репертуар. За свою карьеру я общался со многими композиторами, играл много премьер, в отличие от некоторых моих коллег, которые просто отказываются от этого огромного пласта.

Я очень люблю барочную музыку, много играю как виолончелист и дирижер романтику ― сочинения Шумана, Мендельсона и других. В репертуаре нашего Московского камерного оркестра Musica Viva ― произведения Моцарта, Гайдна, Бетховена. В общем-то, я играю всё, кроме Густава Малера и Антона Брукнера.

― Вы не большой фанат масштабных партитур?

― Я думаю, я еще не дорос до этой музыки. Пройдет какое-то время ― возможно, я за нее возьмусь. Я прекрасно понимаю, что Малер и Брукнер ― великие композиторы. Сейчас же их музыка для меня чрезмерно громоздкая. А я никогда не берусь за то, что мне не близко.

Хотя, конечно, сегодня, как говорят, модно играть их сочинения. И это даже считается признаком хорошего тона. Я же стараюсь не следовать моде, а идти своим путем.

― Направляете ли вы свой взгляд в сторону добарочной музыки?

― Я считаю, что для этого нужно быть хорошим специалистом.

― Вы приверженец того, что старинную музыку нужно исполнять аутентично?

― Конечно, если исполнять на исторических инструментах ― звучит это совершенно иначе: это и другой тембр, и другая краска. Но с другой стороны, барочную музыку можно исполнять и на современных инструментах. Все дело только в том, насколько ты внимательно относишься к тексту, насколько ты остаешься в стиле, насколько его чувствуешь.

Барочная музыка в меньшей степени линеарна и певуча. В ней сделан большой акцент на глубину смысла, который заложен буквально в каждом жесте, мотиве. Она очень подробная, хотя в самих нотах ничего не прописано: ни динамика, ни штрихи, ни мелизматика. Надо просто внимательно вникнуть в текст, вдуматься, следовать за определенной традицией, найти собственное слово в рамках стиля.

Интересный момент: от барочной музыки с «голым» текстом мы пришли к партитурам Малера, которые буквально испещрены всевозможными пометками.

«Если оркестр может обойтись без дирижера, он им и не нужен»

― Приезжие дирижеры часто отмечают высокий уровень исполнительства Госоркестра РТ. По каким критериям дается такая высокая оценка?

― По собранности и по стройности звучания. Баланс звука должен быть не только внутри, но и между разных групп.

До X Международного фестиваля современной музыки я никогда не играл с вашим оркестром. По сути, в рамках фестиваля Concordia у меня состоялась премьера.

Должен отметить, что Госоркестр РТ хорош, в его арсенале ряд прекрасных музыкантов. Я очень рад и доволен нашим общением. Огорчает лишь то, что у нас было недостаточно много времени, чтобы как следует поработать над сочинениями, ни одно из которых ранее в Казани не исполнялось.

К тому же есть момент притирки друг к другу. Но мне кажется, мы друг друга хорошо поняли, коллектив у вас чуткий.

― Вы много солируете со своим оркестром Musica Viva, в то время как дирижерский пульт во время концерта пустует. Считаете ли вы, что во время выступления оркестру не нужен дирижер?

― Бывает так, что дирижер может стать помехой для оркестра. Особенно в некоторых сочинениях старинной музыки, которые подразумевают небольшой состав. Я считаю, что если оркестр может обойтись без дирижера, он им и не нужен. К тому же, когда оркестранты исполняют без дирижера, они гораздо более сконцентрированы, внимательно слушают друг друга. Ведь когда перед глазами есть ориентир ― они ему доверяют и делают то, что он покажет. А здесь ориентиров нет, кроме собственного слуха.

Я думаю, мы постепенно возвращаемся к этой практике. Сегодня существует много солистов, которые выступают с оркестром без дирижера. Прежде всего, это струнники, но есть и пианисты.

«В современном мире люди часто получают не по музыкальным заслугам, а за другие таланты»

― Еще одна часть вашей трудовой жизни ― это педагогическая деятельность. Ранее вы говорили, что не совсем довольны уровнем исполнительства некоторых студентов Московской государственной консерватории имени Чайковского. С чем связано, что ведущий музыкальный вуз принимает подобных студентов?

― Педагогика занимает меньшую часть моей деятельности. В Московской консерватории я преподаю камерный ансамбль, но с недавнего времени исполняю обязанности заведующего кафедрой виолончели и контрабаса.

Могу лишь сказать, что сейчас делают много платных отделений. В связи с этим в консерваторию иногда попадают откровенно слабые студенты. Это не может не вызывать беспокойства. И особенно пугает, когда подобные студенты добиваются успеха на музыкальном поприще.

Музыкальная жизнь довольно жестокая. Может быть, не в той степени, как в спорте, но тем не менее. В современном мире люди часто получают не по музыкальным заслугам, а за какие-то другие таланты.

Даже состоявшиеся музыканты зачастую попадают под влияние рекламы. Скажем, композитор мало что из себя представляет, однако у него мощная рекламная кампания. И толпа, в число которой входят музыканты, попадает под общий «психоз». Срабатывает стадное чувство. И все начинают исполнять его произведения направо и налево.

Чтобы избежать этого, нужно постоянно анализировать, иметь большой слуховой багаж, подключать критическое мышление, доверять только собственным ощущениям, а не навязанным эмоциям.

― Планируете ли вы в ближайшее время приехать с оркестром Musica Viva в Казань?

― Трудно сказать. В связи с пандемией сложно загадывать гастроли. Кстати, в  последний раз в Казани мы были семь лет назад. Тогда мы выступали в вашей филармонии. Было бы здорово оказаться и в вашем прекрасном концертном зале.

Фото: musicaviva.ru